– Да, – ответила она, – но ведь грабителю все
равно, кого грабить: мужчину, женщину или ребенка?
Она смотрела бесстрашно, его лицо от ярости перекосилось, он
сжал пальцы в кулак. Она невольно шагнула назад, но, устыдившись, остановилась
и вскинула голову. Он смотрел в лицо, ноздри раздулись, как у зверя, зол, и в
то же время она уверена, что не ударит, не сможет.
И в самом деле, в глазах что-то изменилось, лицо дрогнуло,
железность ушла, взамен даже промелькнуло нечто похожее на растерянность. Он
все еще стискивал челюсти, у губ образовались твердые складки, но глаза
избегали ее взгляда.
– Ратша, – сказал он властно, – я подниму
последние сундуки с награбленным, а ты возьми эту… и привяжи там покрепче. Ну,
у себя. Не могу же я следить и за нею?
– Хорошо, хорошо, – крикнул Ратша. –
Успокойся! Чего кипятишься?.. Я сам ею займусь. Если что, сам и сброшу вниз. Ты
давай, раз уж вызвался, тащи сундук.
Блестка едва не потеряла сознание от ужаса, когда ее, уже
связанную, затащили, как на холм, на жесткую спину этого чудовища. Ей казалось,
что поднимаются на Бронный курган, так называли могильник великого героя
древности, над его могилой артане насыпали земляной холм, а все стороны обложили
бронниками, доспехами побежденных куявов… или даже не куявов, а тех древних, у
которых подлые куявы отняли землю. Ноги скользили по костяным щиткам, похожим
на каменные плиты, спина шевелилась, скрипела, щитки терлись друг о друга,
похрустывали.
Вдоль горбатой спины невысокий гребень, словно выкованный из
железа. Ратша усадил ее между шипами, там крепко пристегнутая ремнями кожаная
подушка. От толстого костяного шипа свисали два ремня, Ратша застегнул их на
поясе Блестки, сказал Иггельду:
– Если сама не захочет спрыгнуть, то все надежно!
Иггельд покосился в их сторону неприязненно, но смолчал,
привязал последний сундук. Дракон выглядел как облепленный крупными
бородавками. Иггельд занял место впереди, оглянулся и, обнажив меч, нетерпеливо
постучал рукоятью по шее дракона. Раздался мощный хрип, от морды во все стороны
пошли облака желтой пыли. Неожиданно снизу донесся странный звук, грохочущий и
одновременный резкий, словно треснула гора.
Блестка не поняла, что это, но Ратша весело крикнул через ее
голову:
– Будь здоров, Черныш!
Под Блесткой щитки задвигались, ее качнуло в одну сторону, в
другую, страх сковывал ее всю как ледышку. Земля по бокам отдалилась, а дракон,
поднявшись на все четыре, медленно пошел по степи. Крылья начали выдвигаться с
боков, волочились по земле, как будто натянутые на длинные толстые палки темные
грязные кожи. Иггельд кричал сердито и стучал по голове припасенным копьем.
Дракон горестно вздохнул, начал передвигать лапы быстрее, потом побежал.
Блестка с содроганием видела, как крылья начали раздвигаться
шире и шире. Встречный ветер пытался сложить их снова, но дракон с усилием
расправил, начал на бегу ими слегка подрагивать, затем задвигал, поднимая все
выше, поднялась едкая желтая пыль, скрыла хвост и голову.
Тряска стала сильнее, Блестка стиснула зубы и закрыла глаза.
Если бы не крепкие веревки, уже свалилась бы от ужаса, но сейчас пригнулась как
могла, превозмогая встречный ветер. Толчки становились чаще, вскоре они
перестали проваливаться, она с ужасом ощутила, даже не открывая глаз, что
дракон с ними тремя и кучей сундуков уже летит.
В лицо дул теплый тугой ветер, на плечо сзади упала рука.
Блестка от неожиданности вскрикнула. Глаза сами по себе распахнулись, теперь
взвизгнула. Она на спине дракона, тот медленно-медленно взмахивает крыльями, а
далеко внизу проплывают степи… нет, это леса, а вон река, такая крохотная…
Сзади прокричал над ухом Ратша:
– Ну как тебе?
Она задержала дыхание, крикнула:
– Что?
– Полет! – крикнул Ратша. – Как тебе нравится
полет?
– Ерунда! – крикнула она. – На коне лучше!
Иггельд услышал, оглянулся. Он ожидал увидеть лицо,
перекошенное страхом, но на него взглянули широко распахнутые восхитительные
глаза, полные восторга. Он хотел и не мог отвернуться, весь утонув в этих
озерах изумительного, коричневого до лиловости, богатого цвета.
Блестка наконец сделала каменное лицо, сощурилась
презрительно, что дало ему возможность увидеть, какие у нее густые, длинные и
красиво загнутые ресницы. Но, как бы ни морщилась, ни кривилась, высокие скулы
не спрячешь, да и чистая нежная кожа оставалась чистой и нежной.
Дракон уже не бил крыльями по воздуху, отчего Блестку всякий
раз вжимало в его спину, сейчас распростер их во всей страшной красе. Солнце
просвечивало снизу тонкую кожу, она стала зеленой изумительно чистого цвета, а
толстые кости и жилы, которые солнце не в силах пробить, выглядели коричневыми
ветками могучего дерева.
Иггельд снова оглянулся, в ее широко раскрытых глазах
восторг, спросил:
– Как тебе эта ящерица с крыльями?
– Это не ящерица! – возразила она непроизвольно –
врагу надо возражать. – Это дракон… и он очень красивый!
Иггельд посмотрел на крылья, на голову, сказал с гордостью:
– А снизу он весь белесый и даже с голубым пузом!
Она удивилась:
– Я такого не заметила… Зачем?
– Чтобы подкрадываться незаметно, – объяснил
он. – С земли его почти не рассмотришь. Серое на сером…
– Тогда, – сказала она недоверчиво, – почему
сверху он черный? Неужели есть существа, что поднимаются еще выше? Он кивнул,
прокричал:
– Даже орлы не поднимаются, но драконы – да! У нас
есть совсем маленькие, на одного человека, те могут еще выше!
Она смолчала, язык от изумления примерз к гортани. Она
слышала, что вся мощь Куявии держится на башнях магов и драконах, но если в
башни магов поверить легче, то в драконов, вот так подчиняющихся людям…
приходится тоже верить.
Дракон все еще не шевелил крыльями. Блестка заметила, что
медленно снижаются. Пока все еще шли над землями Артании, она узнавала эти
реки, холмы, видела крохотные стада овец, конские табуны, ровные квадратики
засеянных полей.
Потом пошли клинья лесов, холмы, равнина, снова холмы. На
берегах рек виднелись крохотные домики. Блестке показалось, что летели недолго,
но солнце уже в зените, Иггельд оглянулся, подал Ратше какой-то знак. Ратша,
видимо, ответил из-за спины Блестки, Иггельд кивнул, стукнул ногой по шее
дракона, тот сразу же изменил наклон крыльев и пошел на снижение. Сердце
Блестки забилось чаще. Похоже, эти гады собираются перевести дух здесь, в
артанской степи, спрятавшись между двумя густыми рощами. Хотя нет, это уже не артанская,
но все равно, теперь артанские герои рыщут в поисках славы и поединков всюду!
Встречный ветер стал сильнее, а кожаное сиденье под нею
накренилось вперед. Блестку прижало щекой и грудью к костяному шипу гребня.
Дракон снижался, двигая крыльями, но не взмахивая ими. Теперь она слышала в его
шумном и частом дыхании хрипы и стоны.
