Вновь вспомним строки Ольги Берггольц:
И каждый защищавший Ленинград,
Вложивший руку в пламенные раны,
Не просто горожанин, а солдат,
По мужеству подобный ветерану.
Что это, как не воспоминание об уверении Фомы, когда он вложил руку в «огненное ребро Вседержителя» и прикоснулся к пламенным ранам воскресшего Господа?
Временами Крест проявлялся в военную пору с ужасающей конкретностью. Вспомним стихи Сергея Наровчатова, написанные в 1941 г.:
Я проходил, скрипя зубами, мимо
Сожжённых сел, казнённых городов,
По горестной, по русской, по родимой,
Завещанной от дедов и отцов…
Запоминал над деревнями пламя,
И ветер, разносивший жаркий прах
И девушек библейскими гвоздями
Распятых на райкомовских дверях.
Тем, кто заикается о христианской Европе, якобы пришедшей к нам в 1941 году, стоит напомнить, что фашисты часто практиковали распятие как вид казни. Так в 1944 году под Оршей на стене немецкого блиндажа был распят молодой советский солдат Юрий Смирнов. То, что творили немцы на нашей земле, воистину часто было на уровне сатанинской жестокости. Но эти стихи не только о немецких зверствах, но прежде всего о скорбной, духовной красоте исторической России:
В своей печали древним песням равный,
Я сёла, словно летопись, листал
И в каждой бабе видел Ярославну,
Во всех ручьях Непрядву узнавал.
Крови своей, своим святыням верный,
Слова старинные я повторял, скорбя:
– Россия, Мати! Свете мой безмерный,
Которой местью мстить мне за тебя?
«Свете безмерный» – опять-таки из церковной памяти русского народа. «Свете Неизмерный, Слове» – воспевает Церковь в день Преображения. И для нашего народа Великая Отечественная была Преображением. Через Крест и Воскресение. В конечном счёте, вера в Воскресение привела к Великой Победе.
Послесловие
С самого начала войны русский советский народ дал великие примеры мужества, верности и чести. Целый месяц в нечеловеческих условиях держались защитники Брестской крепости. Из сотен пограничных застав ни одна не была оставлена пограничниками без боя, большинство из них погибло на своих боевых постах. Одно имя Николая Гастелло, который 25 июня 1941 года направил свой горящий самолет на немецкую танковую колонну, должно закрыть уста хулителям русского народа, его чести и славы.
Святейший Патриарх Кирилл справедливо отмечает:
«Человеческие потери в войне с нацистской Германией – это размеры целой страны, это колоссальное потрясение для народа, основ народной жизни. Теми великими потерями, которые понес наш народ в войне с фашистами, он искупил богоотступничество во времена большевиков».
Однако если посмотреть ещё глубже, то это искупление простирается и на предреволюционный период – тот самый, который вначале подготовил позорный и страшный Февраль, а затем его логическое продолжение – Октябрьскую революцию. И если брать ещё шире, то разве не было торжество коммунизма в России лишь частью всеобщего апостасийного процесса, охватившего европейский мир?
В XX веке не только Европа, но и многие другие страны пережили целую череду революций и кровавых диктаторских режимов. Сам нацизм являлся не столько ответом на коммунизм, сколько осуществлением вековых интенций немецкого народа. Именно поэтому он столь легко и воцарился, и именно поэтому немецкие солдаты дрались за него до последней капли крови.
Не по русским лекалам совершалась революция, и планировался социализм в России, который, однако, через крестный страдальческий подвиг русского советского народа превратился в то, что перестало соответствовать ожиданиям сил, вызвавших его к жизни. И, соответственно, разве не простирается это искупление также и на весь цивилизованный европейский мир, при том, что в 1941 году, как и в 1812-м нам пришлось воевать, по сути дела, со всей Европой, либо порабощённой, либо одурманенной Гитлером?
В этот день по-особому прочитываются строки Пушкина из стихотворения «Клеветникам России»:
За что, ответствуйте, за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, пред кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир,
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?»
Всё, к сожалению, повторяется. Как Европа XIX в., так и нынешняя ответили ненавистью и неблагодарностью русскому воину-освободителю. Об этом остается скорбеть и все же надеяться на вразумление и покаяние гордого европейского человека. В духовном плане последствия были весьма разнообразны и противоречивы. С одной стороны, в Западной Европе усилились либеральные и атеистические движения. Появилось даже так называемое «богословие после Освенцима», основной вопрос которого состоял в следующем: если Бог есть, то как Он допустил Освенцим и холокост? Будто в библейские времена не было своих освенцимов и холокостов и будто Библия не дает ответа на этот вопрос! Но совсем другой ответ дала историческая Россия в лице Советского Союза: для многих советских граждан Великая Отечественная война (неотъемлемая часть Второй Мировой) стала дорогой к вере. Не только во время войны, но и после нее храмы были переполнены, люди стремились на исповедь и к причастию, и таких были не тысячи, а сотни тысяч, пожалуй, даже миллионы.
Если говорить о плодах покаяния, известных нам из слов Иоанна Предтечи (у кого две одежды – отдай одну), то нравственная высота русского человека проявлялась в таких удивительных поступках, как отдача русскими сиротами и вдовами зачастую последнего хлеба военнопленным немцам. А если определять покаяние, как «перемену ума» (metanoia), то следует отметить, что СССР 1945 года по своему духу был уже другой страной, нежели СССР 1939 года, и эти изменения были явными и ощутимыми: практически прекратилась атеистическая пропаганда, возродился русский патриотизм, а с ним отчасти и церковные духовные ценности.
Суетными и ненужными являются разговоры о противопоставлении жертв войны и репрессий, тем более многократное преувеличение последних. Все эти жертвы принес русский народ для спасения и России, и мира от апостасийной чумы XX века – богоборства и богоотступничества.
Помолимся за тех, кто свои жизни положил за то, чтобы жили мы. Вспомним множество невинноубиенных – женщин, детей, стариков, павших жертвой богоборческого и человекоубийственного фашизма.
И извлечём духовный урок из тех страшных событий. Если мы не раскаемся от злых дел наших, не прибегнем ко Христу с сокрушенным сердцем, не очистим наши чувства и помышления, то нас может постигнуть куда более страшная война, чем наших отцов и дедов – Третья Мировая, которая, по слову преподобного Лаврентия Черниговского, будет уже не для покаяния, а для истребления.
