Сказочный терем был вокруг. Стены – из кораллов, вместо пола – золотой песок, крыша – громадная витая раковина. И рыбки, рыбки повсюду плавают – алые, лазурные, серебристые. Одиночки и стайки, вплывают в окна и двери, точно так и надо.
Иван попытался поймать какую-нибудь – шалишь, руки коротки! Рыбки ускользали от него с легкостью, с какой-то волшебной грацией. Княжич аж залюбовался, как ловко они двигались.
– Очнулся, сухоброд? – раздался чей-то голос.
Иван резко повернулся – и снова увидал рыбьи морды. Две пучеглазые хари с вывернутыми губищами и длинными усами. Одна походила на налимью, другая – на сомовью.
Только вот под этими мордами росли почти человечьи тела!
Почти. Руки-ноги есть, все как подобает. Но вместо кожи чешуя, меж длинных пальцев перепонки, из плеч плавники торчат, а бошки, как уж сказано, совсем рыбьи. Были сии страховидлы голы, но в руках держали трезубцы, а за спиной полоскались плащи из водорослей.
– Итить!.. – вскочил на ноги Иван. – С нами крестная сила!..
Он выдернул из ножен Самосек – тот висел на обычном месте у пояса – и выставил его к рыболюдам. Те отшатнулись, подались назад, тоже вскинули трезубцы.
– Э-э, парень, ты не балуй! – хрипло сказал тот, что походил на сома.
– А ну назад!.. – истошно проорал Иван. – Назад!.. Не любите железа-то, а!.. Не любите!.. Подите, подите, нечисть!.. Перебью всех!..
– Убери ковырялку, Ванька, – тихо сказал сзади Яромир. – Всех не перебьем. А коли даже перебьем – живыми все одно не выберемся. Ты хоть понимаешь, куда мы попали?
Иван в отчаянии обернулся к очнувшемуся соратнику. Рыболюды слегка успокоились, поопустили трезубцы. Их выпуклые блеклые глазищи по-прежнему ничего не выражали.
– Куда мы попали-то, Яромир?! – взвыл Иван.
– То ли сам не чуешь? Во дворец Морского Царя. Слышал о таком?
Иван закивал с глупым видом. Слышал ли? Конечно, слышал! Да думать не гадал, что однажды и увидит!
Только теперь до Ивана стало доходить, насколько вообще странно вокруг. Дворец-то вроде как подводный, и кругом не воздух – вода. Но дышится при этом свободно. И говорится свободно. И двигается свободно. И одежа сухая. Как будто для тех же рыбок тут вода, а для Ивана – воздух.
Непонятное что-то, диковинное.
Интересно, а если огонь зажечь – загорится ли?
Иван попробовал поплыть, загреб руками – нет, не выходит. Хотя на секунду кожа вроде ухватила мокроту – словно на краткий миг почуяла воду вокруг себя. Но поди гадай – в самом ли деле что было, или почудилось просто.
– Это все по воле Морского Царя, – пояснил Яромир, заметив, как крутится Иван. – Восхотел он – и вода для нас не вода. Не жидкая вовсе, а полетучая, как пар. А восхочет – и раздавит нас водной толщей, как скалой. Так что ты уж с его челядью не сворись лучше.
Тут очнулся и кот Баюн. Смекнул, где оказался, и принялся дико орать. Его не без труда успокоили, запихали в котомку и стали расспрашивать рыболюдов – что да что. Чем, мол, они так самого Морского Царя прогневили, что тот по их души Морскую Пучину послал, полный народа струг чуть не утопил… не утопил же, кстати? С корабельщиками-то все ли в порядке?
Рыболюды успокоили – мол, к стругу претензий нет, плывет себе дальше прежним ходом. Далёко уж уплыл. А вот им двоим придется задержаться – Царь Морской не забавы ради их к себе во дворец призвал, а на правеж.
– Это чем же мы перед ним провинились? – снова спросил Яромир.
– А это уж вам там объяснят, – махнул трезубцем рыболюд-сом. – Мы так, проводим вас, чтоб не заплутали. За нами следуйте.
Делать было нечего – пошли с рыболюдами. Иван быстро позабыл о страхе и пялился по сторонам во все глаза – таким уж дивным оказался подводный дворец.
Вели их по крытой ажурной галерейке. Без стен, на тоненьких столбиках, стоящих прямо на морском дне. Повсюду тоже плавали самые разные рыбешки – от крохотных, с ноготок, до громадной рыбины-белуги. Ивану померещилось, что на спине у этого чудища сидит кто-то – вроде как девица в кокошнике, только еще и с хвостом рыбьим. Но сквозь воду видно было не так хорошо, так что он не уверился, что впрямь такое видит.
Яромир по дороге негромко поведал Ивану, что Морской Царь – это по сути тот же водяной, только особо толстый. Власть домового, лешего, водяного, полевого, степового, горного, да и любого такого вот духа напрямую равна тому, сколько он под себя подгреб, сколько захапал. Обычные водяные сидят в озерцах и мелких речушках. Водяные покрупнее – в больших озерах да крупных реках.
Ну а самые крупные – в морях. Эти называются уже не водяными, а Морскими Царями. Потому очень уж сильны, очень уж велики – просто водяными им зваться невместно.
Особливо велик среди них Морской Царь Нептун, что в глубокой древности правил всего какой-то рекой, потом выбился в цари моря Эгейского, потом стал володеть всем морем Средиземным, а там уже вышел в большие боги и стал начальником всего Окиана.
А Водан, царь моря Русского, под ним ходит, боярином.
Тронный зал всесильного Водана оказался вовсе не залом. Располагался он прямо под открытым небом… открытым морем. Залитый ярким светом, здесь рос великолепный сад из огромных морских цветов с пузатыми стволами-бочками. На удивительных рыбах-конях гарцевали витязи-рыболюды.
Рыболюди же выстроились и по обе стороны красной ковровой дорожки… да нет, не ковровой! Иван пораженно понял, что дорожка состоит из живых рыб… зверей… диковинных созданий, похожих на алые звезды. Так тесно они лежали, переплетшись лучами-щупалами, что и вправду получался настоящий ковер. Даже боязно было ступать.
А в конце ожидал сам Морской Царь. Суровый седобородый старец в коралловой короне-шишаке, порфире из водорослей. Он восседал на усыпанном жемчугом янтарном троне и держал сапфирный скипетр.
Дружина окружала царя. Три с лихом десятка рыболюдов. Настоящие богатыри, великаны среди других рыболюдов, они похвалялись золотой чешуей, горели ею жаром. Иван попытался счесть их точно, да тут же сбился – были рыболюди все на одно лицо… харю.
А по обе руки владыки стояли-висели ерши-кустодии. Чудища морские – пучеглазые, все в колючках. Ни трезубцев, ни иного оружия при них не было, но таким оно и не нужно – сами себе шестоперы.
Но взгляды Ивана и Яромира захватил не сидящий на троне царь, не чудища вокруг, а плавающий у подножия толстяк. С рыбьим хвостом вместо ног, выше пояса весь мохнатый, с сомовыми усами, закутанный в рыбацкую сеть. Он при виде Ивана с Яромиром аж заколдобился, заколыхался жирным телом, гневный вопль издал.
– Вот они, злодеи проклятые, вот они! – завыл-забулькал пузан, тыча когтистым пальцем. – Покарай их, царь-батюшка, отплати за обиду мою! Что, собаки, не ждали уж меня увидеть-то?! А вот он я! Встретились на кривой дорожке!
– Ты здесь откуда вообще? – изумленно молвил Яромир.
