– Весьма вовремя вы собрались увольняться, – обронил он, и тут в его кармане зазвонил мобильник. – Здравствуй! – Он тепло улыбнулся, услышав голос Вероники. – Да, все отлично, ты опередила меня. Бери билет на самый ближайший рейс. Жду.
Путевки на море
– Мы кого-то ждем? – нетерпеливо спросил Шамиль. – Артем, скоро начнутся такие пробки, что мы отсюда вообще никогда не уедем!
Павлов посмотрел на часы и сказал:
– Ко мне обещал заскочить один человек. Я уверен в его пунктуальности. Так что потерпи немного.
– Кто он? – задала вопрос Вероника.
– Сами увидите, – уклончиво ответил Артем. – Тем более что Соломин задерживается, хотя и знает, что мы к Шамилю на дачу собрались. Тормоз перестройки, как говорится.
В кабинет заглянула секретарша и доложила:
– Артемий Андреевич, к вам посетитель. Кольцов Василий Николаевич. Он говорит, что вы в курсе.
– Конечно, Инна. Приготовь, пожалуйста, чай и все остальное.
– Не нужно чаю, – послышался за спиной девушки мужской голос.
В кабинет вошел Василий Николаевич и поздоровался с присутствующими. Он был одет в легкие светлые брюки и рубашку с коротким рукавом, которая подчеркивала спортивные линии его мышц.
– Я буквально на пару минут, – сказал министр.
– Судя по одежде, у вас сегодня выходной, да? – отметил Павлов.
– Хуже. Я в отпуске, – с серьезным видом сообщил Кольцов, и все рассмеялись. – Никак, знаете ли, не привыкну к такому чуду, что утром могу заниматься чем угодно, а не работой.
– Человек должен иногда делать передышку, как бы банально это ни звучало, – сказал Артем.
– Почему банально? Все верно, – поддержал адвоката Василий Николаевич. – Ладно, ближе к делу. От лица нашего ведомства и от меня лично… – Он положил на стол большой конверт. – Артемий Андреевич, вы говорили, что вам помогал еще один ваш друг. Кажется, Юрий Соломин.
– Совершенно верно, – ответил Павлов.
Он был слегка удивлен, гадал, что в конверте.
– Тогда передадите ему от меня. Это двухнедельные путевки в Крым, шесть штук. Так что берите с собой самых дорогих вам людей, и в добрый путь.
Артем с Вероникой переглянулись.
– Василий Николаевич, нам, право, очень неловко, – начал было Павлов, но Кольцов решительно взмахнул рукой и заявил:
– Все очень ловко. Это самое меньшее, что я могу вам предложить. Еще раз хочу вас поблагодарить от всего сердца. Когда вы, Артем, пришли ко мне несколько дней назад на ночь глядя, я поначалу подумал, уж не спятил ли этот адвокат. Вы молодец, смогли сразу подобрать нужные слова и тем самым заставили меня выслушать вас.
– Я действовал не один, – сказал Павлов. – Без помощи своих товарищей я ничего не добился бы.
– Это точно. Наверное, вам с друзьями пора частное детективное агентство открывать. Вы настолько четко и слаженно сработали, что всем оперативным службам носы утерли.
– Когда у человека есть цель, возможности обязательно найдутся, – подал голос Шамиль.
– Спасибо вам всем. Если что – мои телефоны у вас есть. – Министр попрощался и быстро покинул кабинет.
– Он совершенно не похож на чиновника, – сказала Вероника, как только за Кольцовым закрылась дверь. – Дай-то бог, чтобы нашим государством управляли именно такие вот люди.
– Дорогая, это в немалой степени зависит и от нас с вами, – сказал Артем. – Как твой брат? Что с его сыном?
Лицо Вероники засветилось радостью.
– Дима звонил сегодня утром. Он чуть не пел от счастья! Операция прошла замечательно, и его сынишка вчера сделал первые шаги!
– Что ж, прекрасная новость, – с улыбкой проговорил Павлов.
– Артем, ты многого не рассказал, – сказала Вероника. – Все равно мы ждем Юру.
Адвокат пожал плечами.
– Собственно, я даже не знаю, с какого края излагать. Следствие только началось. Как мне представляется, этот процесс будет самым резонансным за всю новейшую российскую историю. Потому что банд, орудующих в таком глобальном масштабе, наша страна еще не знала. Заказы стекались в «Профсоюз» через проверенные каналы. Да-да, они сами себя так и называли – «Профсоюз». Под городом Климовском Московской области функционировал спортивный лагерь с тиром, тренажерными залами, беговыми дорожками и всеми прочими спортивными атрибутами. Только вот человеку со стороны вход в это заведение был заказан. Ни одна муха не могла влететь на участок, который контролировался «Профсоюзом». Роль каждого сотрудника регламентировалась уставом, за нарушение которого следовало жестокое наказание. Заправлял всем Щедрин Илья Робертович, которого в «Профсоюзе» называли Санитаром. В жизни никогда бы не подумал, что этот мужичок пятидесяти трех лет – хладнокровный убийца. Хороший стрелок, профессионально метает ножи, владеет приемами рукопашного боя. Он потерял свою семью в автокатастрофе и был усыновлен. Отчим часто издевался над ним. Когда Санитару исполнилось восемнадцать, тот погиб при странных обстоятельствах. По официальной версии, он заснул с непотушенной сигаретой, которая явилась причиной пожара. Но сам Санитар на допросе намекнул, что никогда не прощал обид. Если бы можно было воскресить отчима и сжечь его снова, то он сделал бы это. – Павлов выдержал паузу и продолжил: – Он не гнушался ничем, только бы платили. Исполнители находились под покровительством «Профсоюза», за что с их заработка удерживались так называемые налоги. Мозгом «Профсоюза» являлась аналитическая группа. Материалы о работе этой конторы хранили архивариусы. Тот самый Андрей Бердников, к которому мы с тобой, Шамиль, залезли в дом, был одним из них. Парадокс, но нужную следствию информацию, как говорится, слила женщина, с которой я в гриме встречался в парке. В «Профсоюзе» ее называли Осой. От нее оперативники и узнали, что, кроме списка жертв, существовали еще две электронные базы данных, которыми занимались разные люди от «Профсоюза». Как мы и предполагали, одна из них велась по заказчикам, вторая – по исполнителям. Вход в каждую имел пароли. В домах архивариусов были установлены камеры наружного наблюдения. Кстати, Шамиль, мы с тобой попали в кадр, когда лезли к Бердникову. Я еще тогда испытывал какой-то дискомфорт, будто чувствовал, что нас снимают.
– Я так понимаю, на должности архивариусов «Профсоюз» брал людей не с улицы? – задал вопрос Шамиль.
– «Профсоюз» своих не бросал, – ответил Павлов. – Если человек, работавший в нем, получал какое-то увечье или просто по состоянию здоровья не мог больше быть исполнителем, то его переводили на куда более спокойную должность. Правда, такая работа и оплачивалась на порядок ниже, чем прежняя, на должности киллера. У них была своя служба безопасности, которая наблюдала за исполнителями, в то же время обеспечивала им полноценную и всестороннюю защиту. Сотрудники этой структуры жестоко расправлялись с теми, кто посягал на жизнь члена «Профсоюза».
