Те люди, которые, как моя мать, старея, остаются активными и энергичными, замедляют естественные процессы дегенерации мозга. В одном из недавних исследований пенсионеров ученые установили, что активные люди даже через четыре года после выхода на пенсию обладали тем же уровнем кровоснабжения мозга. А у физически инертных участников эксперимента мозговой кровоток снизился. Но если мозг не растет, он умирает. Одним из важных способов противодействия старению могут стать упражнения, потому что они предотвращают естественное снижение стрессового порога. «Парадоксально, но факт, – отмечает Мэттсон, – периодическое умеренное напряжение повышает способность клеток бороться с тяжелыми стрессовыми нагрузками в более молодом возрасте».
В дополнение ко всему физические упражнения активизируют связи между нейронными цепочками мозга и ростом нервных клеток по тем же причинам, о которых я упоминал ранее: увеличивают приток крови, регулируют расход энергии, повышают активность нейронов и усиливают нейрогенез. Поскольку стареющий мозг более уязвим для всякого рода негативных воздействий, все, что вы делаете для него в это время, имеет более выраженный эффект, чем в более молодом возрасте. Под этим я не имею в виду, что не следует заниматься своим организмом как можно раньше: если к старости вы подойдете с более эффективным, сильным и результативно функционирующим мозгом, он будет более гибким и активно сопротивляющимся старению. Тренировки – одновременно и профилактика, и противоядие. Старость приходит всегда. Поделать с этим ничего нельзя. Но вы с уверенностью можете определить для себя, когда она наступит и как.
Ослабление когнитивной функции
Поначалу это проявляется в мелочах. По мере того как нейронные цепочки в мозге разрушаются, становится труднее вспоминать имена людей и названия городов, которые мы когда-то хорошо знали. На каком-то отрезке жизни мы сталкиваемся с такой проблемой: слово будто вертится у нас на кончике языка, но мы никак не можем вспомнить его. Префронтальная кора, которая служит для памяти поисковой системой, не в силах его найти. Гиппокамп предлагает какие-то ассоциации в стремлении подтолкнуть память, и вас очень разочаровывает необходимость так усиленно трудиться над тем, что когда-то возникало в голове почти подсознательно. В старости это происходит с абсолютным большинством человек. Но вот степень этого так называемого умеренного ослабления когнитивной функции значительно разнится у каждого из нас.
Ослабление когнитивной функции мозга не обязательно прогрессирует. Но если не обращать на него внимания, оно может перерасти в деменцию, или старческое слабоумие. Человек начинает терять нить событий, сформировавших его самого и его жизнь. Это ужасно пугающее ощущение, которое разрушает личность. Многие из тех, кто оказывается в такой ситуации, замыкаются в себе и, не сознавая того, копируют поведение дендритов нервных клеток. Они боятся выходить из дома и завязывать знакомства из страха, что не будут знать, как себя вести. Они оказываются от мира либо из-за его боязни, либо потому, что ощущают дискомфорт без привычной домашней обстановки. В результате они оказываются отрезанными от важных социальных связей, которые служат важным средством стимуляции для мозга.
Эрозия нейронов наиболее заметна в лобных долях, где находятся одновременно и серое вещество, и белое, состоящее из пучков аксонов, а также в височных долях, хранящих наш вербальный запас и помогающих консолидировать долговременную память благодаря тесным связям с гиппокампом. Утрачивая функциональность, лобная доля забирает с собой высшие мыслительные функции, и именно поэтому повседневная жизнь становится для человека испытанием. По иронии судьбы, самые обычные действия – завязать шнурки, открыть дверь, доехать на машине до продуктового магазина – зависят как раз от этих высших мыслительных функций, в которые входят рабочая память, переключение с задачи на задачу и отсекание ненужной информации. Именно поэтому даже хорошо дрессированная обезьяна с трудом способна застегнуть рубашку, а один из моих пациентов всегда забывает о расстегнутой ширинке на брюках. В свои 78 лет он день за днем повторяет одну и ту же ошибку. Несмотря на раздражение жены, он не в силах удержать в рабочей памяти тот факт, что минуту назад сходил в туалет.
Лобная доля, наш мыслительный словарь, как раз одна из тех зон мозга, которые прежде всего атрофируются при болезни Альцгеймера. Простейшим тестом на это заболевание будет демонстрация человеку списка из нескольких слов и просьба вспомнить их через полчаса.
Как я упоминал в главе 1, ученые из Иллинойсского университета провели ряд исследований, в ходе которых установили прямую связь между физическим состоянием человека и его способностью выполнять задания, направленные именно на указанные отделы головного мозга. В ходе одного из экспериментов люди преклонного возраста, которые сообщали о постоянной двигательной активности по ходу жизни, имели явно лучше сохранившийся мозг, чем их неспортивные одногодки. Это подтвердили результаты МРТ. Но такая корреляция интересна прежде всего теоретикам. Практики же хотели увидеть, как упражнения вносят структурные изменения в эти области мозга.
Несколько ученых во главе с Артуром Крамером разделили 59 человек в возрасте 60–79 лет на две команды, которые должны были заниматься в спортзале по часу трижды в неделю на протяжении полугода. Участники контрольной группы выполняли упражнения на растяжку, а целевая ходила на дорожках, начиная с 40 % их максимальной ЧСС и доводя до 60–70 %. Физическая форма улучшилась у всех, но по-разному. У «пешеходов» показатель максимального усвоения кислорода (VO2 max) вырос на 16 %.
Но главная новость ожидала исследователей при сравнении сканов МРТ мозга участников эксперимента до его начала и по завершении: те, у кого физическое состояние улучшилось значительнее, имели и больший объем мозга в лобных и височных долях. Ученые ждали, что регенерация случится в области гиппокампа, однако предположение, что в объеме способна увеличиваться сама кора головного мозга, было из области фантастики, по оценке Карла Котмана, пионера исследования взаимосвязи двигательной активности и роста выработки нейротрофина BDNF. «Уверен, что Крамер прав, – восклицал Котман. – Он очень честный и аккуратный ученый. Но его находка – действительно прорыв. Не думаю, что в экспериментах на животных кому-либо удалось показать, будто определенные доли мозга у пожилых особей способны прирастать в объеме после непродолжительных нагрузок».
Конечно, открытие Крамера еще должно быть подтверждено другими независимыми исследованиями, но сама мысль, что всего полгода занятий способны модифицировать важные отделы головного мозга, чрезвычайно воодушевляет. На сканах МРТ мозг тренирующихся людей выглядит на 2–3 года моложе возрастной нормы. Разрешающая способность сканов не позволяет понять, за счет каких именно клеток объем мозга увеличился. Но с учетом того, что мы знаем на основании опытов с животными, Крамер делает собственные предположения. «Это могут быть новые сосудистые структуры типа капилляров, или нейроны, или нейронные цепочки, – говорит он. – Думаю, здесь имеет место все вышеперечисленное».
