— Надя, — как бы невзначай поинтересовалась Марго, — а ты случайно не знаешь, куда Игорь ушел вчера вечером?
— Знаю, — ответила Надя.
Девушки уже приближались к Дому творчества. Снег скрипел у них под ногами, искрился на солнце и был такой чистый, что Марго чуточку устыдилась, задавая подобный вопрос, но ей так хотелось выяснить, что же врет Игорь своей возлюбленной, с которой не может сейчас спать из-за ее положения.
— Он поехал в публичный дом. — Надя произнесла это так спокойно, как если бы сообщила, что Игорь выбрался в театр.
Марго даже поскользнулась, не заметив раскатанного ребятишками льда, и чуть не упала.
— Но ты ему не проболтайся, что я тебе это сказала. Я дала ему слово, что не буду тебе о нем ничего рассказывать, а уж и так столько всего наговорила.
— Я и сама это знала, — дернула плечом Марго и открыла тяжелую дверь Дома творчества, пропуская Надю вперед.
Сколько раз еще Надя, такая понятная и открытая, будет ее удивлять! Раньше она не могла произнести слово «проститутка», рассказывая о Полине, а теперь не смущаясь сообщает, что знает о загулах своего жениха…
Выставочный зал литературно-художественного салона Дома творчества был невелик, и картины висели слишком близко друг к другу, мешая зрителю разглядывать каждую в отдельности. Но Марго это не помешало. Она потрясенно застыла посреди зала. Хотя Николай Ивойлов и был авангардистом, как ее муж, но его живопись и графика сразу же покорили ее ум и сердце.
В картинах Николая был свой мир, непохожий на реальный, но такой же понятный, живой и выразительный, хотя и был выдуман художником. Своеобразные фигуры людей и причудливо изображенные предметы обладали душой, которую вложил в них молодой мастер, и поэтому они не были сухими странными схемами, как на работах Артура. В композиции картин не было хаоса и дисгармонии, и цвета не противоречили друг другу, а сочетались, радуя глаз.
Марго так засмотрелась на работы однокурсника, что не обращала внимания на других посетителей. И лишь, посмотрев все, оторвала взгляд, чтобы разыскать Николая. Он стоял, как всегда, красный и смущенный, уставившись в пол, а его за плечи обнимал старичок-художник Иван Алексеевич Меркулов.
— Здравствуйте, Иван Алексеевич, — поздоровалась с ним Марго. — Привет, Коля. Поздравляю тебя от души. Ты настоящий художник. Мне так понравились твои работы. Ты — талант! Правда, Иван Алексеевич?
— Да, Маргарита, — согласился Меркулов. — Я как раз говорил Николаю, что наконец-то в нашем городе появился по-настоящему талантливый молодой художник, которому мы, старые мастера, можем без страха уступить свое место. Он войдет в историю, этот мальчик, если, конечно, не зазнается и будет так же серьезно работать.
— Он не зазнается, — уверила Марго старика. — Он скромный.
— Увы, не все выдерживают испытания, выпадающие на долю таланта, и сдаются. Многие жаждут сиюминутного успеха и предают искусство, превращая его в источник дохода. А это не прощается. Талант уходит, как вода в песок, — возразил Иван Алексеевич. — Если Николай преодолеет подобное искушение и не бросится делать деньги из своей одаренности, то я могу смело предсказать ему большое будущее.
— Поздравляю, Николай! — Марго вздрогнула, услышав голос мужа. Как давно он стоит рядом с ними и слушает их разговор? Марго взглянула на Артура. Вот сейчас он попросит ее выйти с ним для объяснения. Но Артур не сводил горящих глаз с Меркулова, и в его лице не было ни кровинки.
— Иван Алексеевич, могу я поговорить с вами? — В его голосе были растерянность и отчаяние.
— Да, конечно, Артур. — Взгляд старика, только что с теплотой направленный на Николая, стал отчужденным.
Меркулов и Артур отошли к окну, расположенному недалеко от входа в зал, и Марго настороженно проводила их взглядом, борясь с желанием услышать их разговор и неожиданно пришедшим пониманием, что это было бы непорядочно. В это время открылась дверь, и она сразу забыла и о Меркулове, и об Артуре — в зал вместе с другим мужчиной вошел Игорь. Он, прищурившись, осмотрелся, чуть задержавшись взглядом на Марго, и что-то сказал своему спутнику, после чего последний вышел, а сам Игорь, улыбнувшись, подошел к ней.
— Привет, любимая, — сказал он.
Марго бросило в жар. Она еще помнила ощущение его губ на своих губах. Но он точно так же целует и Надю… Марго поискала глазами подругу и увидела, что та как раз в этот момент обнимает за шею Николая и смущенно чмокает его в щеку. Вот сейчас бы и рассказать Игорю все, но что-то мешает ей. Может быть, то, что Надя выглядит такой счастливой, и Марго не хочется говорить про нее плохое?
— Зачем вы пришли сюда? — спросила Марго. — Вам вовсе не обязательно было приходить и смотреть, как я буду объясняться с мужем. Вы все равно уже ничего поделать не сможете. Даже если опять, у всех на виду, начнете целовать меня, вам это не поможет — срок нашего договора истек.
— У вас мания величия, дорогая, — ответил Игорь. — Я пришел сюда не ради вас, хотя о вас тоже думал и даже собирался при встрече поцеловать. Но вы сказали, что мне это не поможет, так что целовать вас я не буду. — Как всегда, он сопровождал свои слова ироничной улыбкой. — Но я не понял, вы намекаете на то, что я проиграл? Артура не было ночью дома?
— Не знаю, — сказала Марго. — Я не звонила домой.
— Почему? — Он серьезно, уже без улыбки, смотрел на нее.
— Я спала, — зло ответила Марго.
— Вы забыли о том, что должны позвонить? И что же заставило вас это сделать? Уж не мои ли поцелуи, от которых вы только что отказались? А может быть, во сне вы тоже видели меня и не хотели просыпаться? — Если бы он при этом не смеялся, можно было бы подумать, что он на самом деле подозревает Марго в этом.
— У вас мания величия, — ответила она его же словами.
— Вы ошибаетесь, любимая, — возразил он. — Просто я очень старался целовать вас так, чтобы вы еще долго не могли думать ни о чем другом. Но у меня не получилось? Или получилось?
— Как там было, в публичном доме? — Марго решила, что разумнее всего сменить тему.
— Там все просто великолепно. Замечательная планировка, восхитительные интерьеры, сервис на высшем уровне, удовлетворяющий любому сексуальному вкусу.
— И вашему тоже?
— Вас так интересует мой сексуальный вкус? — расхохотался он, но тут же оборвал смех и сказал: — Давайте обсудим это в другой раз, если вы, конечно, будете настаивать. Лично я считаю, что в своем стремлении оскорбить меня вы опускаетесь до вульгарности, которая вам не свойственна. А значит, произошло нечто из ряда вон выходящее. Я не думаю, что забыться вас заставило мое посещение публичного дома. Если оно так волнует вас, могу сказать, что был там по делу. Но случилось ведь что-то еще? Скажите, у меня есть время, пока не появится мой помощник. Я вижу, вы хотите сообщить мне что-то страшное, но почему-то тянете время и несете всякую ерунду. Разве вы не убедились еще в том, что со мной лучше вести разговоры начистоту, без выкрутасов и обмана.
