– Где была сделана съемка? – спросил Павлов.
– Это детский дом в Щелково, – со вздохом сказал Шульга. – Он поехал улаживать какие-то вопросы с усыновлением. Богачев всегда говорил, что нужно обязательно иметь несколько усыновленных детей для позитивного имиджа… А вечером что-то подлил мне в вино и оставил меня в комнате с пацаном.
– Он знал, что вы педофил? – спокойно спросил Павлов, и Шульга дернулся, словно получил пощечину.
– Наверное, догадывался. Так или иначе, это была элементарная подстава.
– А в полицию по поводу шантажа вы не обратились по вполне понятным причинам, да? – спросил следователь, что-то записывая. – Давайте теперь все сначала и поподробнее…
Премьер
Солнце куда-то исчезло, и за окном потемнело. Усилившийся ветер сменил вялый дождик, и Николай Иванович, недавно назначенный премьер-министр, недовольно повел плечом – еще утром он слышал прогноз, но ни о каком дожде речи не шло.
«Гнать бы этих синоптиков взашей».
На память пришло, как в детстве в деревне мужики безошибочно определяли погоду на ближайшие два-три дня, и случая, чтобы прогнозы этих простых деревенских жителей не сбылись, он не припоминал.
Перед премьером лежала стопка документов, касающихся нарушений в сфере распределения целевых кредитов. Судя по данным прессы, недавно поднятая шумиха вокруг задержания Шульги серьезно подорвала доверие общественности к федеральным программам. Якобы, по данным предварительного следствия, этому нечистому на руку чиновнику инкриминируется несколько эпизодов захвата этих самых кредитов, которые предназначались для развития малого бизнеса. Так называемое банковское рейдерство.
Все бы ничего; Николай Иванович знал, что недружественные поглощения предприятий стали визитной карточкой современного общества, особенно когда речь заходит о таком мегаполисе, как Москва. Причем от захвата рейдеров может пострадать как худо-бедно сводящее концы с концами сельхозпредприятие, так и гигантский процветающий мегахолдинг по переработке драгоценных металлов. Все зависит от степени защищенности компании. Но ситуация, когда захватывали деньги, хранящиеся в банках, причем исключительно целевые кредиты, – это что-то новенькое. При этом обличительные слова в СМИ напрямую касались государственной программы по оздоровлению экономики, с инициативой о реализации которой, к слову, выступил не кто иной, как он сам. Что же теперь получается?!
У премьера уже состоялся жесткий разговор с министром финансов и торговли, во время которого он намекнул ему на возможную отставку при неблагоприятном исходе дела.
Сегодня утром он дал указание вызвать на беседу Артемия Павлова, так как уже был в курсе, что этот известный адвокат вел дело генерального директора банка «Сатурн», участвующего в государственной программе. Он также был проинформирован, что Павлова пытались привлечь за попытку изнасилования, но в конечном итоге дело развалилось на начальном этапе.
По селекторной связи премьеру сообщили, что к нему посетитель.
– Кто?
– Павлов Артемий Андреевич, адвокат городской Коллегии.
Николай Иванович бросил взгляд на ежедневник – четко, минута в минуту.
– Пропустите, – распорядился он.
Спустя три минуты в кабинет уверенной походкой вошел Павлов – одет с иголочки, в безупречном костюме, подтянутый, лицо преисполнено решимости.
Николай Иванович дружески поднялся навстречу гостю, протянув крепкую тренированную руку – он, как и Павлов, увлекался карате и айкидо.
Поздоровавшись, премьер вытащил из своей папки стопку документов.
– Артемий Андреевич, не будем терять время. Мне известно, что вы представляли интересы гендиректора банка, через который правительство планировало перевод целевого кредита?
– Именно так, – кивнул Павлов.
– Чем все закончилось?
– Уголовное дело прекращено, Соловьев, глава банка «Сатурн», освобожден от уголовной ответственности. – Адвокат указал на документы. – Здесь все необходимые материалы, свидетельствующие о причастности к совершенным преступлениям ряда государственных служащих нашей страны.
Он передал документы премьеру, и тот принялся их неторопливо изучать. Павлов терпеливо ждал.
– Какие у вас дальнейшие планы, Артемий Андреевич? – задал вопрос Николай Иванович.
– Я намерен довести дело до логического конца.
– Гляжу, вы проделали титаническую работу. Но дело приняло слишком щекотливый оборот, чувствуете?
Павлов кивнул с непроницаемым лицом.
– Мы не имеем права рубить, как говорится, сплеча в данной ситуации. Важно объективное расследование всех фактов, – продолжал премьер. – Вы сами уже, вероятно, заметили, какой резонанс вызвал арест этого Шульги и его последующие признания. Это – удар по престижу действующей власти.
– Я просто делаю свою работу, – сказал Артем.
– И вы делаете ее хорошо, должен заметить. Но я попрошу вас, Артемий Андреевич, немного попридержать коней, если можно так выразиться. Я лично дам поручение разобраться в этом вопросе. Вы же всегда можете связаться со мной. Договорились?
Артем пожал руку премьера, чувствуя, что, даже несмотря на просьбу главы правительства, он просто физически не сможет сидеть и пассивно наблюдать со стороны за последующим развитием событий. Тем более когда главный заказчик банковских захватов до сих пор в тени и известен только ему.
Предательство брата
В офис Павлов приехал под вечер. Он совершенно вымотался, глаза слипались, и его неудержимо клонило ко сну, но силой воли он заставил себя снова сесть за документы.
Артем предполагал, что Шульга рано или поздно раскроется, и, собственно, отчасти даже был рад этой кошмарной флэшке, поскольку, если бы не она, правду они узнали бы не скоро. Просто Шульге стало нечего терять, все очень просто.
Протокол допроса занял почти двенадцать страниц. И это только начало, Артем не сомневался, что дальше будет проясняться все больше подробностей, вскрывающих преступную схему перехвата денег у банков, а также изобличающих нечистоплотных чиновников, причем из высших звеньев власти.
Между тем, когда допрос был закончен и Шульгу увезли в СИЗО, следователь откровенно признался, что не знает, как поступить.
«Вы же понимаете, Артемий Андреевич, какой общественный резонанс вызовет это дело? – говорил он, снова и снова перелистывая протокол. – Даже если допустить, что все, что он тут наплел, – правда, где доказательства? Все-таки уровень заместителя министра… Вы думаете, нам дадут спокойно работать?»
Павлов прекрасно понимал состояние следователя, у которого после полученной от Шульги информации происходила внутренняя борьба. Но лично он не ставил под сомнения слова педофила – уж слишком все сходится.
