Действительно, мы увидели, что весь табун, вероятно устрашенный множеством охотников, отошел от берега и скрылся в горах. Отчаяние заступило место радостных надежд. Сердце раздиралось при виде народа, внезапно лишенного всех средств поддерживать свое бедственное существование. Ужасна была картина всеобщего уныния и отчаяния. Женщины и дети стонали громко, ломая руки; другие бросались на землю и с воплями взрывали снег и землю, как будто приготовляя себе могилу. Старшины и отцы семейства стояли молча, неподвижно, устремив безжизненные взоры на те возвышения, за которыми исчезла их надежда…
Закончив наши занятия и не имея средств помочь народному бедствию, мы отправились 13-ro сентября из Лабазного, куда приехали среди радостных восклицаний и где теперь слышали только вопли и плач. Несмотря на сильный, совершенно противный ветер, плавание наше с помощью течения шло довольно быстро, так что к вечеру проехали уже мы 40 верст и прибыли в местечко Сладкое. От Лабазного до местечка Долгого, в 80-ти верстах лежащего, по правому берегу тянется беспрерывная цепь высоких гор; в некоторых местах упираясь нависшими, крутыми скалами в реку, образует она мысы.
Горы и утесы состоят здесь, по большей части, из серого гранита и черного шифера. Между ними видны изредка слои железной охры, а на берегу попадаются обломки гранита, яшмы и карниолов. По всей дороге видели мы, что туземцы страдали от голода и, отчаявшись в оленьем промысле, прибегали к рыбной ловле. Летом применяются для этого сети, невода, мережи и устраиваются заколы в устьях притоков Большого Анюя, а осенью перегораживают в нескольких местах самую реку. Большой Анюй хотя и не очень широкий, но глубокий, и течение его плавное, не прерываемое порогами и водопадами; поэтому рыба поднимается в него довольно высоко, даже за Лабазное, и лов бывает иногда весьма изобильный. В нынешнем году, к несчастью жителей, рыбы оказалось так мало, что прибрежные туземцы остались в самом беспомощном и ужасном положении.
Путешествие наше становилось с каждым днем труднее. Холод усиливался; лед у берегов становился шире, и во многих, менее быстрых местах покрывал уже всю реку, так что мы вынуждены были топорами и шестами прокладывать себе путь. Все заставляло нас спешить, чтобы до совершенного рекостава достигнуть селения, где можно было нам запастись всем нужным для дальнейшего путешествия. С трудом доплыли мы до скалы Большой Брусянки, где находилось летовье юкагирского князька, у которого могли мы надеяться найти удобное убежище.
Здесь обождали мы, пока река совершенно замерзла и установился зимний путь. Лед в Большом Анюе, как вообще во всех значительных реках Сибири, образуется двояким образом. Во-первых, в маленьких заливах и около берегов, подобно небольшим озерам, поверхность воды, даже при весьма небольшом морозе, покрывается ледяным слоем. Во-вторых, наиболее лед образуется в русле на дне реки, между камнями, и от множества подводной травы получает вид замерзшей зеленой тины. Когда такая ледяная глыба перейдет уже в значительный объем, то отстает от дна и поднимается на поверхность воды, где тотчас превращается в твердый лед, смешанный с травой, песком и мелкими камнями. Потом отдельные льдины слепляются, и в короткое время река совершенно замерзает, так что по ней можно уже ездить.
Во время нашего пребывания у Большой Брусянки холод ни разу не был сильнее 10° по Реомюру. Температура воды переменялась весьма медленно; в течение семи дней на глубине четырех футов она спустилась с 1 ½ до ¾°.
Сентября 24-го кончили мы все необходимые приготовления и в нартах отправились далее. По недостатку корма худые и бессильные собаки бежали весьма медленно, так что только 28-го сентября довезли нас до Пятистенного – якутского селения. Имя его происходит от лежавшего вблизи высокого отдельного утеса, пять равных сторон которого поднимаются перпендикулярно от земли и придают ему вид огромной башни.
Здесь нашли мы свежих, сильных собак и в тот же вечер приехали в Басково, где есть летовья нескольких русских семейств из Нижне-Колымска.
От Брусянки начинаются почти плоские берега, изредка прерываемые небольшими песчаными холмами, каждый год подмываемыми водой и постепенно обрушивающимися. Вся окрестность усеяна бесчисленными мелкими озерами; между ними тянутся низменные болота, поросшие стелющимися кустарниками. Изредка на сухих местах и возвышениях попадаются небольшие деревья. Вся страна уныла, пустынна и не представляет никакого предмета, могущего привлечь внимание путешественника. Проехав пять дней по этой обнаженной степи, наконец 26-го сентября, после семидесятидневного отсутствия, прибыли мы в Нижне-Колымск.
К сожалению, наше путешествие было не изобильно занимательными наблюдениями, отчасти по самому качеству края, а отчасти потому, что позднее время года и почти беспрерывная метель отнимали у нас возможность углубляться внутрь страны, не обещавшей, впрочем, много достопримечательного путешественнику. Прибавлю здесь еще несколько слов о жителях этой части Сибири.
Большая часть народов, живущих ныне по берегам Анюев, прежде кочевала, обладая бесчисленными стадами оленей. После покорения Сибири и обложения туземцев ясаком, или податью, они не смели уже скитаться произвольно по необозримым тундрам своей отчизны и должны были кочевать на известном пространстве, куда были приписаны. Следствием этого было постепенное истребление их оленьих стад от недостатка пищи в кочевьях, назначенных каждому поколению, и оттого, что каждая зараза непременно распространялась на все стада, которые не могли, как прежде, убегать в отдаленные тундры и тем спасаться от поветрия. Так мало-помалу истреблялись здешние кочевые народы, а с тем вместе и охота делалась менее изобильна, потому что по мере поселения людей в пустынях дичь там исчезала и скрывалась в леса.
От беспрерывных сношений с русскими покоренные народы переняли у них образ жизни, одежды, устройства хижин и, наконец, заменили оленей собаками
[178]. Язык победителей также постепенно получал преимущество и делался общим. По крайней мере, почти все туземцы понимают теперь наш язык и говорят по-русски. Они сохранили только свойственную кочевым народам беспечность о будущем. Как предки их, они не готовят себе никаких запасов или весьма малые, совершенно несоразмерные с продолжительностью зимы; здесь главная причина голода, ежегодно возобновляющегося. Сверх того, будучи подданными и союзниками русских, туземцы сделались непримиримыми врагами диких соседей – чукчей и коряков, не позволяющих им приближаться к своим границам. Кровопролитные войны и заразительные болезни, как выше было мной замечено, истребили наконец значительную часть обитателей здешних стран, так что некоторые из народов здесь бывших, существуют только по названию. Единственно привязанность к родной земле и совершенное притом, и у звероловов замечательное, незнание края по ту сторону Колымы препятствуют туземцам расселяться на запад и удерживают их в ледяной пустыне, где только оленья охота и рыбная ловля доставляют им самое скудное пропитание.
