– Хорошо, Сергей Николаевич.
«Где эта сука?» У Валеева чесались руки придушить эту тщедушную бухгалтершу с вечно испуганно моргающими глазами.
Однако Гончарова появилась только к обеду. Она спешно собирала свои личные вещи, когда ее вызвал к себе Валеев. Сердце у женщины упало. Она вспомнила о Станиславе, который остался снаружи. Позвать его? С другой стороны, она на работе, здесь полно людей. Не будет же Валеев расправляться с ней прямо здесь?!
– Добрый день, – тихо сказала она.
– Добрый? – хищно ухмыльнулся Валеев, поднимаясь из-за стола. – После того, что ты сделала, ты называешь этот день «добрым»?
– Я вам не «тыкала», – так же тихо произнесла Светлана Викторовна.
– Завтра будет очная ставка, – сказал Валеев. – И ты скажешь, что все выдумала. Сошлись на критические дни, на душевное волнение и все такое. На всемирный экономический кризис, в конце концов.
– Но ведь пистолет в самом деле положили вы! – сказала Гончарова. Теперь она смотрела Валееву прямо в лицо, и тот даже отпрянул – столько ненависти было в ее глазах.
– Ну, клал, и что теперь? Ладно. Сколько тебе нужно, чтобы ты забыла об этом? – пошел другим путем Валеев.
– Уже поздно.
– А ты не боишься, Гончарова? – вполголоса спросил Валеев. Он вплотную подошел к женщине и тронул прядь ее волос. Светлана Викторовна отшатнулась, словно к ней прикоснулось насекомое.
– Вы мне угрожаете?
– Если ты завтра не изменишь показания, то вы с матерью больше никогда не увидитесь, – сказал он и нехорошо улыбнулся.
– Вы убьете меня? – спросила Гончарова.
– Убью, – прошипел вышедший из себя Валеев. – Разрежу на куски и скормлю бродячим псам, кошелка драная, поняла?
Внезапно Валеев застыл на месте, не сводя глаз с подчиненной. Его осенило. Эти провоцирующие вопросы…
Он протянул к ней дрожащую руку:
– Ты… детка, ты, случаем, не записываешь наш разговор?
В глазах главбуха заплескалась паника, и Валеев понял, что не ошибся.
Взревев, он бросился к ней, но женщина, увернувшись, выскользнула из кабинета и, крича, бросилась к выходу. У дверей мгновенно возник Станислав, Валеев к тому времени почти нагнал Гончарову, схватив ее за блузку. Станислав кошкой прыгнул вперед, ударив ногой в колено Валеева. Сотрудники банка и случайные посетители ошалело наблюдали за этой картиной. Охнув от боли, Сергей согнулся, держась за поврежденную ногу. Станислав подхватил Гончарову, находившуюся на грани потери сознания, и они вдвоем выбежали из здания банка, прыгнули в машину и, отъехав от здания метров на сто, остановились в каком-то переулке. Станислав тут же позвонил Павлову.
– Он напал на нее, – сказал он. – Она в порядке, мы неподалеку от «Сатурна».
– Вызывайте полицию, я сейчас еду.
Подволакивая стреляющую болью ногу, Валеев почти выкатился на улицу. Обезумевшим взглядом обвел пространство вокруг себя. Гончаровой нигде не было, как и ее внезапно появившегося защитника. Все сотрудники «Сатурна» в безмолвном ужасе наблюдали за ним, прилипнув к стеклянным дверям банка.
«Все. Это конец», – подумал Сергей и заковылял к машине. Плюхнувшись на сиденье, он завел мотор. Нужно срочно сматываться из города. Плевать на эти деньги. Если запись окажется сегодня у Павлова, Валееву уже никакие деньги не будут нужны.
Он до упора вжал педаль газа в пол, и машина, яростно взвизгнув покрышками, сорвалась с места.
Заключение эксперта
Михаил Коренко был подавлен и разгневан одновременно.
– И что мне с этим прикажешь делать, Николай? – с неприкрытой яростью спросил он, повертев в руках заключение экспертизы трупа Ракитина. – Ты соображаешь, что это для меня значит?!
– Я просто выполняю свою работу, – невозмутимо отвечал судебно-медицинский эксперт. – И делаю выводы на основе представленного материала. Ничего больше.
– Мы же договаривались, – хрипло проговорил Коренко.
– Вы обманули меня. Я спросил, кто стоит за этой инициативой. Вы отмахнулись – мол, ерунда. А потом я узнаю, что это адвокат из коллегии Павлова.
– Ну и что? – Коренко так сжал заключение, что помял документ.
– На вашем месте я бы вообще не связывался с этими ребятами, – сказал Николай. – С ними шутки плохи. Да и вообще… Лично я пока в тюрьму за подлог не собираюсь. Не устраивает результат – ищите другого эксперта. Я свою работу сделал. А вы можете с этим заключением делать что хотите, хоть в туалет сходите.
Эксперт ушел, а Коренко остался стоять. Он совершенно не знал, как быть дальше. Конечно, можно подделать уже готовое заключение… Он снова пробежался глазами по выводам: «Множественные гематомы… ссадины… перелом второго и третьего ребра… Травмы нанесены прижизненно…» Но самое главное, что и по факту суицида выводы совершенно однозначные! Исходя из них, Ракитин не сам сунул голову в петлю, а ему «помогли» повеситься! А вот за это уже Михаила точно по головке не погладят.
«Хоть в туалет сходите…»
А что, разумная мысль. Пожалуй, так следует поступить и с почерковедческой экспертизой, где решение было вынесено тоже не в его пользу – выводы свидетельствовали, что подпись на протоколе допроса выполнена не Ракитиным, а другим лицом.
Размышляя, как лучше поступить, следователь вышел на улицу. После этих лабораторий мозгам срочно требуется свежий воздух. Заодно и свежие мысли появятся, как лучше выйти из ситуации.
– Здравствуйте! – вдруг услышал он и поднял голову. И оцепенел.
Олег Еремин, адвокат Ракитина. И вдова Ракитина. И кто-то еще с камерой.
– Что это? – возмутился Коренко. – Уберите камеру! Что это за цирк?!
– Мы бы хотели ознакомиться с результатами экспертизы. Ведь она готова? – вкрадчиво поинтересовался адвокат, и Коренко с ужасом осознал, что деваться некуда.
Реванш
С самого утра Геннадий Яковлевич сидел как на иголках, и лишь за пять минут до планируемой очной ставки ему на электронный адрес пришло письмо от Блинкова: «У нас проблемы. Гончарова записала на диктофон разговор с Валеевым, он в бегах».
– Вашу мать, – чуть слышно проговорил Дрозд. И это за пять минут до очной ставки?! Вот это подстава!
Ровно в десять в кабинет вежливо постучали. Геннадий Яковлевич мельком взглянул на часы – ровно десять. Павлов даже здесь точен.
– Здравствуйте, Геннадий Яковлевич, – как ни в чем не бывало улыбнулся адвокат. У него был вид довольного всем человека, который заглянул к приятелю перекинуться парой фраз о погоде.
– Очной ставки не будет, – вместо приветствия сказал Дрозд, сев полубоком, всей своей позой демонстрируя, что Павлов с Гончаровой могут выметаться вон.
