Воскресенье, 15-е. Большую часть суток ветер умеренный, южный и юго-западный, пасмурная погода. Штурман вернулся в 2 часа дня и доложил, что к востоку, недалеко от первого темного утеса на восточной стороне мыса Сан-Висенте, при самом входе в небольшой залив (я назвал его бухтой Сан-Висенте), который мы заметили вчера, есть якорная стоянка глубиной 4 сажени; дно хорошее. Перед ним лежали гряды подводных скал, заросших морскими водорослями; мне говорили, что они находятся на глубине не меньше 8–9 саженей; достигнув первой из них, спустили лот – оказалось 4 сажени.
Отдавать якорь в таком месте было рискованно, лучше поискать в проливе какую-нибудь бухту, где можно запастись лесом и водой. Однако, пока мы держались как можно ближе к берегу, м-р Венке и другие ученые выразили желание высадиться именно здесь. Послал с ними шлюпку под командой офицера. В 9 часов все возвратились на борт и привезли растения для гербария, цветы и т. п., многие из этих растений неизвестны в Европе, именно в этом и заключалась их ценность. На берегу экспедиция не встретила ни одного туземца, но обнаружила несколько старых хижин.
Подняли шлюпку на борт, вошли в пролив. В 3 часа ночи отдали якорь на глубине 12½ саженей (грунт – коралловые скалы) перед небольшой бухтой, которую мы приняли за Порт-Мориц [бухта Сент-Морис], почти в полумиле от берега; мыс Сан-Диего был на SSW, мыс Сан-Бартоломе (южная оконечность острова Статен) на OSO.
Порт-Мориц кажется столь плохим убежищем для судов, что я счел лишним спускать на воду шлюпку для обследования ее. Заметили двух туземцев, подошедших к берегу; постояв немного, они снова ушли в лес. В 10 часов снялись при SO и легли на фордевинд.
Понедельник, 16-е. Свежий ветер от S и SW. Частый ливень и снег. В 2 часа дня стали на якорь в бухте Бей-оф-Сексес [Буэн-Сусесо] на глубине 9 саженей, грунт – песок. Южная оконечность бухты была на SO, а северная на ONO. Я расскажу об этом заливе подробнее, когда подойду к описанию всего побережья.
Спустили шлюпку и отдали стоп-анкер. В сопровождении м-ра Бенкса и д-ра Соландера я сошел на берег в поисках пресной воды и для переговоров с туземцами, которые собрались у входа в залив; их было человек 30–40. Наше появление нисколько не испугало и не удивило их, трое, ни минуты не колеблясь, поднялись на борт. Все они немного выше среднего роста с кожей цвета темной меди, волосы длинные, черные, тело разрисовано полосами, чаще всего красными и черными.
Туземцы носят шкуры гуанако
[64] и тюленя в том виде, как их сняли с животного. У женщин по бедрам спущен кусок шкуры, прикрывающий тело ниже талии; мужчины же не соблюдают подобного приличия. Их жилища имеют форму улья, открытого с одной стороны там, где разводят огонь. Эти хижины сложены из небольших палок, прикрытых сверху ветвями деревьев и длинной травой. Такая постройка не может защитить людей ни от ветра, ни от града, ни от дождя и снега – веское доказательство, свидетельствующее, что эти люди – племя весьма выносливое.
Местные жители питаются главным образом моллюсками, собирая их у прибрежных скал; кажется, этим занимаются женщины. Их оружие – луки и стрелы – изготовлено искусно; стрелы отесаны либо стеклом [glass], либо твердым кремнем; кстати, среди других европейских вещей мы видели здесь кольца, пуговицы, холст, парусину. Очевидно, иногда туземцы бывают на севере; нам известно, что за многие годы сюда не приходил ни один корабль. Кроме того, местные жители совершенно не удивились, увидев у нас огнестрельное оружие, напротив, они, казалось, знали, для чего оно предназначено, так как, заметив поблизости тюленей или птиц, делали нам знаки, побуждая нас выстрелить.
Мы не видели здесь ни лодок, ни других средств передвижения по воде. Число жителей не превышает 50–60, включая молодых и старых; женщин меньше, чем мужчин. Туземцам чрезвычайно нравятся любые вещи красного цвета. Из всего, что мы давали им, самым ценным были для них бусы. Это их гордость и краса, и мало кто, будь то мужчина или женщина, не носит на шее ожерелья или ниточки бус из мелких ракушек или костей.
Крепкие напитки им не по вкусу так же, как и наша пища. Не удалось нам обнаружить среди туземцев вождя или главу. Вообще здесь вряд ли существует какая-нибудь форма правления. Не видели у них никакой полезной или необходимой домашней утвари, не считая мешков и корзин для сбора раковин. Одним словом, нет, должно быть, на земле племени более жалкого.
В южной части залива обнаружили место, где можно добыть дрова и воду, утром занимались заготовкой и того и другого. М-р Бенкс с группой людей отправился на берег для сбора растений и др.
Вторник, 17-е. Очень крепкий ветер от S, SW, W, дождь и снег; холодно. Несмотря на это, продолжали грузить на борт дрова и воду. Осмотрели весь залив. М-р Бенкс не вернулся к заранее установленному сроку, поэтому я очень беспокоился, так как люди не были подготовлены к ночевке на берегу. Однако к полудню все возвратились на корабль в довольно плачевном состоянии и, что было хуже всего, ночью от холода погибло двое черных слуг м-ра Бенкса. После высадки на берег большую часть дня путешественники пробирались через лес и зашли так далеко в глубь острова, что нечего было и думать о возвращении на корабль. С большим трудом им удалось найти укрытие, где они развели огонь.
Негры, которым было поручено нести значительную часть запаса спиртного (выданного для всей экспедиции), распорядились им по своему усмотрению и напились до такого состояния, что не могли уже передвигаться. Они улеглись спать в таком месте, где ничто не могло защитить их от беспощадной ночи. Это было в четверти мили от привала, и, несмотря на все усилия людей, негров нельзя было заставить сделать хоть шаг вперед. Тяжелое путешествие настолько утомило всех, что люди не в состоянии были перенести слуг в другое место, поэтому их оставили в покое, а утром нашли мертвыми
[65].
Среда, 18-е. В течение дня от SSW и SW штормовой ветер со снегом, градом и дождем. Он нагнал в залив столько воды, что высота прибоя значительно увеличилась, и ни одна шлюпка не могла быть послана на берег. В течение суток такой же шторм, как и вчера, сильный прибой.
Четверг, 19-е. Все это время корабль стоял спокойно на шпринге бортом к волнам. Сильный прибой, который здесь всегда бывает при сильном южном ветре, затрудняет доставку дров и воды, но, несмотря на это, ко времени прилива принято было на борт изрядное количество того и другого.
