Воздух наполнился запахом гари, дым то поднимался ввысь, то,
прибитый ветром, стелился по самой земле, слепил глаза и вызывал сильный
кашель. Один дом сгорел, как стог сухого сена, остальные удалось спасти,
заливая пламя водой, накрывая мокрыми одеялами. Но тяжелые камни повреждали
крышу, а в одном доме обрушилась не только крыша, но и часть стены. Лекари с
помощниками спешно оттаскивали в безопасное место раненых и обожженных.
Аснерд, судя по всему, попытался взять защитников измором.
Используя численное преимущество артан, он приказал постоянно атаковать,
держать куявов в напряжении, так что, помимо стрельбы из катапульт, мелкие
отряды конников то и дело на полном скаку устремлялись к стене. Их встречали
градом стрел, хотя, собственно, они ничего не могли бы сделать, лестниц ни у
кого в руках не видно. Но стреляли по ним постоянно, пусть не думают, что
позволят лезть на стену, а драться будут только там, наверху.
Женщины наперебой таскали к стене горшки с горячим супом,
ковриги хлеба, головы сыра. Мужчины кричали им, чтобы близко не подходили,
артане швыряют камни не переставая, лучше они подойдут… когда возникнет
какая-то передышка.
Передышки не было, катапульты скрипели, трещали, бросали
камень за камнем, бой шел на узком участке, так что не только артане могли
отдыхать, долинники тоже часто сменяли друг друга на воротах и стенах. К тому
же именно сейчас пригодились беженцы, охотно бросали в артан камни, лили смолу,
метали дротики и стрелы.
Иггельд с изумлением увидел, что уже привыкает к этому
новому миру, где через стену и ворота летят раскаленные камни, горящие поленья
и даже бревна, когда кто-то падает, раздавленный в лепешку или ушибленный, на
ком-то загорается одежда и он начинает с криками кататься по земле. Привыкли и
другие, даже женщины подходили к той зримой черте, куда долетали камни, ставили
столы и разливали по мискам суп, уже не обращая внимания на грохот, треск, на
падающие в трех шагах камни.
Люди, в первые дни притихшие и подавленные, теперь часто
шутили, смеялись. Все рассказывали, что артан погибает каждый день в десятки,
если не в сотни раз больше, их удальцы время от времени выезжают к воротам и
начинают стрельбу из луков. Они настолько уверились, что лучшие стрелки –
артане, что все еще гибнут десятками, но упорно пытаются выбить долинников со
стены и с навеса.
Иггельд подозвал Добронега, тот примчался весь в мыле,
теплая вязаная рубашка промокла, лоб мокрый в поту.
– Слушаю, князь!
Иггельд поморщился, еще не привык к такому титулу, все время
кажется, что насмешничают, велел строго:
– Остаешься за меня. Следи строго!
– Да я их, – сказал Добронег и показал кулак.
Поинтересовался: – Решили, ваша светлость, все-таки отдохнуть?
– Да, – ответил Иггельд. – С Малышом в
обнимку.
– С… ма… малышом?
– Да, – ответил Иггельд. – Это такая большая
ящерица с крыльями. Может быть, ты ее даже видел.
Добронег смотрел вслед вытаращенными глазами, а Иггельд
подмигнул ему ободряюще, быстрым шагом вышел, хотелось побежать, но нельзя
бежать от этого грохота, треска, огня и дыма, падающих с неба камней, могут не
так понять, а бежать хотелось потому, что пришла в голову еще одна идея.
Малыш ринулся навстречу, Иггельд заорал и выставил ладони.
Горячий красный язык исхлестал его щеки, соскучившийся дракон в восторге свалил
его наземь и излизал с головы до ног. Иггельд вопил, ругался, отбивался,
наконец дракон не то чтобы утих, но обрел способность слушать, а Иггельд кричал
в уши:
– Малыш, пора нам растопырить крылья!.. Да-да,
полетаем. Но только…
Но дракон снова в неописуемом восторге смачным шлепком языка
свалил его наземь, искатал, прыгая вокруг на всех четырех, как козленок.
Иггельд наконец взобрался на загривок, сердце колотилось часто, в груди
растекалась сладкая тоска. Малыш точно так же ликует, радуется, скачет, хрюкает
и умирает от счастья, хотя его не прятал за пазухой, не спасал, не ел с ним из
одной миски, а только иногда брал на руки, пускал на колени, переворачивал на
спину и чесал белое нежное брюшко, похожее не то на брюхо большой жабы, не то
на пузо толстой рыбы.
Свежий холодный мир рванулся навстречу. Резкий воздух забил
легкие, превратился в ветер. Малыш на большой скорости поднимался по спирали
вверх, ввинчивался в небо, выказывая всю мощь могучего зверя, только он, сын
непревзойденного Черныша, мог подниматься по такой крутой спирали, а все
остальные драконы нарезают кольца в десятки раз шире.
– А теперь, – сказал Иггельд, – давай-ка чуть
левее…
Мир внизу уменьшился, измельчился, Долину Грез можно легко
охватить одним взглядом. Домики крохотные, люди размером с муравьев. А по эту
сторону стены, что выглядит всего лишь белой полоской, несметное войско артан.
Иггельд зябко передернул плечами. Их слишком много. Хорошо
различимы четыре катапульты. Видно, как подпрыгивают, выбрасывая очередной
камень. Сам летящий камень с Такой высоты не видно, тут они с Малышом
переосторожничали, поднялись так, что вот-вот разобьют дурные головы о
хрустальный небосвод.
– Хорошо, – прокричал Иггельд. – Сюда даже
Франк не добросит стрелу! Возвращаемся.
Каменотесы под руководством Апоницы откололи и приготовили
несколько глыб. Малыш распластался как можно больше, но все равно Рыжак и Тмин
затаскивали первый осколочек долго, хрипели, стонали, проклинали артан.
Иггельду надоело ждать, он подхватил второй и занес на спину Малыша, где
закрепил между шипами. Рыжак завистливо качал головой.
Малыш на этот раз поднимался уже широкими кольцами, крыльями
взмахивал часто, под Иггельдом хрипело и свистело, будто ветер выходил из туго
сжатого дырявого мешка. Иггельд посматривал на вершины гор, дракон по его толчку
вылетел на открытое место. Далеко внизу четыре катапульты мерно подпрыгивали,
крохотные камешки вылетали из длинных ложек и, описав длинную дугу над стеной,
исчезали в стене дыма на той стороне.
– Левее, – велел Иггельд. – Та-а-ак… давай по
кругу!
Малыш не понял, пришлось постучать ногой, одновременно
Иггельд повторял командное слово, чтобы и Малыш запомнил, как знал все команды
Черныш, потом передвинулся к камню, веревка лопнула под лезвием ножа. Ветер
пытался сдвинуть камень, руки Иггельда напряглись, удерживал до тех пор, пока
не решил на третьем круге, что высчитал скорость полета дракона и расстояние до
катапульт. Малыш послушно летал кругами, Иггельд хотел подать его еще левее, но
с такого расстояния точно так же легко и просчитаться, рискнул и столкнул
камень.
Малыша подбросило, он удовлетворенно каркнул, выпуклый глаз
следил за хозяином: давай скорее и вторую глыбу прочь с моей нежной и
замечательной спины, но Иггельд с зажатым дыханием следил за падением камня.
Уже сразу стало видно, что камень летит мимо, и чем ближе он к земле, тем
дальше от катапульт…
– Левее! – велел он – Еще, еще… Так, по
кругу!
