И когда он услышал голос известного адвоката и телеведущего Артемия Павлова, то, к своему удивлению, испытал некое чувство сродни облегчению. Между тем Павлов настаивал на встрече, причем немедленно.
«Ну, вот и приехали», – думал Голд. Удивляться упорству, с которым адвокат добивался аудиенции, не приходилось – он морально был готов к этому. И вообще, отказываться от встречи глупо – лучше знать своего врага в лицо заранее. Ему и в самом деле было интересно, что накопал этот преуспевающий юрист на такого «тяжеловеса», как он.
Голд сухо пояснил, что направляется к отцу за город, но Павлов был согласен приехать куда угодно и лишь спросил, как доехать.
В доме было тихо и спокойно. Отец спал. Ирина, экономка, которую Игорь Петрович застал на просторной кухне, умудрялась делать одновременно четыре дела – пить чай, смотреть телевизор, просматривать какой-то тупой глянцевый женский журнал из тех, которые у Голда всегда вызывали дикое раздражение, и болтать по телефону.
Он выгрузил продукты, а вещи, о которых говорил отец, отнес в гостиную.
Снизу посигналили.
«Павлов».
Богачев вдруг поймал себя на мысли, что он часто слышал об этом успешном адвокате, но ему никогда бы не пришло в голову, что их пути пересекутся, да еще при таких обстоятельствах.
– Добрый вечер, Игорь Петрович, – негромко поздоровался Павлов. – Еще раз прошу извинить меня за назойливость и поздний визит.
– Вы все равно уже приехали, – кисло улыбнулся Голд и жестом пригласил адвоката пройти внутрь. – Кофе? Чай? Коньяк?
– Благодарю, не стоит себя утруждать.
Они прошли в гостиную, и Богачев встал у дверей, скрестив на груди руки. Лицо его было непроницаемым, глаза, не отрываясь, смотрели на Павлова, и весь его вид говорил Артему о том, что разговор будет непростым.
– Чем обязан, уважаемый господин адвокат? – наконец спросил Игорь Петрович.
Павлов, не спрашивая разрешения, сел в кресло и положил перед собой на журнальный столик свою неизменную папку.
– Игорь Петрович, вы умный, адекватный человек. Профессионал своего дела. Подчиненные отзываются о вас исключительно с положительной стороны, хотя и отмечают некоторую жесткость в принятии решений. Но, по моему убеждению, жесткость необходима управленцу, тем более такого уровня, как вы, но, разумеется, в разумных пределах. Мямля никогда не сможет организовать рабочий процесс, чтобы все винтики и болтики в едином механизме крутились и вертелись синхронно, никому не мешая, обеспечивая движение к поставленной цели.
– Спасибо за комплимент, но я не пойму, о чем вы, – сдвинул брови Богачев.
– Когда винтик вырабатывает свой ресурс, его чинят или заменяют на новый, – словно не замечая фразы Голда, продолжал Павлов. – В зависимости от степени износа. Если из строя выбыл один-два винтика – механизм еще может работать, правда, не исключены отдельные сбои. Третий, четвертый и пятый винтики – уже серьезней. Ну, а когда все они становятся бракованными, перебирать такой мотор не имеет смысла, его место на свалке.
Павлов неожиданно улыбнулся, но его улыбка осталась без ответа – Голд с едва скрываемым чувством презрения смотрел на адвоката.
– К чему эти аллегории? – скривил губы Игорь Петрович. – Вы для этого тащились сюда, господин Павлов?
– Вы растеряли все свои винтики, Игорь Петрович. Последний из них загнулся буквально на днях. Я напомню вам его заводской номер, то есть, извините, имя. Шульга Александр Васильевич. Вам знаком этот человек?
– Это допрос, Артемий Андреевич? – спросил напрямик Голд.
– Если бы это был допрос, мы с вами находились бы не у вас, – покачал головой Павлов. – Бросьте, Игорь Петрович. Вы все прекрасно знаете. И я здесь только по причине вашего социального статуса. Вы проиграли. Все деньги, которые были украдены по вашему указанию, возвращены и арестованы. Все ваши подельники взяты под стражу. Дрозд застрелился, Коренко задержан – сейчас он дает показания в ИВС. Его брат с женой, на которую оформлен тот самый злосчастный «ЛУЧ», тоже арестованы. Блинков пока держится, но уже намекает, что за определенные преференции готов свидетельствовать против вас. Ничего личного, все, как в бизнесе, в том числе и в том, который вы вели с этим юристом – нужно признать, весьма талантливым.
Далее. Томинский, учредитель «Инвест-Холдинга», от которого по доверенности действовал Шульга, объявлен Интерполом в международный розыск, но уже сейчас установлено, что это дальний родственник Шульги. Дача, на которой держали в заложницах журналистку Администрации президента, оформлена на Блинкова, но на ее покупку и обустройство выделялись деньги вами, Игорь Петрович, причем за счет бюджета вашего ведомства. Схема вами была продумана до мелочей, исключая неприятные неожиданности вроде меня. Кстати, вы читали сегодняшние газеты?
Голд хотел что-то ответить, но раздумал. Пусть Павлов выскажется до конца.
– Рассказать вам, как это все происходило? А вы поправьте, если я ошибаюсь. Все очень просто и вместе с тем гениально, Игорь Петрович. Шульга искал для вас банк и псевдополучателя кредита. Выделяемые деньги переводились на фирмы-однодневки типа «ЛУЧ», причем в каждом случае создавалась новая компания. С этих фирм деньги перекидывались на счета иностранных компаний, которые являлись дочерними фирмами «Инвест-Холдинга» и полностью ему подчинялись. После того как происходил перевод денег, однодневки немедленно ликвидировались.
Шульга по доверенности от Томинского давал обязательные для исполнения указания вышеуказанным «дочкам». У него большой опыт в банковском деле, так как он сам ранее руководил сетью коммерческих банков. Дрозд, Коренко и примкнувшие к ним сотрудники представляли собой силовой ресурс, Блинков обеспечивал юридическое сопровождение ваших идей, вы – головной мозг. В других регионах страны действовали по конкретной ситуации – где-то у Дрозда были нужные ниточки, где-то суетился Блинков, покупая силовиков и чиновников… А банкиры, отказывавшиеся с вами сотрудничать, попадали в тюрьму. Или в петлю, как Ракитин. Валеев был нанят Блинковым и успел нарисоваться еще в двух банках, прежде чем прокололся на «Сатурне». В общем-то, вот и все.
Но, к сожалению или скорее к счастью, ваша команда оказалась слабой. А знаете почему? Банальная жадность. Алчность. Всего-то навсего. Когда каждый думает не о ближнем, а как бы отщипнуть кусок потолще да вовремя соскочить – результат будет одинаково фатальным. Это все равно что плыть на шлюпке, когда каждый гребет так, как ему вздумается, – лодка все равно никуда не доплывет. И Шульга ждал удобного момента. Нельзя делать ставку на человека, который исподтишка желает вашей смерти, Игорь Петрович. Да-да, он все рассказал про детский дом и того несчастного мальчика. Сейчас по этому факту проводится проверка, и я уверен, что закончится она уголовным делом.
– Вы ничего не докажете, – фыркнул Голд, но Павлов не отреагировал на его реплику.
– Я только не могу понять, зачем вам столько денег. Ведь, по самым скромным подсчетам, на счета зарубежных фирм вы перевели почти семьсот пятьдесят миллиардов. Знаете, сколько это? Целый вагон, Игорь Петрович. Что вы собирались делать со всей этой суммой?
