– Ну да, убежала, но отыщет же!
– Он потерял ее по-другому.
Иггельд, не желая спорить на непонятные темы, отвернулся.
Пришел Ратша, угрюмый, подавленный, сказал невесело:
– Погоди немного. Надо навести у них порядок. А то
сбились все в кучу! Их не то что артанин, пьяный мужик с палкой разгонит. Вы
займитесь чем-нибудь, ну… придумайте, а я пойду погоняю их малость. Нельзя,
просто нельзя ехать толпой, сложив доспехи и мечи на самую заднюю телегу!
Ушел, Иггельд, злой и нахмуренный, тоже слез, снял Блестку и
оставил ее со связанными руками. Чернышу, ткнув в нее пальцем, строго сказал:
– Стеречь!.. Понял? Стеречь.
Дракон посмотрел на Блестку очень внимательно, во взгляде не
было ничего дружелюбного. Она застыла от страха.
– Зачем? Я не убегаю.
– На всякий случай, – ответил Иггельд
недобро. – Если вдруг… Черныш – очень послушный дракон, поняла?
Будешь убегать, на этот раз догонит и попросту сожрет. В прошлый раз, когда
убегала, я сказал ему только: «Искать». Улавливаешь разницу?
Он пошел к обозному лагерю, она осталась, трепещущая,
похолодевшая. Черныш не проявлял враждебности, но, когда хотела приблизиться и
почесать ему за ухом, поднял голову и посмотрел в упор. Взгляд недобрый, так
смотрят на дичь. Она застыла, дрожащие ноги кое-как вернули ее на прежнее
место.
От костров доносились возбужденные голоса. Примчались еще
двое всадников, все кричали и размахивали руками. Блестка прислушалась, из
обрывков разговора ясно, в соседней долине показались артане. Всего два отряда
по сто человек, но среди них узнали Прия, Черемшу, Волога и даже слоноподобного
Немана, чьи имена наводят ужас уже по всей Куявии. Иггельд помрачнел, сразу
разослал во все стороны людей, но тут же прискакал еще один, прокричал, что в
их сторону направляются еще два конных отряда.
Иггельд рассвирепел, без нужды накричал на военачальников.
Когда они уходили, велел знаком остаться Ратше. Тот сам сказал первым:
– Я не знаю, что на тебя нашло, но ты не прав. Сам же
убеждал не сражаться, когда нет прямого смысла сражаться. Мы же не артане, что
лезут на рожон!
Иггельд с силой потер лоб, глаза измученные, белки
покраснели.
– Прости, я в самом деле… немного не в себе. Вели всем
разобрать оружие, доспехи не снимать, ехать без остановок до самого Города
Драконов. Если сломается чья-то телега, обозу не останавливаться!
– Ого, – произнес Ратша. Блестка не поняла, чего в
голосе больше: одобрения или осуждения. – Ты жесток. Но прав, прав.
– Пусть идут до самого Города, – повторил
Иггельд. – Если придется, там и дадут бой.
Ратша ушел, Иггельд некоторое время тупо и раздраженно
смотрел вслед. Что-то с ним, Иггельдом, происходит. Почему-то захотелось дать
бой артанам. Показать мощь своих рук, выказать свою удаль, отвагу, силу…
Он стиснул челюсти. А не пленница ли виной, что он готов
поступить глупо и безрассудно? И кому он показывал бы мощь своих рук и отвагу:
артанам или… ей?
Из груди вырвалось глухое рычание.
* * *
Блестка сидела, прислонившись к боку Черныша. Толстая
костяная броня едва слышно шелестела, щитки то раздвигались, то сдвигались, она
чувствовала теплое дыхание дракона и даже слышала лопатками, как там, в
глубине, бьется огромное сердце. Иггельд подошел огромный, злой, нахмуренный и
такой властный, что она чуть не встала при его приближении, но, как только
поймала себя на такой мысли, со злости едва не легла с драконом рядом.
Черныш вскинул голову, глаза с мольбой уговаривали: ну
позволь мне встать, позволь прыгнуть к тебе, я же тебя люблю, почему ты не
позволяешь мне ликовать?..
Иггельд холодно посмотрел на Блестку, велел отрывисто:
– Поднимайся. Поедешь в повозке.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Не твое дело, – бросил он резко. – Или
тащить силой?
– Не справишься, – ответила она дерзко, но
поднялась и пошла, он придерживал ее за связанные руки.
Возле крытой повозки уже гарцевали двое молодых парней, на
нее смотрели во все глаза. Подбежал молодой парнишка, за узду вел красивого
тонконогого жеребца. Иггельд жестом велел Блестке лезть в повозку, сам вскочил
на коня.
Она обернулась в дверях.
– А свою жабу с крыльями бросаешь?
– Вернется сам, – буркнул он. – Дорогу знает…
Не волнуйся, он тебя встретит!
– Меня отобьют по дороге, – сказала она
дерзко. – А вас всех – на колья. Нет, с тебя сдерут шкуру. С живого.
А уже потом на кол!
– Мечтай, – буркнул он, – мечтай, женщина!
Но лицо потемнело, он вернулся к дракону, конь пугался и
отказывался подойти ближе, Блестка видела, как он спрыгнул в раздражении,
подошел к Чернышу, обнял морду и что-то настойчиво втолковывал. Руки то
гладили, то теребили, даже постучал кулаком по широкому, как печь, лбу.
Дракон поднялся на все четыре с явной неохотой. Мешки и
сундуки на спине и по бокам задвигались, сталкивались, а когда начал разбег,
вовсе затряслись, вот-вот оторвутся. Наконец его лапы оторвались от земли, он
часто и сильно мял воздух могучими крыльями, поднялся, сделал круг над
беженцами, Иггельд властно указал в сторону гор, дракон поднялся выше и вскоре
исчез.
Блестка сидела на узкой скамеечке в загроможденной узлами
повозке, эти жалкие куявы тащат с собой слишком много тряпок, презренный народ,
в окошко видно, как Иггельд вскочил на коня, резко дернул повод, конь
повернулся и понесся вдоль обоза. В долине поднялась пыль, воздух наполнился
ревом скота и ржанием лошадей. Волов поспешно впрягали, в телеги бросали все
необходимое, но в спешке бросали и лишнее, а потом окажется, что самое важное
забыли погрузить, конные отряды сосредоточились на западной части лагеря,
откуда покажутся страшные артане. Все нервничали, никто не хотел вступать в
бой, все стремились уйти как можно быстрее.
Блестка всеми силами души пыталась замедлить эту бестолковую
суету, это бабье беганье взад-вперед, артан же поощряла пройти еще чуть-чуть,
наткнуться на лагерь… И – ничто не удержит от лихого и стремительного
нападения на этих трусливых кур, на этих тупых овец!
Иггельд проносился на огромном коне, суровый и яростный. От
него шарахались даже воины, Блестка вынужденно признала, что он все-таки
способен драться с артанскими героями на равных, но он один, а остальные всего
лишь туши для артанских топоров, всего лишь живое мясо!
Наконец огромная масса из людей, скота и повозок сдвинулась
с места и поплыла дальше. Блестка сжимала кулачки, артане могли остановиться на
ночлег всего за соседним холмом, не подозревая, что добыча совсем близко!
Иггельд проехал возле ее повозки, бросил хмуро:
