За спиной жутко всхрапнуло, послышался треск, будто
каменотесы отламывали большой кусок скалы. Ладонь Меривоя упала на рукоять
топора, он молниеносно обернулся, загораживая Яську всем телом. Дракон, жутко
изогнувшись, вывернул морду к небу и, едва держась над пропастью на трех лапах,
с жутким треском свирепо скреб когтями под нижней челюстью.
– Чего это… оно? – спросил Меривой осевшим
голосом.
– Съел что-нибудь, – ответила Яська. – Чесун
несчастный… Не могу отучить!
Меривой понаблюдал, с каким остервенением дракон чешется,
невольно повел плечами, у самого зачесалось между лопатками, перебросилось на
бока, поясницу, возник зуд за ушами, в подмышках.
– Зачем отучать, – возразил он угрюмо, – если
чешется…
– Так он же все равно не может!.. – объяснила она
возмущенно. – Посмотри, какая там чешуя! Еще один дурень, ничего не
понимает.
Меривою почудилось, что дракон, продолжая остервенело
чесаться, посмотрел на него с надеждой. Чешуя идет внахлест, стальные когти
скользят с чешуйки на чешуйку. Оставив Яську, Меривой подошел ближе. Дракон,
что чешется, вот так комично выворачивая шею и закрывая глаза, не страшен, и
Меривой, вытащив кинжал, поскреб узким лезвием снизу, запуская его под чешуйки.
Дракон вздрогнул, глаза расширились, замер, страшась спугнуть
неожиданное счастье, осторожно скосил глаза на человека. Меривой поскреб еще,
дракон вытянул шею, стараясь раздвинуть чешуйки, но природа все учла: шея
дальше не растягивалась, а чешуйкам хватило размера, чтобы защищать нежную
кожу.
Сзади Яська прошептала в восторге:
– Я даже не догадывалась, что так можно!
Меривой ответил гордо:
– А что такого? Дракон – тот же конь, только с
крыльями. Если можно щеткой против шерсти, то можно и…
Дракон томно выгибался, Меривой скреб, слышался скрип металла
по камню, дракон осторожно и деликатно, чтобы не напугать человека, лизнул его
в обнаженное плечо. Яська сказала с шутливым негодованием:
– Предатель!
Меривой засмеялся, очень довольный:
– Он просто хитренький. Ну как после этого не почесать
такого подлизу еще?
Яська прижалась боком, Меривой оставил дракона, обнял
девушку. Дракон посмотрел на Яську с ревнивым укором. Она же счастливо смотрела
на Меривоя снизу вверх, дракон своим чесаньем сломал какую-то крохотную стенку,
отмел хвостом многие вопросы, и все, кроме них двоих, казалось далеким, как и
весь мир, где-то очень внизу, а здесь только они втроем и звездное небо у их
ног.
– Я нашел пещеру, – похвастался Меривой. Взглянул
на Яську, поправился смущенно: – Не пещеру, а скорее щель… но если чего,
вдвоем поместимся. В смысле – спрячемся. Дракон, конечно, не влезет, даже
если пузо подберет… Его нельзя как-нибудь уменьшить?
Яська удивилась:
– Как?
– Не знаю, – сказал Меривой. – Я как-то видел
дракона, что вишни воровал! Схватил одну ягоду всеми четырьмя лапами и прет ее,
вовсю махая крыльями, едва не развязывая пупок…
– У них пупка нет, – объяснила Яська
авторитетно. – Они же рождаются в яйцах. Беспупковые, не то что ты!
– A у тебя пупка разве нет?
– Ну…
– Покажи, не верю. Ты тоже, наверное, из яйца! Правда,
из самого красивого…
Она отбивалась, он схватил ее на руки и понес в щель. Дракон
зевнул, проводив их взглядом. Похоже, все-таки не дерутся, как обычно, а
все-таки играют, что для людей совсем непривычно. Зато привычно, когда дерутся.
Драться они могут всегда и подолгу. Звери так долго не дерутся, даже самые
кровожадные А люди – да, могут.
Меривой нес ее бережно, прижимая к груди и то выставляя
локти, то поворачиваясь к скальным выступам плечами, чтобы те не напали на его
Яську.
– Я теперь не знаю, – вырвалось из его груди
горькое, – зачем эта война… если такое между нами? Никакая война и никакие
победы того не стоят!
– Артанин, – сказала она с нежным упреком. –
Что у тебя за крайности?
– Мы такие, – ответил он горячо. – Если
ликовать, то чтоб до небес наши песни, если горевать – мир чернеет и звери
замертво, если любить – то богов корежит завистью!.. Когда скачем, ликуя
или скорбя, то издали и не понять: ураган ли идет, сметая все живое, или же
артанин несется, смеясь или горюя!
Глава 28
С утра небо стало серым, тонкие перистые облака шли плотно,
в два ряда, солнце обозначилось большим желтым пятном, словно смотрит сквозь
непромытый бычий пузырь, которым беднота затягивает окна. Лишь изредка наползал
просвет, Долину заливало радостным оранжевым огнем, все оживало, женщины
улыбались, мужчины расправляли плечи, в серых скалах появлялись и ярко блистали
красные, синие, золотистые искорки
Дракон появился над Долиной, сделал полукруг и сразу пошел
вниз, выбрав место прямо перед пещерами. Шварн и Чудин выгружали с телег мясо,
иногда драконов приходится кормить и здесь, не только у Антланца, Апоница
вскинул руку, чтобы помахать Яське, но рука застыла в воздухе.
Скулан опустился резво, красиво, спружинил на четырех лапах
и чуть не подпрыгнул от избытка силы, словно хорошо выспался и готов лететь
снова как угодно далеко. С его спины вслед за Яськой слез огромный молодой
мужчина с суровым, даже свирепым лицом. Апонице почему-то показалось на миг,
что он увидел внезапно помолодевшего Аснерда. Черноволосый, обнаженный до
пояса, артанин с головы до ног, от него сразу пахнуло жестокостью и смертью.
Шварн и Чудин застыли, как лягушки перед огромным ужом
Яська хлопнула Скулана по лбу.
– Брысь в пещеру!..
Скулан лизнул ее руку, красный язык достал и артанина, тот
не повел бровью, Скулан с грохотом костяной брони понесся к пещерам, вскидывая
толстый зад, а Яська, покосившись на троих смотрителей, ухватила гиганта за
руку.
– Пойдем. Я познакомлю тебя с братом, если он прилетел.
Или сразу ко мне?
– К тебе, – ответил гигант могучим, как ураган,
голосом. – Что мне братья, сестры, весь мир?
Они повернулись и пошли в сторону домов, дракозники не
отрывали от них глаз: за спиной гиганта покачивался в легком чехле лук,
подобных никто не видел и не представлял, что такой могут сгибать руки
человеческие.
Шварн сказал тихо, чувствуя, как дрожит голос:
– Как я понимаю, Яська захватила пленного?
Чудин промямлил:
– Да уж… ответный удар!
– Ответный?
– Ну да, – сказал Чудин. Он не отрывал взгляда от
удаляющейся пары. Рядом с гигантом Яська казалась совсем крошечной. –
Сперва артанка захватила было в плен нашего Иггельда, но убежала одна, увести
не сумела. А теперь вот Яська…
