В 1944 году исполнилось пророчество преподобного Серафима: огненным валом накрыла Красная Армия немецкую нечисть и очистила от нее окрестности града святого Петра, в т. ч. и Вырицу. Один Бог знает, где сложили свои кости неудачливые посетители отца Серафима. Ведомо лишь, что тысячу дней и ночей (практически всю Ленинградскую битву) преподобный Серафим молился о победе России.
Что спасало людей? Спасало умение любить и жертвенность. Те, кто так жили, чаще всего спасались. Те же, кто зацикливались на себе и стремились выжить любой ценой, умирали чаще. В свое время вспоминал Степан Сергеевич Семенец:
«Зимой 1941–1942 года я работал на Дороге Жизни. Вспоминаю, что чаще выживали те, кто думал не о себе, а о других, в ком была совесть».
Хочется поведать об одном случае, правда, связанным не с блокадой, а с битвой под Москвой. Его рассказала мне одна слушательница богословских курсов при храме Новомучеников и исповедников Российских в Москве (Строгино). Ее отец прошел курсы военных фельдшеров и должен был отправиться в тыл. Перед распределением к нему подошел его товарищ и сказал: «Послушай, меня отправляют на фронт. Ты холостой, а у меня дети. Давай поменяемся». Отец ее согласился и отправился на фронт, под Москву. И прошел всю войну. А его товарища убило во время бомбежки, когда он отправлялся в тыл.
Уже перед смертью, в 90 лет отец пришел к вере и сказал: «Да, теперь я понял, что Бог меня вел по жизни».
Спасало людей и умение терпеть. Рассказывает блокадница Лидия Сергеевна С:
«Что нас спасало? Я думаю наше вековое умение терпеть. Как можно было объяснить ребёнку, что надо растягивать хлеб, а не есть его сразу, но мне удавалось это сделать. Мы понимали, что это надо претерпеть».
Показательна судьба на войне Кирилла Васильевича Захарова, который пережил блокаду, затем воевал, освобождал Украину, войну закончил в Берлине. У него во время Таллиннского перехода погиб брат – Михаил Васильевич Захаров, служивший на эсминце. Самые страшные месяцы блокады Кирилл Васильевич провёл в Ленинграде. Он рассказывал, как был сбит немецкий самолёт, упавший упал прямо в Таврический сад, и до сих пор помнит трупы немецких летчиков. Рассказывал и о голоде, испытанном им осенью-зимой 1941 года. Спасло его то, что он пошёл работать на завод. В конце зимы 1942 года его вывезли на Большую землю по льду Ладожского озера. Ветеран помнит, как их погрузили в машины, как двигавшийся перед ними грузовик попал под бомбёжку и провалился под лёд: в ледовой каше плавали вещи и люди, которых пытались спастись, но увы… Все это он помнил: и погибшего брата, и умерших от голода друзей и родственников, и утонувших в Ладоге. И всю войну на фронте его жгла одна мысль и желание: представлял себе, как будет мстить, дойдя до Берлина! И вот он в Берлине. Двадцатые числа апреля 1945 года. Идут бои за каждую улицу, каждый дом. Гибнут наши солдаты. В один из дней, когда огонь на время стих, Кирилл Васильевич решил подкрепиться: с утра во рту не было ни крошки – такими напряжёнными были бои. Он зашёл в подворотню одного дома, развернул свой паек… И вдруг видит, как поднимается крышка канализационного люка, и перед ним предстает измождённый от голода пожилой немец и показывает на рот: дескать, есть хочу. И тогда солдат… отломил кусок от своего пайка и отдал ему. Потом откуда-то взялся еще один немец, молодой, тоже изнемогавший от голода. Поделился Кирилл Васильевич и с ним. В общем, в этот день он остался без обеда… Месть не состоялась. И спустя годы фронтовик нисколько он об этом не жалеет.
Как тут не вспомнить слова Л. Н. Толстого из романа «Война и мир»:
«Благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и лёгкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью».
Почему немцы столь ожесточённо сопротивлялись, когда война была уже очевидно проиграна? Они боялись, что русские будут поступать с ними так же, как они обходились с ними. И как они были потрясены, когда встречали человеческое и милосердное отношение со стороны советских солдат и офицеров, когда после взятия Берлина было приказано кормить всех (на оккупированной территории СССР немцы принципиально кормили только тех, кто на них работал). Вот и ответ на вопрос: почему мы победили? Благодаря воле и вере, силе духа русского народа, укорененного в столетиях православной жизни. Невольно вспоминаются слова Шамиля в письме Александру II:
«Государь, ты победил меня не только силой оружия. Ты победил меня своим великодушием и милосердием»…
Война и фронт – тяжелый труд и лишения. Вот что об этом вспоминает протоиерей Иоанн Миронов:
«Часть войны я провел в оккупации, в Псковской области. Перед уходом немцы все уничтожали и истребляли, народ угоняли с собой. Нам удалось избежать угона в Германию. Когда пришли наши, меня мобилизовали. Попал я в гаубичную артиллерию. Воевал в Курляндии, освобождал Тукумс, Лиепаю. Часто попадали под вражеские обстрелы, хотя нам было и легче, чем тем, кто был в расчетах «сорокапяток». Их так и называли: «Прощай, Родина». Но и нам бывало приходилось туго. Еды часто не хватало, паек для молодых был явно недостаточным. А при этом – тяжелый труд, изнурительные переходы, недосыпы. Временами спали мы не только во время переходов, но даже и в строю, и на ходу. Старослужащие нас старались беречь. И в бой нас не бросили сразу, вначале подучили. Веру я хранил всю войну и Бог мне помогал. Командир подразделения так и говорил: «Не трогайте Миронова, он крест никогда не снимет. Я его знаю». И с Богом мне ничего не было страшно».
Немногие оставшиеся свидетели той эпохи говорят о великой, подлинно пасхальной радости в день Победы. Вспоминает Александра Васильевна Аксенова:
«В ночь с 8 на 9 мая 1945 года на улице стали стрелять, палить в небо из ракетниц. Все высыпали на улицы «Победа! Подписана капитуляция Германии!» Совершенно незнакомые люди обнимались, целовались, плакали. Одна старушка увидела молодого солдатика, бросилась к нему на шею, заплакала и сказала: «Милый, дорогой мой, победа! Ты останешься жив, тебя уже не убьют!»
Про Благовещение говорится так: «Неизреченным Божиим смотрением Благовещение почти всегда находится внутри Великого поста». Я бы сказал так: неизреченным Божиим смотрением праздник Победы всегда находится внутри Пасхи. Потому что это действительно пасхальное торжество: «Смертию смерть поправ». Миллионы наших солдат, миллионы страдальцев в оккупации и концлагерях своею смертию попрали ту смерть, которую несли нам фашистские нечестивцы, люди, притворявшиеся христианами, но Христова духа не имевшие. На пряжках своих ремней они несли слова «С нами Бог», но творили дела безбожные, антихристианские. По форме Красная Армия может и была армией атеистического государства, но по духу и смыслу того, что она делала, она была армией Христовой. По форме немецкая армия была христианской, по духу – армией богоборческой. Этот наш действительно Христов победительный дух, – дух Победы смерти над смертью, и привёл нас к Победе. Это тайна Божьего промысла, тайна Божьего человеколюбия, как сказал Святейший Патриарх Кирилл.
