– Не знаю уж, что думали эти братья Тулея, когда шли
сюда… я – человек недоверчивый, у меня сразу шерсть дыбом, но когда они
взглянули на Иггельда, то поняли, что могут только держать ему стремя. И вот
теперь даже они в твоем войске. Почему?
Иггельд сказал раздраженно:
– Откуда я знаю?.. Но какой из меня вождь? Я вам
навождюю!
* * *
За два-три дня народу в городе прибавилось вдвое, люди
ночевали на городских площадях, разведя костры. Не всем прибывшим берам
находились достойные их положения квартиры, а уж простые песиглавцы и беричи
разбивали шатры за городом, начиная от врат. Толпы же простых крестьян коротали
ночи у костров, а утром сбегались к дому наместника, где остановился Иггельд.
Улицы бурлили, заполненные народом, знатные беричи не
замечали, что рядом идут простые мужики, а песиглавцы не хватались за рукояти
мечей в раздражении, что их пихает сиволапое простонародье. Все жадно смотрели
на дворец, ждали появления Иггельда.
Иггельд сам терялся в этой пестроте, никогда не думал, что
на свете столько народов, одежд, перед его окнами проходили смуглолицые кетичи,
спустившиеся с предгорий Родопов, коренастые черноволосые бойки, похожие на
быстрых злых жуков, белокожие и белолицые лемки, словно сошедшие со снежных гор
эльфы, угрюмые, настороженные гуцулы с их смертоносными маленькими топорами на
непомерно длинных рукоятях, с лязгом и грохотом скакали отряды силчей, невесть
каким образом прибывшие из Нижней Куявии, и даже бесстрашные воители боярты,
что приезжали всегда на огромных конях, в сопровождении хорошо вооруженных
слуг, что походили не на слуг, а на испытанных песиглавцев.
Весь город заполнил такой гомон, что испуганные галки не решались
садиться в гнезда. Кроме цокота копыт, звона железа, в разных концах под звуки
рожков, труб и боевых рогов звучали воинственные песни, где мало мелодий, зато
в избытке крика и обещаний перебить всех артан, развешать их трупы на деревьях
и позволить воронам наедаться до отвала.
Иггельд страшился выйти на улицу, народ тут же обнажал
головы и падал на колени, песиглавцы кричали «Слава!» и стучали рукоятями мечей
в щиты, беричи бросали в воздух шапки и шлемы, беры с достоинством преклоняли
колено и салютовали обнаженными мечами.
Город кипел, бурлил, клокотал. Даже по ночам мимо костров то
и дело проносились всадники, для них отворяли ворота, они уносились во тьму,
торопясь поскорее донести до самых дальних городов весть, что Повелитель
Драконов, остановивший нашествие артан, спустился с гор и вот передает
воззвание к своему народу, призывает встать на защиту Куявии и обещает ей новое
обустройство.
По всей Куявии собирались отряды, нападали на мелкие отряды
артан, соединялись в войска, но, правда, при появлении больших соединений артан
предпочитали рассыпаться по окрестным лесам.
Через месяц треть Куявии была в руках местного ополчения,
артане же оставались в Нижней и Срединной Куявии и в Междуречье, перестали
ездить в одиночку, но даже малые отряды несли потери. На ночь артане вообще
запирались в укрепленных городах и крепостях. Восстание ширилось, набирало
силу, Иггельд спешно рассылал опытных воинов во все концы, где собирались
вооруженные отряды. Крестьяне, обрадованные возможностью перейти в благородное
сословие, вооружались до зубов и
охотились за одинокими артанами, нападали и на мелкие
артанские отряды. Как и песиглавцы или беричи, они для своих нужд захватывали
коней и пропитание всюду, где могли найти, попутно насиловали женщин, убивали
мужчин, не разбирая мужик ли, песиглавец или берич – все равно виноваты,
что до сих пор не взялись за оружие и не присоединились к ним.
Опытные воители, вдохновленные словом Иггельда, брали эти
отряды под свою руку, поспешно превращали в послушное воинство, уже вооруженное
не только яростью, но и умением дружно встретить бешеный напор легкой артанской
конницы.
В доме наместника день и ночь трудились переписчики, к
Иггельду носили на подпись его обращение к народу, он прикладывал еще и печатку
на кольце. Бумагу тут же отдавали гонцу, тот мчался, меняя коней, в дальний
конец Куявии, где еще не взялись за оружие, а только ворчали на артан, скрипели
зубами, но восстать пока что не отваживались
Иггельд не мог понять, голова кружилась от непонятной
перемены: преподлейший народ, который он любил и ненавидел, что так грязно и
трусливо предал свою страну, предал именно тогда, когда она находилась на
вершине славы, сейчас брался ее защищать, униженную и опозоренную, брошенную
под копыта артанских коней.
К концу первого месяца, как спустился с гор и вступил в
Междугорье, под его началом было войско, которое – он боялся в это
поверить – уже превосходило по числу артанское! И хотя артане –
прирожденные воины, каждый артанин в самом деле стоит троих, а то и пятерых куявов,
но это в одиночных схватках, не в сечах, когда полк на полк, войско на войско.
Закованным в железо куявам приходилось опрокидывать артанские полчища и
обращать в паническое бегство, хотя соотношение один к пяти совсем не в пользу
куявов.
* * *
Полдня летал над Куявией, всматривался в дороги и
расположения войск, а когда спустился, огорошил всех решением разделить войско
на две части. Одну под началом Антланца послал по широкой дуге через Полесье в
Срединную Куявию, а другой – под рукой Ратши через Нижние Долины и Заречье
на брод под Камышином
– Там почти нет артан, – втолковывал на военном
совете. – Артан нет, но зато богатые и населенные земли. Там у князя
Велигора немалые войска. Сейчас под присягой у артан, но когда подойдете с
такой силой, думаю, переприсягнут… А между Нижней Долиной и Заречьем край князя
Озбириша У него хороши и крепости, и гарнизоны, я посмотрел, никто никуда не
делся. Пусть соберет их в один кулак. Твое войско, Ратша, сразу утроится.
Встречу назначим через две недели под Куябой.
Он произнес это просто, буднично, но словно солнечный луч
ворвался в зал и осветил его лицо. Военачальники смотрели с трепетом. Еще почти
вся Куявия в руках артан, еще не дали им ни одного большого сражения, а уже
планирует, как возвращать стольный град!
– А ты? – спросил Антланец чуточку ревниво. –
Ты с кем пойдешь?
Иггельд усмехнулся.
– Я возьму небольшой отряд и пойду прямо.
– Ого!
– Я не полководец, – объяснил Иггельд. – Мне
проще с маленьким отрядом. А вам на Малыше буду передавать все важное. И расположение
артан, и где войска куявов…
Антланец и Ратша переглянулись. Антланец засмеялся, сказал
Ратше:
– Он сам не понимает, что это и есть полководец. А
маленький отряд – это телохранители, что всегда с вождем. А нам будут
передавать приказы…
Иггельд смутился:
– Я не то хотел сказать!
– Но сказал правильно, – заверил Антланец. –
В час добрый!
С собой Иггельд взял всего три десятка, но сразу же три
превратились в тридцать, а вскоре с ним двигались уже три тысячи человек.
Правда, войско настолько разношерстное, что от него разбегались жители
деревень, бросая на произвол дома и скотину. Он сам понимал, почему от его
полуразбойничьего войска приходится бежать мирным людям: артане разбили
основные куявские войска, разбили вспомогательные, разгромили и все наспех
собранные, а остатки отступили в леса, в горы, торопливо перегруппировывались,
зализывали раны, так что в разоренном крае остались только принявшие власть
артан да расплодившиеся разбойничьи шайки.
