Ниже деревни я встретил итальянца, которого сначала принял за местного. Он сказал, что в километре от поселка есть целый лагерь гостеприимных любителей гор и чараса из Израиля и Европы. Он предложил мне вернуться и взглянуть на святилище местного бога Джамлу, дом с резным балконом, весь фасад которого щерится рогами и пестреет от освящаемых вещей, но у меня уже не было сил на подъем в это нелюбезное поселение.
О Малане много и хорошо писал А. Е. Грановский (http://www.india.ru/how/guides/kulu/ или http:// www.ayurvedakullu.ru/kullul.htm). Из этого описания я понял, что в свое время гид был прав — в Малане свое собственное судопроизводство, собственный язык, собственная религия, ведь их бог Джамлу даже имеет право не приезжать на Душеру, собрание всех богов в Кулу. Могущество бога испытали на себе многие, даже монгольский император Акбар был наказан им за непочтение и в итоге был вынужден прислать в Малану в дар богу свою конную статую, которая хранится в отдельном храме. Грановский также упоминает об оригинальных матримониальных нравах малайцев. Любой парень, заплатив всемогущему Джамлу 20 рупий, может жениться на любой девушке. Причем он имеет право делать это многократно, лишь бы деньги были. И женщина обладает теми же правами, то есть может многократно менять мужа.
Мы немного покурили и расстались. Не могу сказать, что маланская дурь была круче того, что я пробовал в других местах Индии. А возле поселка Джари, находящегося на дороге к Маникарану, известному своими горячими источниками, я рпервые попал под общеиндийский шмон. Но, во-первых, у меня ничего не было, а во-вторых, все равно у меня ничего не было бы — об антинаркотическом рейде еще на тропе меня жестами и возгласами «полис! чарас! полис!» предупредила встречная крестьянка, возможно жительница той самой страшной Маланы. Полицейские на автобусной станции досматривали всех, но как-то вяло и без собак. По крайней мере, под одежду не залезали и лямки рюкзака не прощупывали. При мне никого не забрали.
Ангел, охраняющий туристов
Мы же отправилась не в Малану, а в Манали, известнейший общеиндийский горный курорт, расположенный на высоте 1829 метров. Как и всякий большой курорт, шумный, переполненный теми, кто приехал «культурно отдохнуть», теми, кто просто «отдыхает» уже не первый год, и теми, кто зарабатывает, обеспечивая этот отдых. Человеческая пена, которой становится все больше, разлетается из Манали по окрестностям: еще в Наггаре по дороге к автостанции мы встретили женщину с пушистым кроликом. Она предложила его погладить и сфотографироваться — конечно же, за деньги. Что поделаешь, бизнес.
Манали получил свое название по имени Ману. С санскрита Ману Алай переводится как «жилье Ману». Именно в этом месте он высадился из ковчега и построил себе жилище.
Согласно «Шатаптахе-брахмане» Ману, живший в южных горах, увидел рыбку, случайно попавшую в воду для умывания. И она сказал ему: «Спаси меня, а я потом спасу тебя». И Ману растил эту рыбку сначала в кувшине, затем в пруду, где не было больших рыб, которые могли ее съесть. Когда рыба выросла и сама была способна съесть кого угодно, он отнес ее в море. На прощание рыба сообщила точную дату потопа, чтобы Ману к этому времени построил корабль, взял с собой семена растений и ждал ее. Потоп уничтожил все живое, но корабль Ману, оберегаемый и ведомый рыбой, смог причалить к вершине Хималая. Вода начала постепенно спадать, и Ману сошел на обновленную землю. В более поздних версиях, в Махабхарате рыба — воплощение Брахмы, а в пуранах — сам Брахма устраивает потоп, а рыба является одной из десяти аватар Вишну.
Отавная улица Манали — Молл растянулась на несколько километров. Центром города можно считать площадь, где стоит в окружении цветов и с гирляндой календулы на шее памятник Джавахарлалу Неру (премьер-министр дважды посещал этот город).
На Молл весьма оживленное пешеходное и мото-рикшициклетное движение. Правда, объезжать и обходить приходится не коров, а ослов — их здесь почему-то очень много, и они почему-то любят медитировать посреди дороги возле островка с памятником Неру.
Но, прибыв в город, мы прежде всего отправились в лес, к храму Хадимбы, построенному в 1553-м. Это четырехъярусная пагода, крыша которой завершается бронзовым шаром и трезубцем Шивы (и это неспроста, ведь Хадимбу ассоциируют с Дургой и Кали). Но храм, высота которого более двадцати метров, кажется маленьким в окружении многовековых гималайских кедров. Совсем неподалеку один такой кедр сам является святилищем.
Парк, окружающий храм, вызывает не меньшее восхищение. Мы в свое время гуляли по этому парку, где тайные пути (по крайней мере, на табличке возле одной из них было написано «hidden trial»), где деревья такие, что в дупле спокойно может разместиться человек, где бродят, как сказала Тоня, весьма подозрительные коровы с плотоядным взглядом и с опушки которого открывается великолепный вид на окрестные горы с реками и водопадами.
На резных рельефах, идущих по периметру храма, среди богинь, богов и животных можно увидеть изображение оленя с головой вполоборота и двух птиц, пьющих нектар жизни (по мнению Грановского, такое изображение оленя типично для скифской, а птиц с нектаром — для средиземноморской культуры).
Рассказывают, что, когда храм был построен, он очень понравился магарадже. И магараджа приказал отрубить зодчему правую руку, чтобы тот не смог больше создать ничего подобного (эта сцена также изображена на фасаде храма). Но строитель натренировал левую и создал еще более великолепный храм Трилокинатх в Чамбе. За это от благодарных местных жителей он лишился головы. Похоже, что современные создатели спальных районов нашего города учли его печальный опыт, а также опыт ослепленных Иваном Грозным зодчих Покровского собора и, чтобы никому не было завидно, лепят уродливые скучные коробки.
Хадимба известна своими родственниками. Герой Махабхараты, сын бога ветра Баю, пандав Бхимасена во время скитаний вместе с братьями по местным лесам познакомился с ней. Но ее брату, злобному демону, которого звали Хадимб, это не понравилось. Бхима убил злодея, а затем женился на великанше. Она родила не менее славного богатыря Гхатоткача, впоследствии погибшего в сражении с Кауравами в Курукшетре. А внуки Хадимбы, Бхот и Маккар, создали два государства: Бхот (Тибет) и Бхутан (Бутан).
Если многие боги со временем утратили свою кровожадность, то Хадимба нет. Собственно, чего еще ждать от воплощения великой Кали. Потомки магараджи приносят ей в жертву голову козы со вставленной в рот ногой. Хадимба не отказывается и от козьей крови.
Будучи главной среди местных богов Манали, она выполняет роль строгого судьи: может наказать бога и оставить на время в своем страшном храме, лишив ежедневного горшка риса. А для жителей Кулу она является доброй бабушкой: помогает вызвать дождь, защищает от разгула стихий и способствует всяческому процветанию.
И на этот раз в храм тянулась длиннющая очередь паломников. На аллеях торговали сувенирами, совали под нос ангорских кроликов, полушепотом приглашали купить шафран.
