Нужно что-то делать. И делать немедленно.
Он посмотрел на часы. Фамилия нужного ему человека, с которым он не мог связаться, не выходила из головы. Шульга нашел в почте его адрес и, с удовлетворением увидев, что статус этого пользователя активен, торопливо защелкал клавишами:
«Митя, привет! Что делаешь?»
Затаив дыхание, он ждал ответа, и вдруг сердце его радостно забилось – тот отозвался!
«Вовка, привет! Мои предки заколебали и все время смотрят, куда я иду, блин. Отец вчера засек, как я с тобой списывался, и орал на меня».
Шульга облизнул пересохшие губы.
«Не ругайся с батей. Они желают нам добра. А ты что вечером делаешь?»
«Не знаю. Отец говорит, чтобы ты прислал свои фотографии, он боится, что ты голубой. Я же знаю, что это чушь, но пойми меня».
«Я вышлю», – написал ответ Шульга, про себя думая, что в Интернете нужно будет раздобыть пару фотографий мальчика лет двенадцати. Да это не проблема. Уж точно это проще, чем выполнить требования Голда, и главное – куда приятнее. При мысли о подростке, у которого оказался такой подозрительный папуля, Шульга почувствовал растущее возбуждение.
Неожиданное признание
Павлов еще был в офисе, когда вернулся Олег Еремин, тот самый, который занялся делом Ракитина.
– Успехи есть? – взглянул на него Артем. Вид у юриста был усталый, но глаза сверкали.
– От Сальской все утро избавлялись. Эта стерва как узнала, что Ракитина от ее услуг отказалась, такой хай подняла, что уши заложило, – сказал он. Переведя дух, продолжил: – Заявление в Генпрокуратуру об избиении ее мужа направил. Заодно подготовили ходатайство о проведении повторной экспертизы тела. И – самое главное.
– Что же?
– Я видел протокол допроса. Тот самый, где Ракитин признается в своей связи с Соловьевым. Так вот, Артемий Андреевич, я сам раньше увлекался рисованием и писал картины и могу с уверенностью сказать, что подпись на этом протоколе не та, что на других документах погибшего. Она очень похожа на оригинал, но это не то, подпись выполнена другой рукой. Ходатайство о проведении почерковедческой экспертизы уже готово.
– Молодец, – похвалил Павлов коллегу. – Держи меня в курсе дела. И не забывай, что Коренко, который вел следствие, – подчиненный Дрозда. Они сразу поймут, откуда ветер дует, так что не спи, эти ребята на ходу подметки срежут, опомниться не успеешь.
Павлов снова занялся бумагами, когда ему пришло сообщение на телефон. «От Полины», – понял он и слегка улыбнулся.
«Как ты? Скучаю», – прочел он и неожиданно подумал, что тоже соскучился по этой девушке.
Он уже хотел позвонить ей, как вдруг в кабинет заглянула секретарша и сказала:
– Артемий Андреевич, там какая-то женщина к вам. Говорит, что срочно.
– Пусть заходит, – велел Павлов. И совсем не удивился, увидев в дверях Светлану Гончарову, бухгалтера банка «Сатурн».
– Здравствуйте. Рад вас видеть, – искренне сказал он. – Присаживайтесь, пожалуйста. Чай? Кофе?
Гончарова вздохнула и вдруг издала истеричный смешок.
– Нет, спасибо. Водки было бы в самый раз.
Артем удивился, но не подал виду – в его практике бывало и не такое.
– Что ж, это не проблема, – сказал он, но женщина махнула рукой:
– Перестаньте, это глупая шутка.
– Вы хотели о чем-то поговорить?
Светлана Викторовна достала из сумочки платок и вытерла глаза.
– Да. Только я должна быть уверена, что наш разговор не будет записываться.
– Моего слова будет достаточно? – спросил Павлов, и главбух кивнула.
– Пистолет Аркадию Алексеевичу подбросил Валеев. А ключи от сейфа дала ему я, – сказала она.
– Это становится интересно, – проговорил Павлов, который после вчерашней встречи с главбухом был внутренне готов к такому развитию событий. – А теперь давайте с самого начала, Светлана Викторовна.
Моргнув, Гончарова продолжила:
– Валеев с самого начала работы в «Сатурне» казался мне странным и неприятным. Он не особенно разбирался в банковском деле, но постоянно всюду совал нос, в любую щель. Любил задавать провокационные вопросы, интересовался, кто с кем в каких отношениях… Словом, у меня создалось впечатление, что это «засланный казачок» и он попросту собирает информацию. Аркадий Алексеевич не особенно жаловал его, но был вынужден мириться, поскольку Валеев был поставлен к нам как заместитель кем-то «сверху». И однажды, буквально сразу после проверки аудиторов, он предложил мне сделку.
Главбух сделала паузу, но Павлов не торопил ее.
– У меня тяжело болеет мать. У нее глиома мозга второй стадии, – тихо произнесла Гончарова. – На операцию за границей требуется сто тридцать тысяч долларов плюс перелет. У меня есть лишь двадцать, еще десять одолжила по знакомым. Валеев узнал об этой проблеме и сказал напрямую, что может мне помочь. Взамен он потребовал оригиналы финансовых документов банка, а также ключ от сейфа Соловьева.
– Разве он как заместитель гендиректора не знал, где лежит ключ от сейфа вашего шефа? – недоверчиво спросил Павлов.
– Соловьев как-то признался мне, что не доверяет Валееву. И, кроме Аркадия Алексеевича, только я знала, где он хранил ключ от сейфа.
– Вы видели пистолет? – быстро спросил Павлов, чувствуя, что наступил один из важнейших моментов признания.
– Да, – уверенно сказала Светлана Викторовна. – Валеев приказал мне идти домой, но я не выдержала и осталась возле кабинета Аркадия Алексеевича. Когда он узнал, что мне все известно, то стал угрожать. Сказал, что наш разговор, когда я согласилась ему помочь, записан на диктофон и если я расскажу о происшедшем в полиции, то он потянет меня за собой. – Гончарова горько усмехнулась: – Он не испугал меня этим. Я больше волновалась за свою мать. Тогда он сказал, что никаких денег я не увижу, пока Соловьев не окажется за решеткой, а управлять банком станет он.
– Это все? Может, вы что-то еще вспомните?
Гончарова наморщила лоб.
– Однажды в беседе он упомянул фамилию какого-то Шульги. Это было накануне поступления целевого кредита, как раз после нашего очередного разговора. Он стоял на улице, курил и с кем-то болтал по телефону. Потом выругался и сказал что-то типа: «Шульга все держит под контролем».
– Значит, у нас появился некий Шульга, – проговорил Павлов, записав в блокноте фамилию и поставив рядом с ней знак вопроса.
Светлана Викторовна опустила голову, Павлов же напряженно размышлял. Его опасения по поводу Валеева подтвердились, интуиция сразу подсказала ему, что этот человек – «темная лошадка».
– Кстати, поддельные векселя с кредитными картами также подложил он. Это все было в пятницу, а в понедельник Аркадия Алексеевича задержали, вы сами знаете, – глухо проговорила Гончарова.
