Для Тура угольные находки стали окончательным подтверждением того, что битва при Пойке имела место и что гражданская война уничтожила длинноухих. Поэтому он мог также утверждать то, во что всегда верил: миграция на остров Пасхи произошла в два потока, а это абсолютное условие того, что его теория верна.
Победа короткоухих оказалась куплена дорогой ценой. Битва у Пойке навсегда изменила жизнь острова Пасхи.
Статуи
Основываясь на археологических раскопках экспедиции, Тур Хейердал разделил историю острова Пасхи на три периода. В первый период, с 400 по 1100 год н. э., люди сумели создать здесь полноценное общество. Во втором, длившемся с 1100 года до битвы при Пойке, остров пережил свой культурный расцвет. В третьем, с битвы при Пойке до прихода христиан — были ли они работорговцами или миссионерами, — начался упадок.
Археологических следов от первого периода не много. Но спустя некоторое время в течение этого периода первые аху увидели солнечный свет. Аху были построены как платформы и служили в качестве жертвенников для религиозных церемоний. Наиболее известный из этих аху называется Винапу — по месту, где он находится. Жертвенник впечатляет, каменные блоки так точно вырублены, что между ними вряд ли найдется место для листка бумаги. Работа требовала ремесленников высшего класса, и где же те, что построили стену в Винапу, научились этому искусству?
Стена в Винапу. Эти красиво вырубленные каменные блоки так сильно напоминали Хейердалу похожие строения в Перу, что он предположил наличие связи между ними
Мысли Тура направляются в южноамериканское царство инков. Там находятся практически идентичные стены. «Не лучшие ли мастера Перу побывали и здесь тоже?»
Исследования в Винапу возглавил Уильям Маллой. С ним была группа местных копателей из двадцати человек. Он быстро установил, что аху строились долгое время и что наиболее искусно выполненные части являются самыми древними. Это позволяло Маллою полагать, что жертвенник в Винапу, должно быть, начат в самом раннем периоде истории острова Пасхи. Для Тура такая датировка стала достаточным аргументом, для того чтобы отбросить теорию локального возникновения строительной техники. «Теперь мы знали, что техника инков в строительстве стен была принесена на остров Пасхи в полностью развитом виде. Она использовалась людьми, которые самыми первыми высадились на берег на этом острове»
.
Хотя Маллой признавал, что стена в Винапу похожа на стены времен царства инков, он не разделял точку зрения Хейердала
. Анализ аху в Винапу и других местах острова показал, что строительная техника постепенно деградировала. Мастера уже были не так аккуратны в подгонке каменных блоков. Они использовали большей частью камни в необработанном виде, в каком нашли их в природе, что вело к тому, что платформа хуже скользила.
По мнению Маллоя, тому могло быть два объяснения. Либо, как считал и Хейердал, две разные культуры, не знавшие друг друга, строили аху в различное время. Другими словами, на остров прибыли новые люди. Или те, кто изначально строил аху, потеряли интерес к строительству и вместо этого занялись другими делами. Маллой больше верил в последнее объяснение.
Основное внимание от строительства аху перешло на строительство статуй. На языке Маллоя архитектуру променяли на скульптуру
. Эта перемена ознаменовала начало другого периода в истории острова Пасхи, или периода монументальных статуй.
Как и все другие посетители острова Пасхи, отец Себастьян тоже восхищался могучими статуями. Желая зарегистрировать их количество, насколько это возможно, он стал нумеровать их белой краской. Когда экспедиция Хейердала начала свою работу, пастор уже отметил около шестисот штук.
Норвежский археолог Арне Скьогсвольд отвечал за изучение статуй — моаи. Не все статуи были хорошо видны. Многие упали и лежали лицом в песок, другие уже были в той или иной степени закопаны в него. По мере продвижения исследования Скьогсвольд постоянно находил новые экземпляры в дополнение к списку священника. В общей сложности список составил около восьмисот статуй.
Раскопки. Арне Скьогсвольд (с ножом за поясом) возглавил раскопки вокруг избранных моаи, пытаясь узнать побольше об их истории
Большинство из них были вырублены в каменоломнях в Рано-Рараку. Высота статуй составляла в среднем четыре метра, и весили они около двенадцати тонн. Но они могли быть гораздо больше. Самые крупные, которые, вероятно, так и не удалось оторвать от скалы, и они не были закончены, в вертикальном положении были ростом с семиэтажный дом, а их вес составлял около девяноста тонн.
Необъяснимым образом эти люди каменного века, не имевшие других вспомогательных средств, кроме собственной мышечной силы, смогли расставить статуи по острову. Моаи могли «перемещаться» до одной мили, пока они на определенном месте не помещались на собственный постамент — аху.
Около трехсот статуй осталось в каменоломнях. Некоторые были едва начаты, другие готовы наполовину, а третьи стояли в песке и грязи, безнадежно ожидая транспортировки, которая так и не состоялась. Именно последняя категория интересовала экспедицию. Проводя раскопки вокруг отдельных моаи, Скьогсвольд надеялся найти материалы, которые могли бы пригодиться для датировки радиоуглеродным методом
.
С удивлением Тур Хейердал констатировал, что статуи очень похожи по внешнему виду. Черты лица и формы тела были, тем не менее, уникальны для острова Пасхи: «кроме этого острова, такие не встречаются нигде в мире»
. Это заставило других ученых полагать, что искусство зародилось на острове без влияния извне. Но Тур отказывался верить, что искусство резьбы по камню имело местное происхождение. Чисто в научном отношении он принадлежал к тому направлению антропологии, которое можно было бы назвать диффузионизмом. Если между двумя культурами имеются сходные черты, диффузионист, каким считал себя Хейердал, объяснял сходство тем, что культура распространилась из одного региона в другой посредством человеческих контактов
.
Такое распространение на большие расстояния могло осуществляться с помощью примитивных транспортных средств.
Однако существует и другой тип мышления, идущий в противоположном направлении и называемый изоляционизмом. В глазах изоляциониста люди как вид действуют более или менее одинаково, встретившись с вызовами природы, независимо от того, где они живут. Если между культурами в какой-то степени можно найти сходство, то это потому, что культуры развивались параллельно, независимо друг от друга и между ними не было «диалога». Верить, что культуры появляются в процессе диффузии, означает не более чем основываться на догадках, поскольку выражения культур случайны и несистематичны. В глазах изоляционистов слабой стороной диффузионистов не обязательно является недостаток аргументов. Их слабая сторона — недостаток доказательств.
