Позавчера полк потерял четверых, вчера – двоих, а сколько будет сегодня… Почему мы несем такие потери? Порой неоправданные, ненужные. Может, мы не так воюем? При встрече с противником основной способ – «круг»: все становятся друг другу в хвост и так охраняют один другого. А если врага нет близко – дежурство в постоянной зоне. Постоянная высота, постоянная скорость. А ведь, пожалуй, немцы используют слабые места в нашей тактике. Атакуют они неожиданно, со стороны солнца и тут же уходят на вертикаль. А ведь «мессершмитты» не легче и не быстроходнее наших истребителей. Что-то здесь не так… Надо что-то менять, что-то делать… Ну что?
Невдалеке глухо хлопнула ракетница.
– Командир! Машина подготовлена, – тронул за плечо Ковачевича техник Сергей Перминов.
– Летим, Сергей, летим, – подхватил Ковачевич.
Один за одним оставшиеся самолеты 27 иап уходили в небо к ярко слепящему солнцу.
День второй
Вот уже больше недели, как остатки 27-го истребительного полка расположились на центральном аэродроме возле Мамаева кургана, заняв стоянки невернувшихся из боя соседей. Бои в воздухе шли каждый день. Делая по 7-9 вылетов, летчики эскадрильи старшего лейтенанта А. Ковачевича к вечеру еле стояли на ногах. И зачастую, не дожидаясь, когда подвезут ужин, засыпали на сене возле землянок, сморенные усталостью. А рядом с ними в тревожной ночи трудился затемненный большой город. Время от времени ухали взрывы, сигналили пароходы, взлетали вверх лучи прожекторов, ярко втыкаясь в черную южную ночь. На исходе был август…
…Наступило 23-е число. С утра посты ВНОС оповестили о том, что к городу с разных сторон приближаются большие группы самолетов противника. И хотя небо было безоблачным и яркое солнце издалека подсвечивало плывущие в вышине самолеты, подсчитать их точно не удалось. Волна за волной они подходили к городу, обрушивая на него свой смертоносный груз. Внизу все покрылось разрывами.
Вместе с другими летчиками, поднятыми со всех аэродромов под Сталинградом, Ковачевич, Чуйкин, Чиликин, Билюкин… врубились в строй «юнкерсов», поливая их огнем. Вот от чьей-то очереди задымил «юнкерс-88», второй, взорвавшись в воздухе на собственных бомбах, разогнал в стороны идущих рядом, третий, войдя в пике, так и не вышел из него. Подбитый зенитчиками, он врезался в землю невдалеке от огромных баков нефтехранилищ, добавив еще одну частицу пламени в бушующее море огня. Один за другим с воем пикировали бомбардировщики. Над ними, как осы, носились истребители противника. Самолеты были справа, слева, сверху, снизу. Проскочив после первой атаки строй вражеских бомбардировщиков, А. Ковачевич вместе с ведомым стремительно ушел вверх и, набрав высоту, с переворотом вновь ринулся на противника. В следующей волне воздушной армады шли новейшие двухмоторные Хе-111. Стрелок одного из них, заметив атаку, открыл беспорядочный огонь с дальней дистанции, стараясь не подпустить истребителей, но, сраженный меткой очередью, замолчал, обвиснув на турели. Второй очередью А. Ковачевич прошил правый мотор самолета противника, ясно видя, как трасса буквально вспорола капот двигателя, «хейнкель» задымил, но с курса не свернул, и тогда летчик дал очередь по кабине бомбардировщика. «Нырнув» вниз, «хейнкель» медленно стал переворачиваться на спину. Смотреть, куда он завалится, у советских летчиков не было времени. Сверху в атаку заходила четверка Ме-109.
Три самолета сбил в этот день командир эскадрильи, десятки сбили его товарищи по полку и летчики соседних частей, но спасти город от разрушений не удалось.
Краткая справка. До наступления темноты противник произвел около 2000 самолето-вылетов. Всего в воздушных боях и огнем зенитной артиллерии в этот день было сбито 120 вражеских самолетов.
Вечером полк был вынужден покинуть Центральный аэродром. Огромный город превратился в вулкан, извергающий дым и огонь. Горела земля, полыхала вода. Взорванные резервуары с нефтью, словно гигантские дымовые шашки, застлали небо черной завесой. Как снег, на аэродром падали хлопья сажи и пепла. Летать с него было нельзя. Полк уходил за Волгу, чтобы завтра с утра вновь занять свое место в строю защитников Сталинграда…
День третий
Еще в июле в воздушных боях на дальних подступах к Сталинграду советское командование обратило внимание на то, что в составе авиационной группировки противника, действовавшей на этом направлении, появились самолеты с какими-то особыми опознавательными знаками и эмблемами. Так, на фюзеляжах некоторых из них красовались искусно расписанные пиковые тузы, у других – красно-белый щит и меч. Дрались они упорно и ожесточенно. Их «почерк» отличался точностью и расчетливостью.
В наших полках, только что получивших пополнение из училищ, резко возросли потери. Кто эти асы? Откуда они? Какова их тактика?
Вскоре оперативная и стратегическая разведка выявили, что на этом участке фронта в составе 4-го воздушного флота Рихтгофена появились отборные асы фашистской Люфтваффе, имевшие опыт сражений во Франции, Бельгии, Голландии и Польше.
Остро встал вопрос – как воевать с ними? Что им противопоставить?
Крепко задумались тогда и летчики, и командование. Разбирали прошедшие воздушные бои, анализировали ошибки. Выходило так, что надо противнику противопоставить свою тактику, свое умение и выдумку. Ведь били их в небе Испании, били под Москвой. А почему сейчас проигрываем? Ведь можно и здесь сражаться на равных.
Однажды, прямо после взлета пара истребителей эскадрильи Ковачевича завязала бой с «драконами». Дрались отчаянно на виду у всех вблизи аэродрома. Вертикаль, бочка, полупетля…. Никто не хотел уступать друг другу. И все же наши подловили одного после того, как он завис на вертикали. Пришлось ему идти на вынужденную на наш аэродром. Сбитый летчик оказался непростым пилотом. Был он из особой 77 эскадры 8-го корпуса ПВО Берлина, специально присланной под Сталинград. На его счету было свыше сорока сбитых в небе Западной Европы самолетов. Да и родословную, даже по тем гитлеровским временам, он имел непростую – был правнуком Бисмарка. Вначале потомок «железного канцлера» упорно молчал, боясь, что его тут расстреляют, но потом, убедившись, что его жизни не угрожает опасность, разговорился. По его словам выходило, что немецкие летчики хорошо изучили тактику русских. По «почерку» знают русских асов и в бой с ними не ввязываются. Знают они то, что наши летчики связаны районом, высотой, скоростью. Поэтому атакуют сверху, сзади и после атаки всегда стремятся уйти на высоту к солнцу. Чего они боятся? Лобовых атак! Как правило, русские не сворачивают. А воевать с фанатиками – не его принцип.
В сентябре по рекомендации командующего 8-й воздушной армией генерала Т. Т. Хрюкина Военным Советом Сталинградского фронта было принято решение создать на базе 9-го гвардейского истребительного полка полк советских асов во главе с командиром полка Героем Советского Союза майором Л. Л. Шестаковым.
Краткая справка. Майор Лев Львович Шестаков в должности с августа 1941 г. Имел большой боевой опыт в войне с фашистскими летчиками в небе Испании, при обороне Одессы. Только в 1941 г. возглавляемый им полк произвел 6068 боевых вылетов, сбив 94 вражеских самолета.
