Он снял с ее рук веревку, Блестка тут же подскочила, ноги
занеметь не успели, бросилась на врага. Тот отшатнулся, а она с силой ударила
его ногой в голень, очень болезненный удар, знала по себе, а когда он невольно
согнулся, с силой нанесла сокрушающий удар сцепленными кулаками в челюсть.
Пальцы ожгло болью, мужчина отшатнулся, глаза распахнулись в безмерном
удивлении. Другой бы уже отлетел в сторону и растянулся, как лягушка, но этот
лишь хрюкнул зло и ухватил ее за руку.
Блестка, извиваясь, ударила свободной рукой, лягнула, а
когда он не пошатнулся, впилась зубами в кисть его руки. Он вскрикнул,
отпустил, зато другой рукой ухватил за волосы, приподнял и сказал с бешенством:
– Прекрати! Или сейчас же я…
Он умолк, глядя в ее глаза. Блестка сжалась от страха. О
Ночном Драконе шли самые жуткие слухи. И он, судя по рассказам о его
необыкновенном драконе, в самом деле мог забраться так далеко.
Из темноты вышел второй, уставился на Блестку угрюмо и с
неодобрением. Почти одного роста с Иггельдом, нет, чуть ниже, шире в плечах,
массивнее, тяжелее, виски посеребрило, на лице не только пара шрамов, но и
десяток морщин, в то время как лицо Ночного Дракона там, где не закрывает
густая щетина, без шрамов и почти юное.
– Волов я отдал Чернышу, – сообщил он. – Все
равно их тут задерут волки…
– Обоих? – вскрикнул Иггельд.
– Да, а что?
– Он же теперь и хвостом не шелохнет!.. Черныш может
жрать в запас, меры не знает! Я же тебе говорил!
Ратша двинул плечами. Блестке лицо его показалось смущенным,
даже виноватым.
– Знаешь, – произнес он, явно извиняясь, – он
смотрел такими голодными глазами… По-моему, уже умирал от голода. Я просто не
могу, когда на меня так смотрят. Сам не съем, ему отдам.
– Как будто не знаешь, он всегда так смотрит, когда
есть что выпросить! Эх, Ратша…
Ратша виновато развел руками, торопливо указал на пленницу:
– Да что ты обо мне и обо мне. Посмотри на нее получше!
Иггельд процедил сквозь зубы:
– На эту мелкую ядовитую змею? Сам смотри.
– Смотрю, – ответил Ратша. – Смотрю с
удовольствием.
– Ну и смотри, – буркнул Иггельд. – А что
случилось?
– Во-первых, – проговорил Ратша медленно, –
мы явно перехватили какую-то знатную особу. Она сопровождала захваченные в
Куябе богатства… наверняка прямо в Арсу. Женщина, верно?
Блестка смолчала. Иггельд спросил нетерпеливо:
– А во-вторых?
Ратша ответил уже веселее:
– Во-вторых, что самое главное, мы захватили просто
редкостную красавицу! Она стоит всех тех сундуков с золотом, что везла.
Иггельд недовольно фыркнул.
– Насчет красавицы ты просто слепой. Мой Черныш куда
красивее. И уж куда добрее. А что знатная… Так у артан вообще нет знатных! Там
пастухи и тцары ничем не отличаются.
Блестка приподняла подбородок надменно. Сидя связанной,
прислонившись к щиту колеса, не очень удобно смотреть на них сверху вниз, но ей
это удалось, и оба, несмотря на куявскую тупость, это ощутили. Тот, который
Ратша, спросил внезапно:
– Ты встречался с Придоном?
– Да, – буркнул Иггельд очень неохотно.
– Хорошо рассмотрел? И спутников?
– Я с ним разговаривал, – ответил Иггельд еще
неохотнее. – Но при чем здесь…
Блестка застыла, холод прокатился по сердцу. Оба смотрели на
нее сверху вниз блеклыми рыбьими глазами, хмыкали, сопели. Лунный свет падал на
головы и плечи, лица оставались в тени. Затухающий костер жутковато подсвечивал
снизу, превращая человеческие лица в страшные звериные рыла.
– Значит, общался и со знатными, – сказал Ратша с
удовлетворением. – И можешь отличить знатных от незнатных! Всмотрись в
нее. Держится, как гордая артанка, верно? Или даже как знатная артанка? Или
очень знатная? Или даже…
Блестка замерла, сердце остановилось. Иггельд скривился,
покачал головой.
– Ничего похожего. Знатные не кусаются и не царапаются.
За них это обязаны делать слуги, охрана. А эта уродина дралась, как будто
выросла в лесу. Или в пещере. Хотя ее лицо мне почему-то знакомо…
Ратша спросил, обращаясь к Блестке:
– Кто ты?
– Артанка, – ответила она с достоинством. –
Артанке не обязательно быть знатной, чтобы быть выше всех ваших знатных дам.
Ратша кивнул, посмотрел на Иггельда:
– Видишь?
– Да, – ответил тот кисло, – строит фразы
грамотно, как человек, которого обучали. Но все-таки я не верю… Скажи, женщина,
правду! Если ты из знатной родни, оставим тебе жизнь. Возьмем с собой, обменяем
на пленных в вашей неволе. Или возьмем выкуп. Если нет, то зарубим здесь… Уж
прости, такова жизнь. Сейчас война, много гибнет и невинных. Нам нельзя
отягощать себя пленными. Нужно двигаться быстро.
Он смотрел с ожиданием. Блестка застыла на миг, краем глаза
видела на границе света и тьмы тело Ветра. Под ним расплылась лужа, от пляшущих
языков огня становилась то черной, то багровой. Они двое, Радило и Ветер,
погибли, защищая ее. Достойная смерть для мужчин, оба погибли красиво. Но и
она, женщина, знает, как умереть с достоинством.
Она победно улыбнулась:
– Я, – сказала она с достоинством, – дочь
Артании! Я не боюсь смерти и не стану хитрить и прикидываться знатной. Мое
имя – просто Артанка, я… пастушка.
Они переглянулись, Иггельд кивнул с кислым видом, хотя в
глазах нарастало удивление.
– Да, – сказал он, – ты прав. Свяжи ее
покрепче. Похоже, нам попалась знатная птица.
Глава 2
В ночи жутко сопело, вздыхало. Сперва ей казалось, что шумит
в голове, но звуки повторялись, хотя и очень далекие, приглушенные, словно
вздыхала сама земля. На миг вспыхнула надежда, что неведомое чудовище,
потревоженное войной, покинуло пещеры Куявии, страны всякой нечисти, и в
раздражении бродит в поисках еды по степям Артании. Если наткнется на этих двух
куявов, то мечи их не спасут, ибо, судя по звукам, зверь просто невероятно
огромен… если это в самом деле зверь.
Правда, тут же подумалось вдогонку, что такому зверю двух
куявов покажется мало, он в поисках еды наткнется и на нее…
Ей показалось, что звезды становятся ярче, а небосвод все
темнеет и темнеет, но это Ратша бросил на угли охапку хвороста. Мужчины то
появлялись в багровом круге света, то исчезали. Она слышала скрип телеги, ее
качнуло пару раз, потом вроде бы послышался стук копыт. Хотя нет, стук больно
странный. Если бы на конях, то выпрягли бы и отпустили пастись, но они, судя по
всему, прилетели на своем знаменитом драконе, что летает впятеро дальше
остальных драконов, видит ночью, как днем, прибегает на посвист хозяина, словно
верный артанский конь. Похоже, намереваются остаться до утра, а то и дольше. А
если так, то есть надежда, что вездесущие искатели подвигов наткнутся на их
лагерь. Чтобы справиться с двумя куявами, достаточно одного артанского воина.
Хотя, конечно, этот Иггельд выглядит настоящим богатырем… И все-таки двух
артанских силачей убили, так что оба тоже не простые воины, не простые…
