Поэтому глава включает в себя четыре раздела:
• ТП «Навигация» и «Авиация» как учебный пример технологического пакетирования;
• Критические фазовые технологические пакеты: инжиниринг,
продовольствие, транспорт;
• Карта современных технологических пакетов;
• Общий алгоритм сборки произвольного технологического пакета.
Последний раздел можно рассматривать как своеобразный «мост» между сугубо формальной прогностической моделью технологических пакетов (главы 5, 6 и 7 этой части), технологической прогностикой (главы 8 и 9 этой части) и технологическими стратегиями (части 3, 4 и 5).
«Навигация» и авиация как пример ТП
Концепция технологического пакета была впервые отработана на примере ТП «Навигация». Исторически этот пакет создавался очень долго: первые его элементы появились где-то на грани палео– и мезолита, структура оформилась в Новое Время, а последние штрихи были нанесены в середине XX столетия.
Формально «Навигация» входит составной частью в индустриальный пакет «Транспорт». Его содержанием является привязка движения корабля, человека, торгового каравана, армии к реальной географии Земного шара. ТП «Навигация» позволяет знать, где мы находимся, понимать, куда мы идем и как мы вернемся обратно.
Эта задача определяет структуру пакета: нам необходимы субпакеты «Ориентация» и «Картография».
Ядро субпакета «Ориентация» исторически появилось первым. Собственно, на суше задача выглядела не слишком сложной: во всех практически значимых случаях можно было ориентироваться по приметам. Кроме того, уже в мезолите была создана достаточно разветвленная сеть дорог, которые «по построению» вели туда, куда нужно. Далее речь шла уже не о навигации как таковой, а о развитии пакета «Транспорт», куда входили средства транспорта, поддержание дорог в приличном состоянии, соответствующие организационные и институциональные формы. Навигация, в общем и целом, сводилась к наличию представлений о том, куда ведут дороги.
Однако дороги можно было построить не везде. Проблема навигации очень остро вставала в горах, но эта задача имела минимальное практическое значение. Зато огромную роль с самого основания цивилизации играло море, где ориентиров, в общем, не было. Не намного лучше дело обстояло с «сухопутными морями» – пустынями, Великой Степью.
Первоначально корабли ориентировались по берегу: по направлению и по расстоянию, которое измерялась в днях пути. Очень скоро люди научились определять направление не только по береговым приметам, но также и по Солнцу. Вслед за этим началось изучение звездного неба: оно было картировано, разбито на созвездия и соотнесено со сторонами света. Звездная и солнечная навигация оторвала корабли от берега, а караваны – от привычных ориентиров.
Появился лаг, позволяющий определять скорость корабля, и техника счисления пути. На суше эта проблема стояла менее остро, тем более что характерные скорости человека и лошади, так или иначе, были известны.
В итоге возник довольно примитивный пакет, включающий известные способы ориентации и очень примитивные абрисы местности или береговых линий. Это пакет позволял худо-бедно ориентироваться в пространстве, но не давал возможности точно определить свое местоположение и проложить путь.
По мере роста размеров и скорости кораблей начала все более явно ощущаться потребность в точной навигации. Это потребовало огромной интеллектуальной работы: создания информационного пакета «Картография». Он базировался на астрономии, которая исторически быстро пришла к выводу о шарообразности земли, и геометрии, позволяющей графически измерять Землю. Однако геометрия Эвклида была разработана для плоскости. Потребовалось разработать сферическую астрономию, а затем и проекционную геометрию, позволяющую различными способами «упаковать» сферу на плоскости. Заметим здесь, что, вопреки распространенному мнению на этот счет, глобус никогда не имел отношения к ТП «Навигация» и всегда был только детской игрушкой и учебным пособием. Просто ни на корабль, ни в повозку нельзя взять глобус таких размеров, чтобы имело смысл пользоваться им для точного счисления пути.
Создание проекционной геометрии вкупе со знаниями, накопленными примитивными картами, позволила превратить субпакет «Ориентация» в пакет «Картография»:
Желтый фон здесь и далее обозначает информационную составляющую технологического пакета, информационный пакет или научную дисциплину, сиреневый фон – значимую онтологему или мифологему.
На этой схеме карты и лоции еще не связаны с географическими координатами, поскольку эти координаты еще надо было научиться измерять. В принципе, без этого можно было обойтись, если бы можно было с абсолютной точностью двигаться по счислению. Увы, такое путешествие обычно заканчивалось в море на рифах, а в пустыне – потерей ориентации со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Задача определения географических координат была сформулирована еще в античности. Тогда же научились более или менее точно измерять широту. Это, кстати, потребовало в качестве информационного базиса разработать математику, перейти от нее к физике и построить механику как основу конструирования приборов. Попутно пришлось ввести важнейшую онтологему «измерения».
Уже на границе Средних веков и Нового Времени механика развилась до аналитической механики, в результате чего астролябия превратилась в октант, а затем и в секстант. Стало удобнее. Впрочем, и астролябия задачу измерения широты решала. Как правильно заметил Остап Бендер: «Сама меряет. Было бы, чего мерять».
С долготой все обстояло значительно хуже, хотя принцип был понятен изначально. Нужно было только сравнить время текущей и исходной точки. Скажем, полдень в текущем месте нахождения корабля соответствует 14 часам 22 минутам в Гринвиче. Следовательно, корабль находится в 35 градусах 30 минутах к западу от Гринвича – где-то в середине Атлантики.
Определить местное время было несложно. Казалось бы, с «домашним временем» все еще проще – его нужно только хранить. Но вот эта задача потребовала огромных усилий. Первый в истории ясно выраженный «государственный заказ на проведение НИРов» был дан английским адмиралтейством именно на способ определения долготы, то есть, собственно, на «хранение времени».
Задача эта, как оказалось, имеет два независимых решения. Можно было изобрести механический хронометр или же использовать независимое от положения наблюдателя на поверхности Земли звездное время. Например, принять систему «Юпитер плюс Галилеевы Луны» за большие часы.
