По сути дела Ставка ровно в два раза усилила каждый из фронтов. Мощная группировка из 2 млн. 204 тыс. человек, 33 500 орудий и минометов, свыше 7000 танков и САУ, 5000 боевых самолётов разворачивалась в 480-километровой фронтовой полосе. Это 22 процента протяжённости линии всего советско-германского фронта, но здесь сосредотачивалось около одной трети личного состава, артиллерии, самолётов и более половины танков и САУ всей действующей армии. На участках прорыва обоих фронтов, составлявших всего 15 процентов общей линии фронта, была создана невероятная оперативная плотность сил и средств: 230–250 орудий и миномётов, 80–115 танков и САУ, от 13 до 17 инженерных рот на 1 километр фронта.
Планирование боевого применения артиллерии с огневыми налётами, огневыми валами сопровождения пехоты и переносом огня до сих пор служат образцом артиллерийского искусства.
Выделение в двух фронтах более 2200 танков и САУ для непосредственной поддержки пехоты позволило придать каждому батальону до роты (батареи) танков и САУ. За стрелковыми взводами закреплялись отдельные танки. Количество самолётов в 16-й воздушной армии 1-го Белорусского фронта увеличилось с 1236 до 2459 боевых машин, а во 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта увеличилось с 1534 до 2588.
Советским фронтам противостояла немецкая группа армий «А» генерал-полковника И. Гарпе в составе 9-й, 17-й полевых и 4-й танковой армий – всего 560 тыс. человек, около 5000 орудий и минометов, 1220 танков и штурмовых орудий, 630 самолетов. По личному составу немцы уступали нам в 4 раза, по орудиям – в 6 раз, по танкам – почти в 6 раз, по самолетам – в 9 раз. Однако, немецкие войска опирались на мощную, насыщенную инженерными сооружениями оборону из 7 оборонительных рубежей, эшелонированную на глубину 300–500 км. В обороне успешно использовались реки Висла, Бзура, Равка, Радомка, Варта, Нетце, Одер, а также превращённые в крепости города Модлин, Познань, Бреслау, Шнайдемюль. Но подготовленность личного состава, уровень управления войсками и их управляемости были весьма низкими: огромные потери 1942–1944 годов, понесённые, прежде всего, на Востоке, надломили немецкую армию: заменить опытных солдат и офицеров было некем. Их потерю гитлеровцы стремились заменить репрессиями и драконовской дисциплиной. Начальник штаба ОКБ фельдмаршал В. Кейтель утвердил «Мероприятия против явлений разложения в войсках», которые немедленно были направлены в группу армий «А» и которые требовали «расстреливать солдат и офицеров любого ранга без суда, проявивших на поле боя неустойчивость и трусость».
Если советские генералы зимой 1944–1945 года проявляли подлинный профессионализм, высокий уровень стратегического мышления и тактического мастерства, то этого нельзя сказать о военно-политическом руководстве Германии, которое не только утрачивало контроль над ситуацией и навыки управления, но зачастую упрямо сопротивлялось реальности и игнорировало очевидные вещи. Маршал Советского Союза И. С. Конев отмечал:
«Кому не ясно, что если одна сторона захватила такой большой плацдарм (он имел в виду Сандомирский) да еще на такой крупной реке, как Висла, то отсюда следует ждать нового мощного удара… Так что место нашего будущего прорыва для противника не было секретом».
А между тем, по свидетельству генерала пехоты К. Типпельскирха, Гитлер на совещании в Ставке 24 декабря 1944 года заявил, что с рубежа Вислы русские не будут наступать и назвал информацию о готовящемся советском наступлении «самым грандиозным блефом со времен Чингис-хана». Возражавшему было генералу Гудериану фюрер приказал молчать. Гитлера поддержал и Гиммлер, который за три дня до советского наступления 9 января заявил: «…я не верю, что русские будут вообще наступать». Те резервы, которые ещё могли спасти положение на Востоке, упрямо посылались на Западный фронт, в бесперспективное, в конечном счёте, наступление в Арденнах.
Второй особенностью операции явилась необыкновенная быстрота продвижения наших наступающих войск на её втором этапе. Это была самая быстрая по времени и достигнутым целям стратегическая операция Великой Отечественной и Второй мировой войны.
Наконец, третья особенность – минимизация лобовых атак. В случае, если не удавалось взять вражеский город с ходу, то он блокировался, а основные наступающие силы шли далее. Так было с Глогау, Познанью, Бреслау и другими «крепостями», которые, по мысли Гитлера должны были задержать русские войска. Этот расчёт оказался ошибочным. Окружённые гарнизоны не смогли изменить ситуацию, а некоторые из них, как например гарнизон Бреслау, были ликвидированы после взятия Берлина.
Для обоих фронтов операция разбилась на два этапа. На первом этапе 1-й Белорусский фронт прорывал оборону сразу на трёх направлениях. Это очень напоминало Белорусскую наступательную операцию за тем исключением, что теперь все три удара наносил один фронт, и направление их было в общем известно немецкому командованию.
Главный удар наносился с Магнушевского плацдарма силами четырёх общевойсковых, двух танковых армий и кавалерийского корпуса в направлении на Кутно, Познань.
Второй удар возлагался на две общевойсковые армии, два танковых и кавалерийских корпуса с Пулавского плацдарма в направлении на Радом, Лодзь.
И третий удар наносился из района северо-западнее Варшавы силами одной 47-й армии в обход столицы Польши. 1-й Украинский фронт наступал с Сандомирского плацдарма силами восьми общевойсковых, двух танковых армий и трёх танковых корпусов в направлении на Хмельник, Радомско, Бреслау.
Противник знал направление главного удара, но удар такой мощной силы и на таком узком участке фронта зимой 1945 года не могла бы выдержать ни одна оборона.
Именно 1-й Украинский фронту было предназначено начать наступление в 5 часов утра 12 января. Оно началось с разведки боем, уточнившей расположение опорных пунктов и огневых точек немцев. Через пять часов ударила вся артиллерия 1-го Украинского фронта. Из-за плохой погоды авиация не использовалась и на артиллерию легла двойная нагрузка.
По воспоминаниям участника Висло-Одерской операции М. И. Фролова, наша артиллерия в 1945 года обладала полным превосходством над противником. Двухчасового огня оказалось достаточно для полной дезорганизации управления в немецких частях и соединениях, тем более что разведка в своё время выяснила их расположение. Взятый в плен командир полка 304-й пехотной дивизии на допросе заявил:
«Я был поражен тем, как точно русские знали расположение наших штабов, командных и наблюдательных пунктов. Мой полк был полностью парализован».
Поддерживаемые двойным огневым валом войска пошли вперёд и уже к середине дня овладели двумя позициями главной полосы обороны. Немцы пытались организовать отпор, но прояснилось небо, и в дело вступила авиация 2-й воздушной армии. Под таким огнем немцы не успевали маневрировать резервами, отходить на отсечные позиции и немецкая оборона была прорвана. Через двое суток советские войска преодолели всю тактическую полосу обороны. К концу шестых суток наступления наши войска уже форсировали реки Пилицу, Варта и освободили города Радомско и Ченстохов.
