Вторник, 12-е. На наше счастье, ветер был тихий, погода ясная, а море спокойное. Это дало возможность днем завести два носовых якоря: один по правой кормовой раковине, а второй прямо по корме. На канаты заложили блоки и тали, ходовые концы взяли на корму и выбрали втугую. Было уже 5 часов дня. Вода стала подниматься, течь увеличивалась, и мы были вынуждены установить третью помпу, четвертую же нам не удалось пустить в ход. В 9 часов корабль выпрямился, но помпы уже не справлялись с водой, хлынувшей в пробоину.
Это было тревожное, я бы даже сказал, ужасное осложнение, которое нам грозило немедленной гибелью в момент, когда корабль окажется на плаву. Однако я решил пойти на риск и стянуть судно, если это окажется возможным, поэтому поставил на шпиль и брашпиль всех людей, которых можно было освободить без ущерба для работ по откачке воды. Приблизительно в 10.20 корабль всплыл, мы вывели его на глубокое место, при этом в трюме уже было 3 фута 9 дюймов воды. Надо было выбрать становой якорь, для этой цели направил баркас, матросы выполнили мое распоряжение, но среди рифов потеряли якорный трос. Пробоина увеличивалась, приказал всем встать на помпы.
Вскоре произошло недоразумение, нагнавшее страх на весь экипаж. Человек, который стоял у льяла и замерял глубину воды в трюме над поелом, сменился, а другой, не зная, как первый вел замер, измерил глубину до нижней кромки поела; разница составила 16 или 18 дюймов, и казалось, течь настолько увеличилась, что помпы уже не могли справиться с водой. Недоразумение удалось выяснить, и все ободрились. Матросы удвоили свои усилия и до 8 часов утра боролись с водой, пока ее в трюме не убавилось.
Подняли правый якорь, но не смогли спасти левый, пришлось обрубить якорный канат. Поставили фор-стеньгу и фока-рей, оттянули на якорях корабль на юго-восток. В 11 поставили паруса и при легком ветре от OSO направились к земле. Несколько человек нашивали пеньковые очески на нижний лисель, изготовляя пластырь для заделки пробоины; другие были заняты на помпах, которые все еще откачивали воду.
Среда, 13-е. Днем тихий ветер от OSO, продолжали идти к берегу, поставили грот-стеньгу и грот-рей. Парус для заделки течи был готов, его завели по правым фор-вантам: нам казалось, что корабль здесь пострадал больше всего. Вскоре течь уменьшилась, так что одна помпа вполне справлялась с водой. Это счастливое обстоятельство вдохнуло новые силы в каждого из наших людей. Гораздо легче понять, чем описать, то чувство удовлетворения, которое охватило всех.
За несколько минут до этого мы мечтали добраться до материка или острова, вытащить корабль на обсушку и из остатков соорудить суденышко, чтобы добраться на нем до Ост-Индии. Столь простая заделка пробоины спасла корабль. Теперь было необходимо найти бухту, где мы могли бы устранить повреждения. К чести экипажа надо сказать, что вряд ли кто-либо при таких обстоятельствах мог вести себя лучше, чем эти люди, воодушевленные примером джентльменов. Каждый сознавал угрожающую опасность и трудился не покладая рук.
Гряды скал или мели лежат на 15°45' ю. ш., в 6–7 лигах от берега. Мель, на которую сел «Индевр», – не единственная в северной части побережья. Еще одна простирается к югу, за 2 часа до катастрофы мы проходили над крайней ее оконечностью, глубина над этой мелью все время менялась; часть мели все время была видна над водой, по-видимому, это белый песок. На той мели, на которую мы наткнулись, глубины небольшие, всюду песок и камни, на дне коралловые рифы.
В 6 часов отдали якорь на глубине 17 саженей, в 5–6 лигах от суши и в лиге от мели. За час вода в трюме поднималась на 15 дюймов. В 6 часов утра снялись с якоря и шли на северо-запад к земле при слабом ветре от SSO. В 9 часов прошли вблизи двух низких островков, лежащих на 15°41' S, почти в 4 лигах от берега. Я назвал их Хоуп-Айлендс (острова Надежды), ибо мы надеялись достичь их.
В полдень были почти в 3 лигах от материка на 15°37' S. Самый северный выступ земли был на NW 3°, а острова Хоуп-Айлендс протягивались с SO 30° на SO 40°. Глубина 12 саженей, в стороне от нас несколько песчаных банок. Течь уменьшилась, но из опасения, что она откроется вновь, для заделки ее подготовили пластырь. Пластырь изготовляется следующим образом: смешиваем пеньковые очески и шерсть (можно брать только пеньковые очески), крошим смесь и по горсточке тонким слоем слабо прихватываем к парусу; сверху набрасываем овечий навоз и другой мусор; лошадиный навоз подходит для этой цели лучше всего.
После этого пластырь на тросах подводится под днище корабля; если место течи неизвестно, приходится тянуть парус от одной части днища к другой до тех пор, пока пробоина не будет найдена. Когда парус находится в воде, навоз смывается, часть его вместе с водой попадает в пробоину и застревает в ней.
М-р Монкхауз, один из моих мичманов, служил до этого на торговом корабле, который также получил пробоину. Вода прибывала со скоростью 48 дюймов в час, но, применив такой пластырь, экипаж довел судно от Виргинии до Лондона. М-ру Монкхаузу я поручил подготовку пластыря, и, к моему удовлетворению, все было выполнено.
Четверг, 14-е. Днем слабый ветер от SOtO. Послал две шлюпки под командой штурмана промерить глубины впереди нас, а также постараться найти бухту, где бы мы могли отремонтировать и удифферентовать корабль. В 3 часа заметили проход, который, видимо, вел в бухту. Лавировали вдоль берега, пока со шлюпок промеряли глубины; они оказались недостаточными. Это было уже на закате. Вокруг нас везде были мели, поэтому отдали якорь на глубине 4 саженей, почти в 2 милях от берега, который простирался с N½О на StO½O.
В 8 часов вернулся катер, подштурман доложил, что примерно в 2 лигах отсюда с подветренной стороны есть удобная бухта. В 6 часов утра подняли якорь и направились туда, выслав вперед две шлюпки для промера глубин на мелях, лежащих на нашем пути. Несмотря на все предосторожности, однажды оказались на глубине 3 саженей. Миновав мели, послал шлюпки обследовать проход, ведущий к бухте. Ветер дул с такой силой, что корабль не управлялся, и нам дважды не удался поворот оверштаг. Со всех сторон были мели, и я опасался, что нас отнесет в подветренную сторону, прежде чем на шлюпках успеют определить глубины.
Поэтому отдали якорь на глубине 4 саженей, почти в миле от берега, а затем подали сигнал шлюпкам возвратиться к кораблю. После этого я сам пошел на шлюпке и поставил вешки в проходе. Он оказался очень узким, а бухта была намного меньше, чем мне докладывали, однако вполне подходила для наших целей. В полдень обсервованная широта 15°26' S.
Пятница, 15-е. Очень крепкий ветер от SO. Туманная погода, ночью дождь. Ветер был слишком силен, чтобы рискнуть входить в гавань на расшатанном корабле, поэтому спустили брам-реи, отвязали грот и некоторые другие паруса. Намереваясь как можно больше облегчить носовую часть корабля, чтобы вытащить его на обсушку и заделать пробоину, спустили фор-стеньгу, лисель-спирты и убрали утлегарь.
Суббота, 16-е. Шторм от SO. Облачная погода, туман и дождь. В 6 часов утра ветер несколько стих, и мы решили сниматься, подобрали канат, но были вынуждены задержаться, и канат снова потравили. Днем на берегу заметили туземцев.
