И дальше все сначала. Диалог умалишенных, если переводить с ломаного английского на человеческий. Измотанного бестолковым разговором противника в форменной фуражке я добивал «тяжелой артиллерией».
— Нет билета. Нет денег. Есть открытка, русский сувенир. Очень хороший. Десять билетов плохо, а один сувенир хорошо!
У противника не было шансов. Ему ничего не оставалось, кроме как сдаться под натиском и взять открытку. Путь был свободен, я и вновь попал на паром.
Дорогами Зеленого континента
Австралия — единственная страна в мире, целиком занимающая континент. Большая его часть — пустыня, но первые европейские колонисты, увидев много зелени на берегу, стали называть континент «зеленым». Название прижилось по сей день, хотя из космоса Австралия выглядит скорее желтой. Первыми европейцами, заселявшими материк на беду местных аборигенов, были каторжники из Британской империи. Австралия, кстати, до сих пор входит в Британское содружество и формально подчиняется королеве Елизавете II. Так что это монархия, а вовсе не демократия и даже не республика, как можно было бы подумать. Что не мешает ей быть страной экономически развитой и социально благополучной.
Итак, на Зеленый континент в самый разгар австралийского лета, то есть в феврале, меня с Восточного Тимора бесплатно доставил самолет ООН. В аэропорту города Дарвин мне предложили добровольно расстаться со всеми съестными припасами, включая нераспечатанную упаковку печенья, а также с вещами из кожи, дерева и других натуральных материалов. В запретный список попала даже лакированная ракушка с иероглифами, путешествовавшая вместе со мной еще с Китая. Рюкзак несколько полегчал.
После этого меня провели в специальную ванную комнату, где выдали щетку, бутылку с шампунем и попросили вымыть обувь. Мои ботинки не были такими уж грязными, тем более что, предупрежденный о фобиях австралийцев, я вымыл их еще перед посадкой в самолет. Однако Восточный Тимор, откуда я прибыл, сотрудникам таможни видимо казался рассадником страшных тропических болезней и вредоносных семян, которые, попав на австралийскую землю, могут нарушить хрупкое экологическое равновесие континента. Вместе со мной помывочной экзекуции подвергся возвращавшийся на родину австралийский солдат, также носивший высокие шнурованные ботинки. Пассажиры в легких туфлях и босоножках не вызвали претензий со стороны таможенников.
В обуви, благоухающей ароматами весенних цветов, я ступил на австралийскую землю. После диковатой и неухоженной Азии возникло ощущение, что попал в госпиталь, настолько вокруг было стерильно. Идеально подстриженные газоны, аккуратные вывески и указатели, ни одного фантика на дороге.
С 1999 года до марта 2002-го Восточный Тимор был квазинезависимой территорией под управлением ООН.
Я не стал задерживаться в Дарвине. Хотелось углубиться внутрь страны, посмотреть дикую Австралию. Дорога на юг шла через буш, длинная и прямая как стрела. Населенные пункты встречались не очень часто. Маленькие, чистенькие, совсем не похожие на унылые российские деревни. Их жителей отличала спокойная флегматичность: любого путника они воспринимали с полнейшим равнодушием. После Азии, где человек с рюкзаком привлекал всеобщее внимание, это казалось странным.
По поселкам ездили сильно потертые пикапы. В их кузовах сидели собаки, а в кабинах — угрюмые бородатые хозяева. Эти автомобили можно было бы отправить на свалку еще лет двадцать назад, но, как мне объяснили позже, в Австралии то, что можно починить, не принято выбрасывать.
Иногда дорогу пересекали длинные рвы, укрытые металлическими решетками — с их помощью регулируют коровью миграцию. Машина по решетке проедет, а корова пройти не сможет, а значит далеко не уйдет и не потеряется.
По пути часто попадались змеи и ящерицы. Последние, замечая человека, смешно убегали на задних лапках.
Буш — дикие поля в Австралии, поросшие кустарником и мелкими деревьями.
В 30-е годы XX века Теннант-Крик был центром австралийской «золотой лихорадки».
Долго идти не пришлось, меня подобрал джип, водитель которого, по имени Джон, ехал довольно далеко — в Теннант-Крик, около тысячи километров на юг. Он был удивлен, что подвозит русского, так как, по его словам, сначала принял меня за голландца. Туристы с рюкзаками, бэкпекеры, часто бродят по Австралии, но обычно это европейцы, канадцы, американцы или японцы. Русского с рюкзаком, да еще и в штате Северная территория, встретишь нечасто. Джон считал, что ему повезло.
В СССР тунеядством считалось уклонение от общественно полезного труда и проживание на нетрудовые доходы.
Север Австралии — все равно, что Сибирь для России. Территория большая, малонаселенная. Много полезных ископаемых, дикая природа, суровый климат (только не холодный, а жаркий) и суровые люди со своими обычаями. Австралийские «сиби ряки»-бушмены недолюбливают городских жителей с побережья, считая их мягкотелыми размазнями. Любимые развлечения бушменов — охота, рыбалка, родео и драки в барах. Чтобы нарваться на драку, объяснял мне Джон, нужно просто, допив свое пиво, перевернуть стакан вверх дном и поставить на стойку бара. В этот момент кто-нибудь из посетителей подойдет и с размаху ударит смельчака по лицу. Вот тогда и начнется потеха. А если в баре окажутся городские, то горе им. Ведь они начинают хныкать и звать на помощь, чуть заденешь их по носу. Джон сердито стукнул кулаком по бардачку машины. Крышка бардачка, жалобно скрипнув, отлетела прочь.
Не лучше бушмены относятся к аборигенам, коренным жителям Австралии, считая их тунеядцами. Хотя уважают стариков-аборигенов, перенимают их знания и обычаи, а затем надолго уходят в буш, испытывая себя на прочность — ищут воду, охотятся, выживают.
Буш — поросшая кустарником или мелкими деревьями степь. Когда идут дожди, буш зеленеет и расцветает, а кенгуру и прочая живность плодятся с огромной скоростью. Но дождь бывает редко, а засуха длиною в несколько лет вполне реальна. Без влаги буш вымирает, кустарники и деревца превращаются в высохшие на солнце корявые палки. Полчища кенгуру в поисках пищи и воды проделывают тысячи километров, причиняя вред фермерским полям. И лишь мухи, многочисленные и неистребимые обитатели австралийских степей, радуются засухе. Они готовы часами следовать за одиноким животным или человеком в надежде, что вскоре объект их интереса превратится в падаль.
Буш опасен: здесь самые ядовитые в мире змеи и насекомые, нет питьевой воды, а еще бродят дикие собаки динго, всегда нападающие стаей. Настоящие бушмены привыкли к трудностям, и используют вековой опыт аборигенов. А вот последние уже с трудом помнят, как выживать в буше.
Правительство Австралии, заглаживая вину перед коренными жителями за геноцид XIX века, старается облегчить им жизнь: выплачивает пособия, строит дома, обеспечивает бесплатное образование и медицинское обслуживание. Существуют центры по выдаче еды всем желающим, причем продукты часто приносят прямо на дом. Аборигенам больше не нужно бороться за существование, и многие из них деградируют: бездельничают, пьянствуют и нарушают общественный порядок, вызывая недовольство белых фермеров.
