– Это, кстати, спорный вопрос, – проговорил Блинков. – Он неплохо натренирован и, я слышал, в очень хорошей спортивной форме.
– Давай что-то решать, – повторил Дрозд.
– Я поговорю с ним, – вздохнул Блинков, отправляя в рот маслину. – Тем более, он уже в курсе, что мы с тобой в одной упряжке. Чего уж тут шифроваться? Мы ведь с ним хорошо знакомы, хе-хе…
– И о чем ты собираешься с ним говорить? Дескать, товарищ адвокат, не нужно больше нам мешать, да?
– Надо предложить ему денег.
– И сколько? Павлов не похож на голодающего, – отверг эту идею Дрозд.
– Значит, надо предложить столько, чтобы он согласился, – стоял на своем Анатолий.
– Не знаю, не знаю… Я бы действовал более радикально, – высказал свое мнение Геннадий Яковлевич, допивая коньяк. – Да, еще… – вспомнил Дрозд, и лицо его снова накрыла мрачная тень. – Тут еще один адвокатишка вылупился, из павловской конторы. Начал копать по делу Ракитина. Уже была повторная экспертиза, на теле побои зафиксировали.
– А вот это хуже, – пробормотал Блинков. Он опустошил стакан, поставил его на стол и поднялся: – Мне нужно кое с кем посоветоваться. Держи со мной связь.
Дрозд проводил компаньона внимательным взглядом и заказал еще коньяка. Сегодня ему захотелось напиться.
Полина
Когда Павлов подъехал к дому, Полина уже ждала его. На ней были обтягивающие джинсы и легкая маечка, придающие ей вид совсем юной девочки. Волосы небрежно собраны в хвост, на лице сияющая улыбка, распахнутые глаза с нескрываемой радостью смотрели на Артема.
Павлов галантно поцеловал узкую прохладную ладошку девушки, но она, смеясь, вырвала руку и поцеловала его в щеку.
– У тебя к вечеру уже щетина появилась, – прошептала она, прижимаясь к Артему всем телом.
– Ты что, в таком виде на работу ходишь? – спросил Павлов, еще раз оглядывая ее с головы до ног.
– Тебе не нравится? Вообще-то строгий костюм я надеваю, когда беру интервью или выхожу в эфир. А так ко мне претензий со стороны руководства нет.
Они поднялись наверх.
– Ты так мечтаешь посмотреть жилище холостяка? – спросил Артем, открывая дверь.
– Да нет, просто интересно, – сказала журналистка, переступая порог. – А у тебя чисто, – отметила она и пошла по комнатам, заинтересованно разглядывая интерьер. – И уютно, – услышал Артем ее голос. – Ты что, интересуешься линзами? Впечатляющая коллекция!
– Ага, – сказал Павлов, направляясь на кухню. – Ты голодна? – спросил он, складывая продукты в холодильник.
– А ты как думаешь? Конечно.
Она вышла из комнаты и подошла сзади к Артему.
– Что предпочитаешь? У меня есть замечательное рыбное филе. Могу сделать отбивные – я только что свежее мясо взял. Если хочешь…
– Я голодна, но не едой, – прошептала Полина и обхватила Артема за плечи, развернув к себе лицом.
– Я почему-то так и думал, – сказал Павлов, но девушка закрыла его рот поцелуем.
Он проснулся рано, как всегда, – эта привычка сохранилась у Павлова еще с армейских времен. Осторожно, чтобы не разбудить Полину, откинул одеяло и на мгновение задержался, любуясь безупречными формами девушки. Ее густые волосы разметались по подушке, сама же она свернулась калачиком, подогнув колени к животу, и тихо посапывала.
Когда он принял душ, Полина уже встала.
– Все хотела тебя спросить, как твои успехи с «Сатурном»? – спросила она, причесываясь перед зеркалом.
– Дело еще не прекращено, но Соловьева должны сегодня освободить. Если этого не произойдет, придется действовать более жестко, – сказал Павлов, доставая из холодильника пирожные и ветчину.
– Я бы могла помочь тебе, – вдруг сказала Полина. – У меня масса знакомых редакторов газет и журналов, и с их помощью можно такого наваять, что мама не горюй. Незаконные схемы банковских операций. Мошенничество при получении кредитов. Продажные менты. Следователи, которые за взятки заводят уголовные дела…
– Уголовные дела не заводят, а возбуждают, – автоматически поправил ее Павлов, разливая кофе. «И ты меня возбуждаешь», – пронеслась у него шальная мысль, когда его взор упал на стройную ножку Полины.
– Хорошо, пусть возбуждают, – не стала спорить с ним девушка. – Не отказывайся, Павлов. Пресса – мощный рычаг, и многие власть имущие вынуждены с нами считаться.
Артем сделал осторожный глоток.
«А почему бы и нет?»
– Представители власти не очень жалуют вашего брата, – заметил он.
– Открыл Америку, – фыркнула Полина, надкусывая пирожное. – Ммм… вкусно. Ну, так как?
– Я подумаю, – сказал Павлов, все еще размышляя, стоит ли втягивать в это мутное дело Полину. – Но в любом случае я тронут твоей заботой.
Полина посмотрела на часы.
– Ой, я опаздываю! Павлов, все, бегу. Извини, допивать кофе не буду, хоть приготовил ты его отменно. – Она чмокнула Артема и умчалась переодеваться.
Взятка
Как только Артем приехал в офис, он тут же позвонил Дрозду. Тот был не в настроении, поскольку голова все еще болела после вчерашнего коньяка, и коротко бросил, что Соловьев уже отпущен, мера пресечения изменена на подписку о невыезде.
– Это единственно правильное решение, Геннадий Яковлевич, – сказал Павлов, и следователь бросил трубку. – Но и останавливаться на подписке мы не намерены… Необходимо вообще прекратить уголовное преследование банкира. Но для этого нужно вплотную заняться кредитом, который затерян непонятно где и непонятно кем.
В кабинет заглянула секретарша:
– Артемий Андреевич, вам какой-то Зыкин с утра звонил, просил связаться.
Павлов встрепенулся. Валера, из Центробанка. Может, раскопал что?
– Спасибо, Ира.
Он только собрался набрать номер Зыкина, как дверь открылась шире, и, бесцеремонно оттеснив секретаршу в сторону, в кабинет ввалился… Блинков.
– Добрый день, Артемий Андреевич!
При виде его Павлову стоило неимоверных усилий сохранять внешнее спокойствие, хотя внутри его начал извергаться вулкан. Что это, случайное совпадение? Или предложение о сотрудничестве?
– Ириша, оставь нас одних, пожалуйста. И никого не впускай, – распорядился Павлов. – Что ж, присаживайтесь, Анатолий…?
– Федорович, – подсказал Блинков, располагаясь на стуле. Вид у него был вальяжный, как у домашнего кота, греющегося на солнышке после плотного обеда. – Красиво тут у вас. Хорошо обустроились.
– Вам повезло, что вы меня тут застали, я постоянно в разъездах, – сказал Павлов. – С чем пожаловали, Анатолий Федорович?
– Что, и чайку не предложите? – сощурился юрист.
