И вообще, он в тот день нес всякую околесицу, рассказывал какие-то не очень-то смешные анекдоты (смешными, как ему казалось, могли быть только похабные, которые он приберег на потом), громко смеялся, отвешивал неуклюжие и грубоватые комплименты и под конец понял, что влюбился в эту хорошенькую чистую девочку по имени Мила.
Прижимистый от природы, он тем не менее, глядя на это олицетворение красоты и непорочности, готов был поделиться с ней всем, что имел, – квартирой, деньгами, даже подарить ей свою свободу. Больше того, его фантазия настолько разыгралась, что он, не спуская с нее глаз, видел ее своей женой, укачивающей на руках младенца – их ребенка!
Такое случилось с ним впервые, и он только теперь начал понимать, что же это за чувство такое, когда хочется заполучить женщину, сделать ее своей собственностью, раствориться в ней, стать ее частью, хотеть от нее, наконец, детей! Вероятно, с ним случилось то же, что в свое время с Еленой, страстно пожелавшей выйти за него замуж и родить ему детей. Однако вместо того чтобы понять Елену и посочувствовать ей – ведь и он теперь испытывал такие же сильные и болезненные чувства и желания, – он, отлучившись на минутку, позвонил Елене и попросил ее помочь привести в порядок его квартиру.
– Понимаешь, дорогая, считается, что для того, чтобы привести в порядок чувства и мысли, надо навести порядок в квартире, в вещах… Но у меня так мало времени. Не могла бы ты сегодня приехать ко мне и помочь… Ключи у моих соседей, ты знаешь, у каких, я тебе показывал. Я сейчас очень занят, у меня крайне важная встреча… Но я был бы тебе обязан. К тому же ты не забывай, что это и твоя квартира. И ты там полная хозяйка.
Говоря это, он даже глазом не моргнул. Знал точно, что она сделает все самым лучшим образом, что к его возвращению все будет сиять чистотой, на кухне на плите будет ждать кастрюля с тушеным мясом, а в холодильнике – пара вкуснейших салатов.
Странная мысль промелькнула: а ведь если он женится на Миле, вряд ли ему светят такие семейные качества, какими обладает Елена. Скорее всего, Мила станет много учиться по настоянию родителей, работать, и дома-то он ее не увидит. Зато будет изнывать от ревности, прислушиваясь к шагам за дверью… Да и детей она подарит ему не скоро. Ей всего-то лет шестнадцать. К тому же ее родители не позволят им быть вместе. И отчего-то ему стало так грустно, что он не заметил, как издал звук, напоминающий стон.
Вернувшись за столик, он продолжил разговор ни о чем. Задавал девчонкам какие-то вопросы и, не дожидаясь ответов, задавал следующие. Он вообще не понимал, что с ним происходит и почему ему одновременно и хорошо и страшно.
В какой-то момент Мила взглянула на свои маленькие золотые часики, ахнула и сказала, что ее давно ждут дома. Заторопилась, засуетилась, хотела расплатиться, достала маленький розовый кошелечек, но он элегантным мужским жестом поймал ее руку и этим как бы призвал к спокойствию. Ему так и хотелось сказать ей, что теперь и до конца дней он сам будет заботиться о ней, что именно он, и никто другой, оплатит ее счета, купит ей не только сок и пирожные, но и золото, платья, туфли, шубки… Он даже видел себя седовласым богачом, подписывающим чеки… И это при том, что он был заместителем директора одной из строительных фирм, но никак не собственником. И его денег хватило бы на безбедную, но не роскошную жизнь для Милы.
В тот день они расстались, договорившись встретиться на следующий день, чтобы отметить его день рождения.
Как он и предполагал, Елена со своей ролью справилась прекрасно, и вечером он, понимая, что не сможет избежать встречи с ней, вернувшись домой и обнаружив ее там, сделал вид, что потрясен ее хозяйственными способностями, не узнает свою квартиру… Он ходил по комнатам, охал и ахал, говорил, что и не предполагал, что можно вот так вот всего за несколько часов превратить запущенную берлогу в образчик чистоты и уюта. Подтвердилось и его предположение относительно ужина. Картофельное пюре с мясом, салат и теплый яблочный пирог. Жаль, жаль, что Мила еще молода и не сможет радовать его домашней едой, не говоря уже о том, что вряд ли когда-нибудь посмотрит на него таким преданным, собачьим взглядом, как Елена.
Сидя за столом и уплетая вкуснейший ужин, он старался не смотреть на свою так называемую невесту. Конечно, рано или поздно она узнает о существовании в его жизни молоденькой возлюбленной, но это лишь планы и мечты, а пока он еще не овладел ею, он сможет какое-то время пользоваться любовью и доверчивостью Елены.
Понимая, насколько же он мерзок и циничен, Виктор тем не менее весь вечер предавался мечтам, как они поженятся, сколько у них будет детей и даже как они будут их воспитывать. И, что самое удивительное, разговаривая с несчастной Еленой в таком духе, он представлял себя на съемочной площадке какого-нибудь сериала и сам поражался своей способности входить в образ положительного героя-жениха. И, главное, никаких угрызений совести, абсолютно.
Лена сидела перед ним такая счастливая, с влажными глазами и мысленно тоже была далеко, быть может, прогуливалась с коляской по парку или варила на кухне кашку для малыша…
Виктор же представлял себе, как завтра в этой же квартире, среди этих вот отмытых до блеска декораций он будет соблазнять Милу. Как постарается поскорее избавиться от Тины, как будет угощать тортом Милу, рассказывать о своих чувствах. О своей первой любви.
Он так увлекся своими мечтами, что позволил Елене остаться у него на ночь и, обнимая ее, представлял на ее месте повзрослевшую Милу.
Утром, проводив великовозрастную и серьезную Елену, он позвонил в кондитерскую и заказал торт. Потом поехал в парикмахерскую, привел себя в порядок. Вернулся домой, принял душ, надел на себя все самое новое и чистое, пару носков и старый галстук вообще выбросил в мусорное ведро и только после этого сел перед телевизором, поджидая гостей.
Тина позвонила ему за полтора часа до назначенного времени и сказала, что Мила очень расположена к нему, что он ей понравился и она непременно будет. Еще Тина хихикнула и произнесла довольно туманную фразу типа: она в деньгах не нуждается, ей от тебя нужно совсем другое.
Виктор просто голову сломал, что же может понадобиться молоденькой девушке, школьнице, от него, зрелого мужчины, как не деньги? Уж не влюбилась ли Мила в него так же, как он? С первого взгляда?
Когда же наступил назначенный час, нервы его были на пределе. Ему вдруг стало как-то плохо. Слабость и головокружение – он волновался перед свиданием с Милой. И ему, в общем-то, развратному типу с гнусными желаниями и безалаберной жизнью за плечами, вдруг захотелось чистоты – и физической, и душевной. Он вдруг испугался, что Тина успела рассказать Миле о том, чем они занимались вдвоем в последнее время. Как развлекались, до чего доходили в своих фантазиях… Он испытал чувство, похожее на стыд. Ему заранее стало стыдно перед Милой.
Однако не заткнешь же Тине рот. Что теперь делать? Надо было в свое время позвонить ей и предупредить о том, чтобы лишнего не болтала. Хотя… Она могла рассказать подружке о своей активной сексуальной жизни еще сто лет тому назад, когда только начала заниматься проституцией.
