Джедаи, однако, не учли, что узурпаторы Халкиона мастерски владели технологиями и у них имелось достаточно времени, чтобы подготовиться к штурму крепости. Едва группы законников расположились среди покрытых густым лесом холмов, спутники глобального позиционирования оказались выведены из строя, а связь между землей и воздухом заглушена. Вскоре группа Таркина потеряла контакт с двумя крейсерами, доставившими их на Халкион, их командирами-джедаями и остальными командами законников. Разумнее всего было бы затаиться, пока джедаи осаждали крепость, и ждать эвакуации. Но командир группы, старый служака с двадцатилетним опытом в войсках Судебного департамента, заслуживший уважение Таркина своим опытом пилота и участия в боях, решил иначе. Уверенный, что джедаи тоже угодили в ловушку, он настоял на том, чтобы пересечь горы, добраться до крепости и открыть второй фронт. Идея его показалась Таркину проявлением той же самонадеянности, что он наблюдал у некоторых джедаев, с которыми успел познакомиться, но он также понимал, что командиру попросту кажется невыносимой мысль, что он застрял где-то в глуши с группой необстрелянных новичков.
Таркин тотчас же сообразил, что последствия могут быть катастрофическими. У командира в инфопланшете имелась карта окрестностей, но Таркин по собственному опыту знал, что карта — вовсе не то же самое, что территория, а в густом лесу с тройным пологом могло таиться множество опасностей. В то же время ему стало ясно, что вряд ли ему еще когда-либо представится подобный шанс показать наконец, чего он стоит. Местная топография была ему знакома по инструктажу перед миссией, и он почти не сомневался, что сумел бы благодаря собственному чутью добраться практически до самой крепости. Но об этом он предпочел не распространяться.
Командир три дня вел их сквозь густой лес и болота. Погода стояла ужасная, порой приходилось преодолевать каменные завалы и рухнувшие деревья, иногда возвращаясь назад по собственным следам. Постепенно становилось ясно, что они окончательно заблудились, и когда на четвертый день у них закончились походные рационы, от какого-либо подобия единства группы не осталось и следа. Отпрыски богатых семейств Ядра настолько привыкли к путешествиям среди звезд, что забыли, а может, и вообще не знали, что значит стоять или спать под ними, вдали от искусственного света и общества разумных существ, в дикой глуши на далекой планете. Частые проливные дожди полностью лишили их присутствия духа, зловещие голоса невидимых зверей приводили в ужас, шум крыльев роев насекомых заставлял сжиматься в комок в импровизированных шалашах. Они начали пугаться собственной тени, и Таркин понял, что его сила — в их страхе.
Шанс показать, на что он способен, представился на усеянном гравием берегу широкой чистой реки с быстрым течением. Группа двигалась параллельно реке в течение нескольких часов, и Таркин внимательно вглядывался в водный поток, наблюдая за объектами на ее дне и тенями, отбрасываемыми тусклыми солнцами Халкиона. Несколько ранее, ниже по течению, они миновали участок, который без труда можно было преодолеть вброд, но Таркин придержал язык за зубами. Когда же командир и несколько членов группы остановились, споря о возможной глубине потока, Таркин просто шагнул прямо в реку и дошел до середины, где волны доходили ему до плеч, а затем, приставив ладони ко рту, крикнул:
— Вот такая глубина!
После этого командир держал его рядом с собой, а в конце концов передал ему инициативу. Ориентируясь по восходам и закатам двух солнц Халкиона, а иногда по слабому свечению крошечных лун, Таркин вывел их извилистым путем через лес и горы на более открытую местность по другую сторону хребта. По пути он показывал им, как убивать дичь с помощью бластера, не прожигая зияющих дыр в самых съедобных частях. Ради забавы он прикончил самодельным деревянным копьем крупного грызуна и на глазах у всей группы разделал и поджарил тушку на костре, который разжег с помощью кремня из кучки хвороста. Он приучил своих товарищей-курсантов спать на земле, под звездами, под какофонию звуков.
До Войн клонов оставалось еще десять лет, но его командиру и товарищам стало ясно, что Уилхафф Таркин уже по-настоящему попробовал крови.
После еще трех дней пути, когда Таркин оценил, что до крепости узурпаторов остается около пяти километров, он поотстал, предоставив командиру право вести их дальше. Джедаи были ошеломлены. Они только что положили конец восстанию, каким-то образом ухитрившись не потерять ни одного высокопоставленного заложника, и уже не надеялись найти в живых кого-то из членов команды законников. Ни одной из отправленных а поиски групп так и не удалось отыскать их следов. Радуясь, что вновь ощутили твердую почву под ногами, курсанты сначала не желали делиться подробностями выпавших на их долю испытаний, но со временем история начала распространяться, и в конце концов спасение их жизней приписали Таркину.
Тех законников, кто мало что знал о Галактике за пределами Ядра, потрясло, что планета, подобная Эриаду, может быть родиной не только товаров первой необходимости, но и прирожденных воинов. Вокруг Таркина начал формироваться круг единомышленников, не только купавшихся в лучах его внезапной славы, но и желавших многому у него научиться и даже стать мишенью его шуток. В нем они видели того, кто мог относиться к себе так же жестко, как и к другим, даже если этими другими оказывались старшие по званию, пренебрегавшие своими обязанностями или принимавшие неверные, с его точки зрения, решения. Они уже видели, насколько хорошо он умеет сражаться, карабкаться по горам, пилотировать канонерку и добиваться успехов на спортплощадке, а когда критические ситуации, подобные халкионской, стали случаться все чаще, они начали понимать, что Таркин — превосходный тактик и, что важнее, прирожденный лидер, вдохновлявший других на то, чтобы преодолеть страх и превзойти собственные ожидания.
Но восхищались им далеко не все. Если для одних он служил воплощением педантичности, хладнокровия и бесстрашия, другие считали его расчетливым и безжалостным фанатиком. Но к какому бы лагерю ни принадлежали его коллеги, истории о Таркине, появившиеся в дни заката Судебного департамента, стали легендами, прирастая все большими преувеличениями. Тогда мало кто знал подробности его необычного воспитания, поскольку он не отличался особым многословием, предпочитая высказываться лишь коротко и по делу, но хвастаться ему было незачем — о нем рассказывали такое, что он вряд ли смог бы подтвердить или сочинить сам. Говорили, будто он победил в рукопашном бою вуки, провел истребитель через поле астероидов, ни разу не сверившись с приборами, без посторонней помощи защитил родную планету от королевы пиратов, в одиночку путешествовал по Неизведанным регионам...
Его стратегия, основанная на том, чтобы смело смотреть в лицо опасности, стала предметом тщательного изучения, а затем ее стали преподавать в академиях. Во время Войн клонов она получила название «натиск Таркина», и тогда же стали поговаривать, будто его офицеры и команда готовы пойти за ним в ад и даже дальше. Он вполне мог остаться законником, если бы не растущий раскол в руководстве, вызывавший небезосновательные сомнения, что департамент и дальше сможет исполнять свою давнюю миссию, поддерживая спокойствие в Галактике. По одну сторону стояли Таркин и другие, готовые исполнять закон и обеспечивать безопасность в Республике, по другую же росло число несогласных, считавших Республику болезнью Галактики и критиковавших ее за торговлю влиянием, услужливость Сената и распространение преступности среди корпораций. Орден джедаев они воспринимали как давно устаревший и неэффективный и требовали более беспристрастной системы правления — либо вообще никакой.
