Из этого краткого обзора становится очевидно, что Испания не реформирует свою систему. Если не будет разрешена свобода торговли, если не будут снижены пошлины на иноземные товары, если, наконец, не возобладает понимание, что маленькие пошлины, которыми обложено большое потребление, намного выгоднее, чем огромные пошлины, уничтожающие это само потребление, королевство Чили никогда не достигнет той степени процветания, какой можно было бы ожидать в столь благоприятных условиях.
К несчастью, эта страна добывает небольшое количество золота. Почти все реки золотоносные. Как говорят, местный житель может зарабатывать полпиастра в день, промывая песок. Однако у него нет настоятельной необходимости трудиться, поскольку продовольствие здесь в изобилии. Не поддерживая общения с иностранцами, он не знаком ни с нашими искусствами, ни с нашей роскошью и не может ничего желать с силой, достаточной для того, чтобы преодолеть собственную праздность. Земли остаются не паханными, а наиболее деятельные чилийцы уделяют несколько часов в день промыванию речного песка, что лишает их необходимости овладеть каким-либо ремеслом. Поэтому в домах даже самых богатых жителей почти нет мебели, а все мастеровые в Консепсьоне — иностранцы.
Женский наряд включает в себя плиссированную юбку из той старомодной золотой или серебряной ткани, какую некогда изготовляли в Лионе. Эти юбки, которые надеваются лишь по торжественным случаям, передаются по наследству, как фамильные драгоценности, от бабушки к внучке. Впрочем, подобное платье доступно лишь немногим женщинам: остальным едва ли есть что надеть.
Скорее лень, чем наивность или суеверие, населила это королевство женскими и мужскими монастырями, которые пользуются здесь свободами большими, чем в любой другой стране. Тоска безделья, отсутствие семейных уз, целибат [безбрачие] без удаления от света, укромная жизнь в келье — все это должно превращать и действительно превращает монахов в самых больших распутников Америки. Их бесстыдство неописуемо. Я видел, как несколько из них остались на балу после полуночи, и вдалеке от хорошего общества, по правде говоря — среди лакеев. Эти же самые монахи сообщают молодежи вполне точные сведения о местах, о которых священник должен знать лишь для того, чтобы препятствовать их посещению.
Простой люд Консепсьона очень склонен к воровству, и женщины крайне развратны: это выродившаяся раса, смешавшаяся с индейцами. Однако жители высшего класса, настоящие испанцы, — очень вежливы и любезны. Я проявил бы неблагодарность, если бы не изобразил истинными красками их замечательный характер, что я попытаюсь сделать, когда буду описывать наше пребывание здесь.
Едва я встал на якорь перед деревней Талькауано, как драгун доставил мне письмо мсье Кехады, исполняющего обязанности коменданта. Он объявил, что нас примут, как соотечественников, и добавил в самых вежливых выражениях, что полученные им в этом отношении приказы вполне согласуются с чувствами его сердца, как и чувствами всех жителей Консепсьона. Письмо сопровождали всевозможные свежие продукты, которые каждый поспешил отправить нам в подарок, — мы не смогли бы употребить такое количество и не знали, где их хранить.
Вынужденный заняться в первую очередь ремонтом корабля и установкой на берегу квадрантов и астрономических часов, я не мог немедленно выразить свою благодарность губернатору. С нетерпением я ждал момента, когда смогу исполнить этот долг. Однако мсье Кехада опередил меня и прибыл на борт моего фрегата в сопровождении главных чиновников колонии.
На следующий день я нанес ему визит вместе с мсье де Ланглем и несколькими офицерами и учеными. Перед нами шествовал отряд драгун, который составлял половину гарнизона Талькауано: после нашего прибытия и они, и их кони были в нашем распоряжении.
Мсье Кехада, мсье Сабатеро, командир артиллерии, и городской мэр встречали нас в одном лье от Консепьона. Все мы собрались у мсье Сабатеро, где был подан великолепный обед, а вечером состоялся грандиозный бал, на который пригласили благородных дам города.
Наряды этих дам сильно отличались от тех, к которым мы привыкли, — мсье Дюше де Ванси зарисовал их: плиссированная юбка оставляет половину голени открытой и подпоясана намного ниже талии; чулки в красную, синюю и белую полоску; туфельки настолько маленькие, что пальцы подгибаются, и стопа кажется почти круглой. Так одеваются чилийские дамы. Они не пудрят волосы и заплетают их сзади в маленькие косички, которые спадают на плечи. Лиф платья обычно из золотой или серебряной ткани, поверх него они носят два рода коротких накидок: одна из муслиновой ткани и другая из шерсти разных цветов: синего, желтого и розового. На улице и когда холодно, они покрывают голову верхней частью накидки, а в помещении обычно снимают ее и кладут на колени. Есть игра, которой развлекаются дамы Консепсьона, беспрерывно надевая и снимая муслиновую накидку: они делают это с величайшей грацией. В большинстве своем они милы и настолько учтивы и обходительны, что ни в одном приморском городе Европы мореплавателей-иностранцев не встретили бы с такой же доброжелательностью и приветливостью.
Бал закончился около полуночи. Поскольку дома коменданта и мсье Сабатеро не могли вместить всех французских офицеров и ученых, каждый местный житель поспешил предложить нам свою кровать, и мы разместились в разных частях города.
Перед обедом мы должны были нанести визиты главным горожанам и епископу, человеку большого ума, приятных манер и великого милосердия — испанские епископы часто служат образцом его. Он — креол из Перу и никогда не бывал в Европе, своим повышением он обязан единственно своим достоинствам. В беседе он упомянул, что генерал-майор Хиггинс опечалится, когда узнает, что индейцы задерживали его на границе, пока мы пребывали в его владениях. Об этом военном говорили только хорошее, и он пользуется всеобщим уважением, поэтому я сожалел, что обстоятельства вызвали его отсутствие.
К нему отправили вестового, и в своем ответе, который пришел, когда мы еще были в городе, он объявил, что скоро возвращается: он заключил почетный мир с индейцами, который столь нужен жителям колонии. Отдаленные поселения подвергаются набегам дикарей, которые убивают мужчин и детей, а женщин уводят в плен.
Индейцы Чили — более не те американцы, кого европейское оружие некогда приводило в ужас. Увеличение числа лошадей, быков и овец, которые распространились во внутренних областях бескрайних степей Америки, превратило этот народ в подобие арабов, обитающих в пустынях Аравийского полуострова. Они все время на коне, для них поездка в двести лье — короткая прогулка. Они кочуют со своими стадами, питаясь их мясом, молоком и, иногда, кровью (меня уверяли, что иногда они пьют кровь своих овец и коней); они носят их шкуры, из которых делают шлемы, панцири и щиты.
Таким образом, появление в Америке этих двух домашних животных оказало ярко выраженное влияние на жизнь всех племен, обитающих между Сантьяго и Магеллановым проливом. Они почти отказались от всех своих древних обычаев. Они более не питаются прежними плодами, не носят прежние одежды. Их сходство с татарами или обитателями берегов Красного моря намного сильнее, чем с собственными предками, жившими два столетия назад.
