– Между прочим, не так-то и просто похудеть, – сказала Глаша, снова принимаясь за мытье полов. – Это даже хорошо, что я убираюсь, двигаюсь, наклоняюсь и прочее… Говорю же тебе – давай купим велосипеды!
– А я что – разве против? Но мы все говорим-говорим, но не покупаем. Просто этим надо заняться. Глаша, давай потом о велосипедах. Где Тина? Куда она могла деться? Ведь ей явно грозит опасность.
– Почему ты так думаешь?
– Да потому, что убили Милу, ее ближайшую подругу, которая, как мне кажется, просто поделилась таблетками с Тамарой, чисто по-соседски. Потом отравили Сырова и Изотова – обоих ее любовников. Понимаешь? Трупы все… как бы это сказать – вокруг Тины. Почему? А тебе не кажется, что кто-то, кто ее очень-очень любит, решил таким образом очистить вокруг нее пространство?
– Но кто?
– Ладно, давай дальше по экспертизам. В квартирах Изотова и Сырова – повсюду ее, Тинины, пальчики (в квартире Сырова также множество следов Милы). Расческа в квартире Изотова – тоже принадлежит Тине, на полотенце – ее биологические следы.
– Постой, а откуда они все это знают?
– Следователь – не дурак. Он догадался взять отпечатки пальцев всех одноклассников Милы и Тамары.
– Всех?
– Так класс же небольшой, всего двадцать три человека.
– Значит, следы постороннего в квартире Казанцевых…
– Нет, это не одноклассник. И не Сыров. И не Изотов.
– Да при чем здесь вообще Изотов?!
– Ни при чем. Вот только мне всегда хотелось узнать, как такие вот изотовы находят девочек вроде Тины.
– На улице, – предположила Глафира и тут же отказалась от своего предположения: – Хотя, нет, не думаю. Понимаешь, у них были такие отношения… Как бы это тебе сказать… Словом, мне почему-то думается, что он был вхож в их дом, он знал, кто она такая, из какой семьи, и только поэтому, встречаясь с ней, он чувствовал себя в безопасности. Только зная семью Тины, можно жить с ней, несовершеннолетней, и не бояться, что тебя посадят.
– Думаешь, приятель ее отца?
– А почему бы и нет? Или… или приятель мачехи. Мы же ничего не знаем о ее прошлом.
Глафира бросилась к телефону, позвонила в информационный центр, где работал их нештатный и тайный сотрудник Леша Мезенцев.
– Леша, привет! Записывай. Лариса Неустроева. Мне нужно знать фамилию ее бывшего мужа…
Через полчаса позвонил Мезенцев.
– Записываю… – Глафира сверкнула глазами и, сияющая, посмотрела на Лизу, словно заранее зная, какую именно фамилию продиктует ей Леша. – Изотов… Пишу-пишу. Изотов Геннадий Александрович. Вот спасибо тебе большое! Родина тебя не забудет, Лешечка!
Лиза подняла большой палец в знак одобрения и восхищения.
– Ты молодец, Глафира! Но почему? Что натолкнуло тебя на мысль, что Изотов – не случайный человек в жизни Тины?
– Говорю же! Он так спокойно развлекался с ней потому, что знал ее семью. Знал, что там живет его бывшая жена, которая при случае может как-то повлиять на Тину, понимаешь?
– Но мы же не знаем, в каких отношениях была Лариса со своим бывшим мужем?
– Не могу тебе объяснить, почему мне это пришло в голову. Но вот чувствовала, что они познакомились не случайно. Понимаешь, если бы раз-другой встретились и разбежались, а так… Они постоянно встречались, потом Изотов познакомил Тину со своим другом – Сыровым. Значит, был уверен, что с Тиной можно не переживать, что она на них донесет. Им так удобно было – всем троим.
– Но если обоих убили… И Милу… – размышляла Лиза. – Значит, был и кто-то еще, кто знал и Сырова с Изотовым, и Милу, и Тину. И этого человека мы с тобой должны вычислить, понимаешь? Это он, как мы с тобой уже говорили, и это не Лена.
– Кстати, что там с Леной?
– Все нормально. У нее алиби на момент убийства Сырова с Изотовым. Она была у своей сестры, у Нади.
– Но Надя могла и покрывать свою сестру.
– Тем не менее Лена сейчас дома, и я с ней не так давно разговаривала. Конечно, она находится в угнетенном состоянии, ей сейчас очень тяжело, ведь она такое узнала о своем женихе… Зато сейчас она свободна… А еще она в восторге от следователя, который ведет ее дело. Говорит, что давно не встречала таких благородных и умных мужчин. Ладно, поехали дальше. Итак. Что мы имеем? Два трупа – любовники. Мила плюс ее соседка. Лена – вне подозрения. Та простыня, что мы взяли в квартире Казанцевых, с постели Милы, – абсолютно чистая. Других использованных простыней в квартире не обнаружилось, они все перестираны. На нижнем белье Милы, которое мы забрали из ее шкафа, правда, сохранились биологические следы Сырова, думаю, она просто забыла бросить эти трусики в корзину… Но это лишний раз доказывает то, что Сыров был ее любовником.
– Получается, что ни Сыров, ни Изотов не убивали Милу. Но кто же тогда этот неизвестный и что он хотел доказать этим убийством?
– Не доказать. Возможно, защитить. Тину.
– А может… это…
Но Глафира не договорила. Раздался звонок. Мирошкин. Новость, которую он выдал, запыхавшись, словно бежал, была настолько неожиданной, что Лиза, которая редко поддавалась эмоциям, когда речь шла о подобных вещах, закрыла лицо руками и чуть не заплакала.
– Где ее нашли? – наконец спросила она, придя немного в себя.
– На пустыре. За городом, – убитым голосом произнесла Глаша. – Лиза, да не убивайся ты так! Ты-то тут при чем? Ну, не поговорила с девчонкой, и что теперь? Ты думаешь, что она бы тебе все-все рассказала? Да если бы ты не была адвокатом и если бы для Сырова в воздухе не запахло паленым, он в жизни не рассказал бы тебе о том, как они с приятелем развлекались. И уж тем более не стал бы тебе раскрывать душу и рассказывать о своей неземной любви к Миле. Это просто замечательно, что все это мы узнали из первых рук. А Тина… Поверь мне, она ничего бы тебе не рассказала. Я даже представляю себе, как ты приглашаешь ее для беседы. Садишься напротив нее, смотришь ей в глаза и спрашиваешь, что связывало их с Милой. Какие общие интересы. И она наврала бы тебе с три короба! Неужели ты думаешь, что она сообщила бы тебе о том, как познакомила Милу со своим любовником, который потом стал постоянно встречаться с Милой… Может, при каких-нибудь других обстоятельствах и не стала бы молчать, если бы была, к примеру, совсем взрослой и имела бы право спокойно рассказывать о своих любовных похождениях. Но она… Она была несовершеннолетняя, и они все – и Изотов, и Сыров, и Мила с Тиной – играли с огнем! Нет, она ни за что не назвала бы тебе имя любовника Милы. Тем более что Мила погибла. Тина испугалась… Может, она тоже предположила, что Милу отравил Сыров, которому она отказала. Или, может, предположила бы, что Мила разозлилась на него за что-нибудь и пригрозила, что напишет на него заявление об изнасиловании… Они же молоденькие совсем были, дурочки…
– Ты успокаиваешь меня, я знаю.
