– Но она все время занимается физическими упражнениями, – вставил я.
– Упражнениями? Но это не доказанный способ лечения, не так ли, доктор?
– Наоборот, упражнения во многом работают так же, как антидепрессанты и лекарства, снимающие тревожные состояния…
– Это ваше личное мнение, – прервала меня адвокат. – И как же именно это происходит?
– Вы действительно хотите узнать об этом? – я улыбнулся. – Я как раз пишу книгу на эту тему.
– Да, хочу.
Возможно, она ожидала услышать туманные рассуждения из области высоких спортивных достижений. Вместо этого я процитировал выдержки из нескольких клинических испытаний, показавших, что при лечении тревожных состояний и депрессий физические упражнения так же эффективны, как и лекарства. Затем я произнес 20-минутный монолог о том, какую пользу двигательная активность приносит мозгу и, в частности, как она помогала Эми бороться с тревогами и овладевать своими расстроенными эмоциями за те девять месяцев, что она у меня лечилась. Если адвокат и хотела подвести под суд упражнения, то я постарался отстоять их от таких посягательств.
Дело о тревожных состояниях
Тревожные состояния – наш естественный ответ на угрозы, которые возникают как реакция на стресс, когда резко активизируются симпатическая нервная система и гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая ось. Накануне важного публичного выступления или тяжелого разговора с начальником такая реакция заставляет концентрировать внимание, чтобы справиться с вызовом. Физиологические симптомы могут быть разными: от мышечного напряжения и затруднений с дыханием до учащенного сердцебиения, обильного потоотделения, а при особенно мощных приступах тревоги и паники – до острых болей в груди. То, что вы при этом испытываете эмоционально, оказывается просто страхом. Когда вы в самолете и он на сотню метров проваливается в воздушную яму, то и у вас, и у всех находящихся в салоне возникает близкая к панике мысль – неужели с нами это произойдет? Затем нервная система некоторое время остается в состоянии повышенного напряжения, остро реагируя на любые моменты, свидетельствующие о продолжении турбулентности. И это нормально.
Но если вы беспокоитесь, когда реальной опасности нет, причем острота этого страха столь высока, что мешает нормально действовать, это говорит о тревожном расстройстве. Какие-то неясные предчувствия заполняют сознание, мозг теряет мыслительную перспективу и вы не можете нормально соображать. Клинические проявления тревожных состояний, принимая различные формы, ежегодно отмечаются у примерно 40 миллионов американцев, или 18 % населения страны. Это генерализованные тревожные состояния, панические и социальные тревожные расстройства, а также отдельные фобии. Они характеризуются физиологическими проявлениями острой стрессовой реакции и соответствующей дисфункцией мозга, которая называется когнитивным искажением ситуативного восприятия. Общее для всех тревожных расстройств – иррациональный страх. Различия в основном касаются ситуативного контекста.
Люди с генерализованными тревожными расстройствами склонны реагировать на нормальную ситуацию так, словно она представляет собой угрозу. Это хрестоматийная «нервная Нелли»
[29], которая боится собственной тени, или воин, который повсюду видит угрозы. Люди, страдающие паническими расстройствами, ведут себя преимущественно спокойно, но на них периодически нападают непонятные страхи и приступы физической боли, порой принимаемые за сердечный приступ. Панические состояния – наиболее острые формы тревожных расстройств. Они составляют основу всех фобий – страха, парализующего человека перед какими-то объектами или ситуациями и вселяющего в него иррациональную потребность всеми силами избежать источника этого страха (пауков в случае арахнофобии, открытых пространств при агорафобии и т. д.). Наверное, наиболее распространенным видом фобий можно считать социальные тревожные расстройства. Я понимаю их как тревогу за результат повседневного общения человека с окружением. Большинство из нас испытывают тревогу в определенных ситуациях, но расстройство такого рода обычно носит гораздо более острый характер, чем просто волнение. Это поглощающий человека страх в любой ситуации, связанной со знакомством, или общением, или просто попаданием в чье-то поле зрения. И это расстройство гораздо более распространено, чем многие думают. Оно затрагивает около 15 миллионов американцев. Социальные тревожные расстройства серьезно ухудшают качество жизни.
Все формы этих состояний могут соединяться в одном человеке и подпитывать друг друга. Они же часто становятся причиной более тяжелых психических проблем, таких как депрессии. Бывает, панические расстройства существуют без общего тревожного синдрома, и наоборот. Однако чаще они переходят в генерализованные тревожные из-за того, что подверженный им человек живет в ожидании очередного приступа паники. Некоторые люди характеризуются также повышенной чувствительностью к тревожным состояниям, что осложняет любую форму расстройства. У них без всяких видимых причин могут резко увеличиваться частота сердечных сокращений и темп дыхания. И эти физиологические проявления возбуждения могут вогнать в состояние тревоги или паники. Они теряют контроль над собой потому, что ощущают – этот контроль вот-вот потеряется. Если бояться страха – как в физической, так и в ментальной форме, – тревожное состояние способно быстро выйти из-под контроля.
Эми – классический пример генерализованного тревожного расстройства с вкраплениями панического и социального. Она проявляет и соответствующие состояния – сверхнастороженность, напряженность, ожидание худшего, – и свойства личности, подспудно готовые перейти в эти состояния. На протяжении всей жизни Эми была очень чувствительна к тревогам, а с разрушением брака это лишь усилилось. Она стала реагировать на каждый стресс-фактор, независимо от того, представлял он угрозу или нет. Женщина действовала так, как будто на кону стояло ее выживание, и наносила ущерб себе и отношениям с окружающими.
Трудно представить ситуацию с более острой тревожной составляющей, чем та, в которую попала Эми. Муж фактически полностью контролировал ее, когда она общалась с детьми. Она должна была посещать психолога, сообщавшего суду свои наблюдения. И все в городе знали, что творится вокруг Эми. Ее социальные тревоги достигали предела, когда она встречалась со своими детьми в присутствии посторонних. Она боялась, что сделает какой-то неверный шаг и тем самым предоставит мужу дополнительные юридические аргументы в его пользу. Окружающие выносили на обсуждение свои мнения о ее душевном здоровье, и чем больше она беспокоилась, как выглядит в их глазах, тем острее становились симптомы ее расстройства. В такой ситуации Эми стала сомневаться в своих материнских способностях, хотя всегда была хорошей мамой. Она отчаянно желала спасти себя и получить назад детей. Но Эми не ощущала достаточных сил для борьбы, чувствуя нервный срыв и неспособность справиться с тревожным расстройством. Это была болезненная спираль: постоянно находясь на грани панической атаки, она чувствовала, что не может постоять за себя и чего-либо добиться.
