В прежние времена 50 чайных домиков снаружи Омон (Главных ворот) назывались киттэдзяя (билетные чайные домики) или киттэмисэ (билетные лавки), также на эдосском сленге — «Ёсивара-но годзимай киттэ» (50 билетов в Ёсивара), потому что обладали монополией на выдачу пропусков в Ёсивара. В книге «Хёка манроку» отмечается, что на 3-й год Кэйан (1650) один из чайных домиков, называемый Кикуя (Цветок хризантемы), выпустил билеты или, скорее, пропуска для прохода женщин через главные ворота. На одном из таких старых пропусков было написано следующее:
«Я подтверждаю, что эти шесть дам относятся к семейству господина, который является постоянным клиентом моего заведения.
Январь 26 —
Билетная лавка
Для (подпись) Кикуя Хамбэй,
хранителя главных ворот».
Отсюда видно, что любая женщина, желающая войти на территорию на предмет осмотра достопримечательностей или по какой другой причине, должна была иметь пропуск. Позднее на Нихон цуцуми (Японской дамбе) стали строить мидзутяя (укрытия). Их количество постепенно росло, и они проникли на Накано-тё, где обычно селились торговцы. Так продолжалось до тех пор, пока мидзутяя не монополизировали всё и хикитэдзяя не исчезли. Есть сведения, что начиная с годов Гэнроку (1688—1704) хозяева фунаядо (чайные дома, где имелись прогулочные лодки, сдаваемые внаем для экскурсий и пикников) стали организовывать свидания для клиентов на своих лодках. «...Среди прочих достопримечательностей Эдо стоит отметить вереницы лодок, плывущих вверх и вниз по реке, полных ярко одетыми куртизанками и золотой молодежью города». В 8-м году Камбун (1668) все нелегальные проститутки в Эдо были отловлены и помещены в Ёсивара, примерно в это же время не слишком удобный обычай посещения публичных домов через посредничество агэя был отменен.
Чайные домики, которые изначально находились вдоль Нихон цуцуми, сейчас выступают в роли проводников (тэбики), направляя клиентов в публичные дома. Так старая местная традиция отмерла и появился термин «хикитэдзяя». [Чайные домики, относящиеся к агэя, попавшие туда из старого Ёсивара, и амигаса дзяя (см. соответствующую главу), которые появились в то время, когда публичные дома после Фурисодэ кадзи (пожара) периода Мэйрэки временно расположились в Санья, суть разные заведения.] Таким образом, вновь появившиеся чайные домики стали успешно развиваться, и их влияние распространялось так быстро, что старые дома в Агэямати стали терять клиентов. Без сомнения, упадок старых заведений был обусловлен более широким спектром услуг, предоставляемых клиенту новыми заведениями. В прежние времена в чайных домиках Агэямати дозволялось строить на втором этаже заведений балконы для удобства гостей, желавших насладиться зрелищем процессии куртизанок (юдзё-но дотю), которая являлась одним из самых интересных событий в жизни Ёсивара. До пожара годов Мэйва (1764—1772) второй этаж всех чайных домов в Накано-тё были оборудованы комнатами с решетками вместо наружной стены, но после пожара эти ограничения были сняты и дома стали строить так, чтобы предоставить наилучший обзор с верхних этажей. Правда, это послабление не имело особого значения для многих домов, потому что процессия проходила только по Накано-тё. К 10-му году Хорэки (1760) агэя полностью исчезли и вопросы организации досуга гостей стали монополией чайных домиков. Пользуясь полученными преимуществами, чайные дома стали богатеть и, злоупотребляя своим положением, позволять куртизанкам, гейшам, тайкомоти и клиентам осуществлять в своих заведениях предварительные любовные встречи между мужчинами и женщинами низкой морали. Не только за это, но и потому, что чайные дома стали часто задерживать оплату услуг публичных домов или вносить ее нерегулярно, многим из них было запрещено заниматься своей деятельностью. В годы Тэмпо (1830—1843) все блюда для гостей хикитэдзяя готовились тут же профессиональными поварами, состоящими на службе в этих домах.
Сейчас первое посещение гостем чайного домика называется сёкай (первое свидание), второе — ура (черный ход), а третье — надзими (на правах близкого друга). Согласно принятому обычаю, гости должны уплачивать определенные суммы денег, нечто вроде «вступительного взноса», при втором и третьем визите. Те же, кто изображает себя завсегдатаем, предпочитают внести обе эти суммы (уранадзимикин и надзимикин) сразу. Обычно надзимикин составляет от 2,5 до 3 иен, в зависимости от публичного дома, который хочет посетить гость. Если гость решает посетить публичный дом не первого (омисэ) или второго (накамисэ) класса, чайный дом не предоставляет провожатого. Помимо прочих мелких взносов, от гостя ожидаются чаевые сопровождающей его служанке в размере 20—30 сенпов. Если гость не платит добровольно, сумма аккуратно вносится в счет, в графу «отомо» (ваш помощник). Услуги рикши также отражаются в счете (цукэ — счет или какицукэ — написанный счет) в графе «отомо» (ваш помощник). Опыт общения с хикитэдзяя убеждает клиента в том, что подобные заведения никогда не забывают вносить в счет все мыслимое и немыслимое. Возвращаясь с «опухшей головой» домой после бурной ночи, мужчина вряд ли найдет силы проверить счет.
Все расходы на посадку цветов весной, украшение улиц фонарями (торо) осенью и организацию уличных танцев (нивака) ложились на чайные дома.
Доходы хикитэдзяя в основном складывались из комиссии с гонораров куртизанок и танцовщиц, а также процентов с сакэ и закусок, заказанных гостями. (Большой доход получали с сакэ, поскольку чайные дома продавали его сами.) Кроме того, серьезные суммы собирались с клиентов в форме «тядай» (букв.: чаевые), которые богатые транжиры оставляли в заведениях в ответ за подобострастие и услужливость. в праздничные дни гости частенько оставляли собана (подарок всем обитателям дома), если были довольны обслуживанием. Щедрые чаевые золотым дождем сыпались в сундуки владельцев чайных домов, к тому же это был чистый доход.
В Ёсивара много любопытных обычаев, например, там стараются не произносить слово «фукидасу» (выдувать), а также дуть в свисток из сухого плода физалиса (ходзуки)[1 В этих местах считается, что произнесение данного слова вслух может принести несчастье. Плоды физалиса обладают горьким или кислым вкусом, а поскольку беременные женщины обычно любят что-либо кисленькое, куртизанки считали, что, если подуть в такой свисток, можно забеременеть, а это пагубно отразится на их карьере. Обычные гейши (танцовщицы) обожают сидеть и издавать писклявые звуки, зажав между верхней губой и зубами сухой подсоленный плод физалиса. Похоже, гейшам это так же нравится, как жевание резинки некоторым иностранцам.].
Не могу обойти молчанием факт существования низкоклассных чайных домиков, которые прибегали к вымогательству и открытому грабежу в отношении неопытных посетителей Ёсивара. Такие дома известны под общим названием боридзяя, их modus operandi[2 Образ действия (лат.).] состоял в том, что они отряжали своих жуликоватых служащих в окрестности квартала с целью заманить неискушенного визитера в курува (за ограду). Под разными предлогами неопытных гостей завлекали в боридзяя, где их тут же окружали плотным вниманием и принимали с величайшей предупредительностью. Сакэ и закуски, включая блюда, которые никто не заказывал, подавались на стол. Даже если гости не выказывали такого желания, приглашались гейши. Позже накачанные алкоголем гости приглашались к посещению публичного дома по очень низким расценкам, но в ответ на такую любезность им предлагалось оплатить услуги гейш и прочие вещи. Если вдруг гость, опасаясь больших расходов, потребует счет, хозяин заведения под любым предлогом будет затягивать составление счета. Время идет, близится утро, но счет все не готов; при этом используется любая возможность задержать гостя до тех пор, пока, утомленный и переполненный сакэ, он не забудется пьяным сном на полу. Тем временем карманы несчастной жертвы тщательно обследуются, и, если выясняется, что больше взять нечего, незадачливому гостю позволяют уйти. Правда, иногда случаются клиенты, которых так просто не обманешь, но в таких случаях их ждет действительно очень холодный прием.
