«Фюрер принял решение стереть город Ленинград с лица земли. После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населённого пункта не представляет никакого интереса… Предполагается окружить город тесным кольцом и путём обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сравнять его с землёй. Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения»
[7].
Генерал Иодль на Нюрнбергском процессе показывал:
«Во время осады Ленинграда фельдмаршал фон Лееб, командующий северной группой армий, сообщил ОКБ, что потоки гражданских беженцев из Ленинграда ищут убежища в германских окопах и что у него нет возможности их кормить и заботиться о них. Фюрер тотчас отдал приказ (от 7 октября 1941 года № S.123) не принимать беженцев и выталкивать их обратно на неприятельскую территорию»
[8].
Все ясно и очевидно. Война на уничтожение. Проще говоря – геноцид. И в него свою долю внесли не только немцы… С легкой руки маршала Маннергейма пошел гулять миф о том, что добрые финны остановились на старой границе 1938 г. и не стали штурмовать Ленинград из гуманности. На самом деле, они остановились только потому, что их остановили советские войска на Сестрорецком оборонительном рубеже. Отношение финского руководства к Петербургу ярко иллюстрируют слова финского президента Рюти, сказанные 11 сентября 1941 г.:
«Если Петербург не будет больше существовать как крупный город, то Нева была бы лучшей границей на Карельском перешейке… Ленинград надо ликвидировать как крупный город»
[9].
И немцы и их союзники не щадили никого и ничего. Можно многое рассказывать о их зверствах и преступлениях. Приведу всего два факта. В Вырице ими был устроен детский концлагерь, где у детей брали кровь для раненых немецких солдат. Обычно, больше двух сдач не было, после второй ребенок как правило погибал…
А вот их отношение к народным святыням. Самая страшная бомбежка Князь-Владимирского собора произошла 4 апреля 1942 г. В Великую Субботу, когда верующие ленинградцы понесли святить «куличи» – чаще всего кусочки хлеба. И били они по собору не вслепую. Знали. Иными словами, про битву за Ленинград можно было сказать:
Бой идет святой и правый,
Смертный бой – не ради славы,
Ради жизни на Земле.
В чем духовный смысл блокады? Стоить вспомнить, что началась она в день Сретения Владимирской иконы Божией Матери. Этот праздник был установлен в честь чуда, произошедшего в 1395 г., когда по молитвам русских людей перед Владимирской иконой Пресвятой Богородицы остановилось нашествие на Русь безжалостного и беспощадного «железного хромца» Тамерлана. Нечто сходное произошло осенью 1941 г. Это была милость Божия, что град св. Петра не пал перед новыми Тамерланами. Но это милость была получена благодаря кровавому подвигу русских солдат и слезным молитвам верующих русских православных людей. И второе: блокада была прорвана в канун Крещения Господня, а снята в его отдание. И воистину, блокада явилась духовным крещением нашего города, его духовным очищением. Немногие оставшиеся в живых блокадники вспоминают особую духовную атмосферу – единства, поддержки, взаимопомощи, благодаря которым во многом и выживали петербуржцы.
Верующие петербуржцы вспоминают и другое – чудеса и явственное вмешательство промысла Божия. В книге «Спаси и сохрани» приводится потрясающий рассказ про одного верующего шофера, перевозившего людей и грузы на Дороге жизни. Он молился всякий раз перед рейсом. И однажды во время рейса он увидел на воздухе величественного вида Женщину, которая остановила его машину и знаком запретила ехать дальше. Этот шофер остановил всю колонну, несмотря на упреки и брань своих товарищей. Только когда они увидели вдалеке прошедшую как раз перед ними колонну прорвавшихся немецких танков, они поняли, от чего спасла их Пресвятая Богородица.
В неявном виде чудеса проявлялись в жизни очень многих участников войны и блокадников. Участник Таллинского перехода ветеран войны Михаил Федорович Худолеев вспоминает: после того, как немцы разбомбили его танкер, он два часа плыл среди мин и разрывов немецких бомб, пока не доплыл до о. Гогланда. Некоторые спасались тем, что часами плыли, держась за немецкие мины.
Но самым большим чудом явилось спасение нашего города и всей России в эти страшные годы. Помолимся же об усопших блокадниках в эти дни, воздадим благодарность немногим живым участникам и свидетелям этих событий. И будем помнить, что судьбами России управляет Божий промысел – наказующий, исцеляющий и милующий. Будем же проводить свою жизнь так, чтобы быть достойными Божественной милости.
«Не предать забвению героическую страницу истории»
28–29 августа исполнилась 72-я годовщина Таллинского перехода. В связи с этой скорбной датой публикуется обращение «Не предать забвению героическую страницу истории»
С автором этого обращения – ветераном войны, жителем блокадного Ленинграда Кириллом Васильевичем Захаровым и его другом, также ветераном Великой Отечественной, участником Таллиннского перехода Михаилом Федоровичем Худолеевым я познакомился 22 июня 2011 г. Знакомство было совершенно неожиданным (как и зачастую то, что происходит по Промыслу Божию). Пожилой человек в троллейбусе неожиданно спросил меня: «А знаете ли Вы что-нибудь про Таллиннский переход?» По роду занятий историка я знал об обороне Таллина в августе 1941 г., о переходе Балтийского флота из Таллина в Кронштадт 28–29 августа 1941 г., знал, что по пути погибло много кораблей и людей. Но масштабы этой трагедии и этого подвига открылись мне только после встречи с живыми свидетелями этих событий.
Михаил Федорович Худолеев был курсантом Военно-морского училища им. М. В. Фрунзе. 22 июня 1941 года он встретил в учебном плавании. Как только начальство узнало о начале войны, курсантов отправили сначала в Кронштадт, а затем в Таллин. Там он участвовал в обороне города, а во время эвакуации Таллина и Таллинского перехода служил матросом на танкере № 12. Танкер разбомбила немецкая авиация, но, к счастью, он не загорелся. Михаил Федорович два часа плыл до Гогланда в залитой мазутом воде, температура которой была лишь 10 градусов. Он вспоминает:
