Город Драконов лежал намного ниже, Черныш послушно шел над
вершинами гор, посматривал с недоумением на папочку, но тот всякий раз указывал
направление, в котором ничего интересного не было. Зато вскоре показались
зеленая долина, множество домов, темные ямы котлованов, Черныш тут же
заинтересовался, вытянул шею.
– Правильно, – похвалил Иггельд. – Именно
туда и летим. Ты у меня умница, глазастенький.
Сердце стучало, он не верил глазам: оказывается, долина, а в
ней и Город Драконов, совсем рядом, а он как долго добирался, едва не замерз по
дороге, помял Чернышика за пазухой! Да и Апоница всякий раз добирается к нему с
огромным трудом, лошади едва не падают. Как все близко для тех, у кого крылья…
Он колебался: с драконами надо на восточную часть долины,
где котлованы. Всякий наездник опускается к своему дракону в котлован, садится
в седло, проверяет, насколько дракон слушается команд, затем дает знак
работникам, те начинают крутить огромные колеса. Металлическая сетка неспешно
отодвигается, наездник дает команду дракону взлетать. И возвращаются всегда
снова в этот же котлован. Тут же накрывают сеткой, наездник покидает своего
зверя уже в корзине.
– А, ладно, – решил он вслух. – У нас нет
своего котлована, а в чужой не полезем! И… вообще! Ты не их дракон, а мой. Не
нравится, тут же уйдем.
Народ привычно задирал головы, когда пронеслась широкая тень
дракона, начал разбегаться. Иггельд направил дракона прямо на городскую
площадь. Крылья взметнули ветер и облачко пыли, когти скрежетнули по камням.
Черныш не лег, а стоял, гордо и настороженно оглядываясь по сторонам. Красиво
вырезанные ноздри часто-часто раздувались, схлапывались, маленькие уши
подрагивали, глаза возбужденно блестели – столько народу еще не видел,
такие запахи еще не слышал.
Народ пугливо прятался за домами и в дома, он слышал, как с
лязгом захлопывают на запоры двери. Из дома берича Теодорика вышел высокий
рослый человек, Иггельд узнал его сразу. Ратша ничуть не изменился, только стал
заметно меньше ростом, в короткорукавной кольчуге, на поясе блистали
металлическими бляшками ножны широкого меча.
– Иггельд, – проговорил он издали, негромкий голос
гулко прокатился по затихшей площади. – Апоница много о тебе рассказывал…
Так это и есть твой заморыш? В прошлый раз он был совсем крохотным.
– Погляди, какой заморыш, – предложил Иггельд с
обидой. – Сладишь ли?
Ратша без страха рассматривал дракона. Тот по незаметному
для других движению руки Иггельда сел на зад, в такой позе грудь особенно
широка, могуча, а передние лапы – толстые и крепкие, как колонны,
поддерживающие своды дворцов.
– Да, – сказал наконец Ратша, – я не наездник
и не смотритель, но скажу, что это боевой дракон!.. Он весь из мускулов. Его
пустить против вражеского войска – половину перебьет сразу.
Иггельд поморщился.
– Ты воин, – ответил он как можно
уклончивее, – а я нет.
– Но дракон боевой, – заявил Ратша
уверенно. – Не опасно его так?
– Он спит рядом и ест со мной из одной миски, –
возразил Иггельд. – Как он может быть опасен?
– Кто знает, что у него на уме, – пробормотал
Ратша. – Вон какая пасть… такой если хватит…
– Ты его сам скорее хватишь, – сказал Иггельд. Он
нервно оглядывался. – Черныш, сидеть!.. Что они все прячутся?
Ратша оскалил зубы. Взгляд твердый, но по-прежнему
дружелюбный, смеющийся.
– Иггельд, Иггельд… Даже не замечаешь, как ты вырос!..
А изменился? Раньше и ты бы спрятался, если бы вот так на площадь дракон…
Забыл, где они живут? Не в пещерах, как ты, а в домах.
– Ты же не испугался, – пробормотал Иггельд.
– Я, – усмехнулся Ратша. – Я по свету такое успел
повидать… Но если правду, то испугался и я. Меня и сейчас трясет. Нет, не
снаружи, а там, внутри. Но если выкажу страх, то что же тогда остальным?..
– Ратша…
Он махнул рукой.
– Да успокойся, успокойся. Я же понимаю, будь он
опасен, ты бы не сел на нем здесь, посреди города. Ты-то человек мирный и не
рисковый. Но одно дело знать, другое… гм…
Иггельд сказал внезапно, эта идея только сейчас пришла в
голову, безумная, но показалась осуществимой:
– Знаешь, пока Апоницу позовут… он наверняка в
котлованах, давай пока полетаем?
Ратша смотрел на него пристально.
– Как это? У меня крыльев нет.
– На Черныше, – объяснил Иггельд горячо. – А
что? Ты же никогда не видел горы… и город сверху?
Ратша посмотрел на дракона, снова перевел взгляд на него,
глаза стали очень серьезными.
– Ты всерьез?
– А почему нет? Ведь на драконах перебрасывали очень
важных людей, не слыхал?
Ратша усмехнулся.
– Слыхал. Но я не настолько важный. Впрочем, если ты
уверен…
– Уверен, уверен!
Черныш по его знаку послушно опустился на каменную землю
пузом. Ратша зашел почти с хвоста, дракон повернул голову и следил за ним
настороженно, в глазах вроде бы голодные искорки. Иггельд подал руку,
пристегнулся, сказал виновато:
– Извини, не подумал, но тебе надо держаться за меня.
Ратша поинтересовался:
– И что, меня это должно обидеть?
Иггельд двинул пяткой, Черныш поднялся. В самом деле,
мелькнула мысль, когда-то он держался за Ратшу, как за дерево, а сейчас такое,
просто неловко… Черныш повернулся, выбирая место для разбега, здесь нет
встречного ветра, да и на спине вдвое тяжелее, пошел мощными скачками,
оттолкнулся. По бокам чуть сзади сидящих выросли крылья, развернулись с
одновременным мощным хлопком. Ратша охнул, ощутив непривычную тяжесть. Черныш
снова и снова сильно бил крыльями, их поднимало выше и выше, простор уже не
только сверху, но впереди и по бокам тоже – небо, голубое чистое небо,
странно синее, с густой синевой, хотя с земли казалось голубым, воздух
непривычно морозный при обжигающих лучах солнца…
Иггельд услышал, как за спиной громко ахнуло. Пальцы Ратши
впились ему в пояс, сдавили.
– Это же… как высоко!
– Черныш, – крикнул Иггельд, – хватит
карабкаться вверх, голову разобьешь о небо!..
Дракон послушно растопырил крылья. Иггельд чувствовал, не
оборачиваясь, что Ракша легонько склоняется то на левый бок, то на правый,
рассматривает проплывающие далеко внизу горы. Отсюда Город Драконов и долина
выглядят жалким зеленым пятнышком, горы смотрятся оскаленными потемневшими
челюстями с неровными, хоть и сверкающе белыми зубами. Отсюда даже виден
далекий край гор, там уже зеленеет бесконечный простор равнины, а сами горы
легли на ровную зеленую гладь, как исполинская подкова, выгнулись, захватывая
часть пространства.
– Страшно, – донесся из-за спины голос. –
Страшно… И как здорово! Это же какая красота…
