Письмо вежливо показало авторам статьи, что они совершили серьезный просчет. Лави написал до этого около 70 научных работ по взаимосвязи физической активности и здоровья сердца. В 11 из них поднимались вопросы тревожных расстройств. В каждой сообщалось о совершенно очевидной пользе упражнений при лечении тревожных состояний и депрессий.
Важность этого обмена мнениями в том, что кардиологи («реальные» врачи) вынуждают психиатров задуматься над проблемой лечения человека в комплексе. Вспомним слова Гиппократа, что все наши эмоции исходят из сердца, поэтому именно заботой о сердце можно излечить болезни настроения. Современная медицина «разделила» мозг и тело, но, оказывается, прав был именно Гиппократ. Только в последние годы ученые стали понимать, как молекулы, рождающиеся в сердце, управляют нашими эмоциями.
Предсердный натрийуретический пептид (ПНП, атриопептид) вырабатывается мышцей сердца во время физической нагрузки. Затем поступает в мозг. Там он действует на рецепторы гипоталамуса, который регулирует активность гипоталамо-гипофизарно-надпочечной оси. (ПНП производится и прямо в мозге, нейронами голубого и миндалевидного тел, которые играют важную роль в регуляции стрессов и тревожных состояний.) В экспериментах на людях и животных было доказано, что ПНП обладает успокаивающим эффектом, и ученые полагают, что именно он и служит главным медиатором между мышечной активностью и тревогами.
Один из первых экспериментов такого рода был проведен в 2001 году. Планировалось изучить роль ПНП в регуляции тревожных состояний. Работа велась с пациентами, имеющими тревожные расстройства и без таковых. По случайной выборке участникам делались инъекции либо атриопептида, либо плацебо, а затем вводился гормон под названием тетрапептид холецистокинина (ССК-4), который вызывает тревожные и панические состояния. ПНП значительно снижал приступы паники в обеих группах, а плацебо такого влияния не оказывало.
Во время панической атаки происходит выброс в организм кортикотропина, который вызывает тревогу и усиливает приток кортизола в нервную систему. Судя по всему, атриопептид противодействует усилиям кортикотропина вызвать у нас эмоциональное возбуждение, воздействуя как аэродинамический тормоз на гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковую ось. Исследования женского организма показали, что уровень гормона ПНП у беременных возрастает втрое. Это позволяет предположить, что у них есть врожденная система выживания плода, которая защищает мозг эмбриона от потенциально опасных стрессов и тревог.
В одном из экспериментов, изучавших больных с тяжелыми поражениями сердца, выяснилось, что те, у которых был более высокий уровень атриопептида, имели более низкий уровень тревог. Никто из них тревожными расстройствами не страдал, но врачи интересовались этим уровнем, потому что он серьезно влияет на прогноз выздоровления «сердечников» после операции. ПНП прямо снижает возбуждение симпатической нервной системы, уменьшая количество эпинефрина в крови, понижая ЧСС, а также снимая ощущение тревоги, что для человека имеет первостепенное значение. Сегодня мы знаем, что среди пациентов с синдромом панических приступов они чаще случаются с теми, у кого низкий уровень атриопептида.
В 2006 году группа психиатров и нейрофизиологов из Берлина, возглавляемая Андреасом Штрёле, попыталась выяснить, не служит ли именно атриопептид тем важным элементом в успокаивающем действии, которое оказывают на человека физические упражнения. На примере 10 здоровых добровольцев, которые согласились на инъекции гормона ССК-4, вызывающего приступы тревоги, и потом шагали на тренажере в течение 30 минут, было доказано, что у них усиленно вырабатывался ПНП при одновременном снижении ощущений тревоги или паники. Штрёле подчеркнул, что такое совпадение еще не может рассматриваться как причинно-следственная связь, но «гормон атриопептид способен оказаться физиологическим мостом, связывающим сердце с поведением человека в отношении тревог».
Глядя в глаза страху
Если страх вечен, можем ли мы надеяться на освобождение от тревог? Ответ кроется в психологическом процессе под названием «искоренение страха». Мы не можем стереть из памяти первоначальное воспоминание о страхе, но в силах значительно ослабить его, создавая и укрепляя новые воспоминания. Сотворяя свежие цепочки, параллельные тем, которые хранят память о страхе, мозг как бы формирует нейтральную альтернативу ожидаемым тревогам, убеждая себя, что все будет хорошо. Выстраивая дорожки правильной интерпретации воспоминаний, мы не позволяем возникать обычным реакциям (например, ослабляя ассоциацию между видом паука и испытанным при этом испугом и сердцебиением). Ученые называют это реатрибуцией
[34].
Мы можем убедить мозг «обменять» воспоминания, связанные со страхом, на нейтральные или позитивные, используя специальные психологические приемы, в общем известные как когнитивная поведенческая психотерапия (КПП). Исследования показывают, что методы КПП по эффективности почти равны таким средствам, как селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (SSRI) – антидепрессанты третьего поколения для лечения тревожных расстройств и депрессии. Разумеется, значительную роль играет качество психотерапевтического воздействия на пациента. Задача врача – вместе с больным небольшими порциями нащупать причины его страхов. Когда пациент испытывает пугающие его симптомы без приступов паники, в мозге происходит когнитивная «перезагрузка». В префронтальной коре выстраиваются новые нейронные цепочки, нацеленные на то, чтобы сдерживать реакции миндалевидного тела. Возникает ощущение безопасности. Следующая задача – «встроить» такие воспоминания в память мозга. Когда к методам когнитивно-поведенческой психотерапии добавляются физические упражнения, то «хорошие» нейромедиаторы и нейротрофины укрепляют нейронные связи между префронтальной корой и миндалевидным телом, позволяя пациенту усиливать контроль за поведением, что умножает положительный эффект.
Физиолог-марафонец Кит Джонсгард обнаружил, что когнитивно-поведенческая психотерапия в паре с упражнениями дает особенно сильный эффект. В книге Conquering Depression and Anxiety through Exercise («Побеждая депрессию и тревожные расстройства с помощью физических упражнений») он объясняет, как использует бег в качестве средства когнитивной «перезагрузки» при лечении агорафобии (боязни открытых пространств). После нескольких встреч с пациентами для установления психологического контакта он ранним утром направляется с ними на пустую парковку большого торгового центра и проводит занятия по бегу. Вокруг нет никого, и люди доверяют Киту. Через несколько забегов Джонсгард определяет дистанцию, на которой его пациенты могут спуртовать
[35] без особой усталости. Затем (и в этом фокус тренировки) он отмеряет именно такое расстояние от центрального входа в центр и заставляет подопечных бежать от линии замера в сторону центра. Идея в том, что наиболее опасную для себя стадию тренировки (бег через открытое пространство в одиночестве) пациенты проходят в состоянии пика физического возбуждения. Причем они не должны испытывать никакой паники. Если они чувствуют приближение приступа, они обязаны остановиться, развернуться и пешком вернуться к Киту. То есть они должны бежать в сторону страха и идти пешком в сторону безопасности.
