Наталия снова взглянула на следы, которые остались после нее по всей квартире. Требовалось принять решение и понять, следует ли обращаться в полицию или нет?
Потому что, если исходить из того, что она обнаружила в квартире, все свидетельствовало об одном: здесь имело место убийство, причем на редкость жестокое и, судя по всему, произошедшее не больше часа, а то и всего минут сорока назад!
Только вот кто был жертвой? Логично предположить, что оной стала Олеся. Конечно, существовала небольшая возможность того, что Олеся была не жертвой, а как раз убийцей, однако Наталия отвергла эту смехотворную версию. Да, Олеся, наверное, могла кого-то убить, скорее всего даже не только при помощи яда, а перерезав, как в этом случае, горло, что объясняло такое огромное количество крови. Однако Олеся в силу своего недуга никаким образом не могла бы справиться с телом и без помощи костылей вытащить его из квартиры. И используя костыли, впрочем, тоже нет.
Так что отсутствие Олеси могло означать одно: нет, она не ушла, дабы избавиться от трупа, а сама была этим трупом.
Наталия не могла не отметить, что ее силлогическая конструкция безупречна. И у нее вдруг мелькнула шальная мысль – а что, если облечь все это, с чем она столкнулась в реальности, в беллетристическую литературную форму и написать об этом триллер? Самой, как раньше, без литературных зомби?
Идея была неплохой, однако Наталия велела себе пока об этом не думать. Потому что важнее пока что были иные, сугубо прагматические вопросы. Итак, она путем дедукции установила, что трупом, после которого осталось столь много крови на полу комнаты, была Олеся.
Однако если так, то где этот ее труп? Потому что самой важной улики-то как раз не хватало!
Впрочем, она ведь сама, совершив убийство, которому теперь, судя по всему, не суждено быть осуществленным, намеревалась избавиться от трупа. Посему возникает резонный вопрос: а что, если кто-то другой поступил точно таким же образом?
То есть убил Олесю, упаковал ее труп и увез его для, так сказать, утилизации.
Хрипунова вздрогнула. Но кто мог убить Олесю? И, главное, почему? Ведь у этой нудной особы совершенно не было врагов. Тут Наталия была вынуждена мысленно себя поправить: у Олеси был как минимум один смертельный враг – она сама! Ведь она и заявилась к ней, дабы лишить эту идиотку жизни, а потом закопать ее труп в лесополосе.
Получается, ее кто-то элементарно опередил!
Наталия снова вздрогнула, потому что ей показалось, что хлопнула входная дверь. Метнувшись в коридор, она удостоверилась, что та закрыта. А обнаружила распахнутой форточку на кухне. Вряд ли убийца удалился столь экзотическим путем, прихватив при этом жертву: для этого ему нужно было быть, по крайней мере, сказочным вампиром! Да и об этих героях многочисленных подростковых саг про кровососов (которые, по мнению Наталии, безо всякого на то права уже в течение многих лет возглавляли списки бестселлеров, гарантируя накропавшим их горе-литераторам баснословные гонорары) женщине было известно, что они могли упорхнуть в форточку, обернувшись летучей мышью, однако они не могли протащить в форточку свою жертву – взрослого человека!
О чем она только думает! Наталия поняла, что находится на грани истерики. Приказав себе успокоиться, она ощутила, что волнение нарастает. Она попыталась пройти к массивному кожаному стулу, задвинутому в угол, однако ступила ногой в кровь, поскользнулась – и боком полетела на пол, прямиком в густеющую лужу. И, конечно же, практически с ног до головы запачкалась в крови – крови Олеси!
Наталия горько заплакала. Утробно хныча, она на четвереньках поползла в ванную, оставляя за собой кровавые следы. Теперь она точно походила если не на жертву нападения того же вампира, то на несчастную, которой повезло вырваться из лап Джека Потрошителя или Чикатило.
Перепачкав в ванной кровью все, что можно было перепачкать, Наталия попыталась смыть кровавые разводы с куртки, однако поняла, что куртка – вещь дизайнерская! – безнадежно загублена. Темные джинсы тоже насквозь пропитались кровью, даже кроссовки из серо-зеленых сделались малиново-пурпурными.
Наталию знобило, ей хотелось встать под душ и смыть с себя чужую кровь. А что, если у мерзавки Олеси были какие-то нехорошие заболевания, которые она подхватит, буквально искупавшись в ее крови?
Заверив себя в том, что Олеся, похоже, до момента своей кончины (который был фактически документально подтвержден гигантской лужей крови) оставалась девственницей, Наталия уставилась на отодвинутую ей же самой душевую занавеску.
И как ей ни претило лезть в чужую ванную, к тому же, судя по горчично-коричневой окаймовке, далеко не самую чистую, делать было нечего. Она быстро шагнула внутрь, однако задвигать занавеску не стала – уж слишком жутко было в пустой, залитой кровью квартире Олеси, к которой она явилась, чтобы убить ее.
И убедилась в том, что кто-то сделал это раньше.
А вот душевые принадлежности у Олеси были дорогие, что шампунь, что гель и даже абрикосовый скраб. Именно им Наталия терла все свое тело, в особенности руки и лицо, чувствуя, что из глаз текут слезы.
Хорошо, что в глаза попала пена и она на какое-то время забыла обо всем, желая только одного – смыть с лица плотную пенистую массу и сделать так, чтобы глаза больше не щипало.
И это отрезвило ее. Чего она, собственно, нюни распустила? Что же, Олеся умерла – но разве не этого она хотела? Ее кто-то убил, однако она и сама намеревалась сделать это. Так что, в сущности, она должна быть благодарна неизвестному киллеру, который взял на себя ее функции.
Но было бы неплохо знать, кто же убил Олесю и, главное, зачем он – или она, или даже они! – похитил тело.
Хотя второй вопрос был гораздо менее важен, чем первый. Как Наталия уже поняла, тело забрали, чтобы скрыть следы убийства. Именно так планировала поступить и она сама, разве не так? То, что в спальне натекла огромная лужа крови, подтверждает догадку, что или убийство было спонтанным, или кто-то желал, чтобы осталась лужа крови, или – и к этой версии склонялась Наталия – некто планировал, как и она сама, бескровное, чистое, уютное убийство, однако что-то пошло не по плану, чужому плану, и Олесе пришлось перерезать глотку.
Наталия намылилась в пятый раз и, смыв с себя пену, оглянулась в поисках полотенца. На крючке висело помятое, явно использованное. Пришлось хватать его, так как она, несмотря на то что частенько захаживала к Олесе, понятия не имела, где та хранит чистые полотенца.
Их Наталия обнаружила после упорных поисков отчего-то на кухне, в шкафу, под полкой с крупами. Надо же, как оригинально! Выбрав полотенце побольше, из которого неожиданно выпал паспорт Олеси, Наталия тщательно вытерлась и осмотрела свою одежду. Нижнее белье не пострадало, его она без боязни и надела. А вот вся верхняя одежда была безнадежно уделана кровью.
