В баре Вербер купил виски и они выпили. Мелодия джаза действовала на Джереми успокаивающе. Он закрыл глаза и на неопределенное время погрузился в грёзы, неспешно обдумывая, как в дальнейшем ему распорядиться приобретенными возможностями. Перспектив открывалось море – от благих до самых темных, но Джерри твердо решил, что впредь будет действовать обдуманно и в целях исключительно добрых и человечных, потому как с новыми силами ему открылся чуть ли не единственный шанс искоренить всё то зло, что преследует людей ежедневно, ежечасно. Быть похожим на супергероев комиксов, которыми он так восхищался в детстве – это ли не воплощение мечты?
Переполненный мочевой пузырь напомнил о себе легким покалыванием и вернул Джерри обратно в реальный мир.
– Надо отлить, – поднявшись из-за стола, сообщил Граневски Верберу и Макнестеру, которые возвратились к обсуждению гибели Морриса и говорили сейчас на пониженных тонах.
“Что-то в их речи было подозрительное, – заметил Джереми, когда вышел в прохладный коридор и немного протрезвел. – С чего бы им шептаться? Или, может, они начали догадываться? – ужаснулся он. – Нет, это исключено. Если даже медики ничего не нашли, куда там этим олухам…”
Он зашел в кабинку и, уставившись в потолок, стал справлять малую нужду.
Вербер за его спиной появился настолько внезапно, что Джерри едва не обрызгал себя.
– Господи… Какого хрена ты подкрадываешься?
Вербер коварно улыбнулся.
– Я знаю.
– Что? – не понял Граневски.
– Я знаю, – повторил Вербер. Голос его звучал полушёпотом, как будто он не хотел, чтобы кто-то выведал его тайну.
– Что ты несешь?
– Я знаю. Это был ты.
– Какого дьявола? – Джерри наспех застегнул ширинку и повернулся к Верберу. Тот стоял на пути, и отходить, судя по всему, не собирался.
– Просто скажи, что это был ты. Я не буду трепаться. Мне просто нужно знать.
– Я не понимаю, о чем ты.
– Всё ты понимаешь. Это ты убил Морриса?
– Что? Ты с ума сошел? – с недоумением проговорил Граневски. “Да откуда, черт возьми, ему это известно?” – Конечно же нет!
– А я думаю иначе.
– Это твое дело. Дай пройти.
Вербер преградил проход рукой.
– Просто скажи. Разве это так сложно?
– Ты пьян, черт тебя дери!
– Не больше твоего.
Джереми попытался убрать руку Вербера с пути, но тот приложил усилия и не позволил этого сделать.
– С ума сошел? – Джерри рванулся вперед. Вербер схватил его за горло и с нечеловеческой силой отбросил назад в кабинку. Граневски ударился спиной о сливной бачок, пластмасса треснула, его обдало холодной водой.
– Скажи! – настойчиво требовал Вербер. – Скажи!
От удара у Джереми поплыло в глазах. Он опустился на пол, а фигура Вербера нависла над ним, как хищник над жертвой. Дыхание участилось, стало горячим, похожим на выхлопы плавильной печи, кулаки сжались от нахлынувшей злости. Тысячи незримых лезвий ринулись вперед, кромсая обидчика на части, пронзая каждый сантиметр его тела, взрываясь кровавыми брызгами, щедро орошая пол и стены огромными рубиновыми кляксами. Джерри их не контролировал, но, с каждой секундой погружаясь в экстаз, упивался этим отталкивающим еретическим ритуалом, словно теплым летним дождем. Невидимая сила оторвала Вербера от земли, приподняла вверх на три фута. Он открыл рот, чтобы закричать, но в горло ему тут же впились фантомные клинки. Стая призрачных пираний начала разрывать его на ошметки, часть за частью, часть за частью, пока голый скелет не загремел вычищенными костьми…
Всё еще находясь под воздействием кровавого транса, Граневски, пошатываясь, поднялся на ноги и осмотрел место события. Крови из проклятого Вербера, на первый взгляд, вытекло больше, чем может поместиться в одном человеке, и теперь красная река, как поток густой лавы, медленно двигалась к дверям. По стечению обстоятельств брызги почти не задели Джереми. “Пора отсюда убираться”, – возвратив способность рассуждать, догадался он.
– Ты невзлюбил меня с самого первого дня, – сказал он напоследок изуродованному скелету Вербера, будто бы мертвый мог его слышать. – Видит Бог – я не хотел этого делать…
Граневски вышел из туалета и, убедившись, что не привлек ничьего внимания, быстрым шагом направился к выходу, попутно бросив сидящему за столиком Макнестеру короткое:
– Мне пора. Увидимся завтра.
Макнестер остановил Джерри уже у самой двери.
– Что ты наделал? – испугано спросил он.
“Что? Он тоже знает? Но как, откуда?”
– Что ты сделал с Вербером?
– С Вербером?
Мысли перемешались в мозгу Джереми. Он встряхнул головой, пытаясь привести их в порядок, но это не помогло. Тогда он оглянулся и, к своему потрясению, обнаружил, что по всему пабу за ним тянутся свежие кровавые следы. В туфлях было липко и влажно. Но Джерри готов был поклясться, что не наступал на кровь. Он специально обошел текущую лужу стороной. “Каким же образом такое могло случиться?” Следы различались отчетливо, кровь, казалось, прожигала лакированный паркетный пол подобно сильной кислоте. Странно, что никто, кроме Макнестера, этого еще не заметил. Продолжать и далее скрывать содеянное Джереми не счел нужным.
– Я с ним покончил, – смело признался Граневски. – Теперь пусти.
– Зачем? Боже… зачем?
– Он требовал от меня… – Джерри не знал, как объяснить. – Требовал невозможного. Слишком настойчиво. Угрожал мне. Он меня вынудил.
– Он пошел узнать, в порядке ли ты. За что же…
“В порядке ли я? Как мило с его стороны!”
– За что, спрашиваешь? А за что он меня ненавидел?
– Он тебя ненавидел? – откровенно удивился Макнестер.
– А разве нет? Точно так, как и все вы! Как Моррис, как чертовы лифтеры, таксисты, как продавцы в гребаных маркетах, кто там еще? Вербер постоянно что-то вынюхивал, каждый раз только и высматривал, чтобы украсть мою новость, спереть мою статью. Скажешь, не так? – стараясь говорить тише, изложил Джереми. Собственные слова показались ему нелепыми, бредовыми; на самом деле он не считал Вербера таким уж чудовищем, однако включать попятную было поздно. – Он сам виноват, Макнестер. Он знал, что виноват, и продолжал на меня давить! А теперь пусти.
– Ты параноик, Граневски!
– Я параноик?! – часто заморгав, взбесился Джереми. “Но… что, если Макнестер прав, и я действительно болен? Нет, вздор! – Джереми решительно отверг данное предположение. – Это остальные больны, а я обязан их исцелить! Только Макнестер не станет слушать моих объяснений”. – Хорошо, пусть так. Прочь с дороги!
– Ты должен сдаться.
– Что?
– Ты должен сдаться. Сознайся во всём.
