— Пойдемте, мы покажем, зачем вас сюда пригласили, — вернул мне улыбку профессор, подходя к саркофагу.
Четверо специалистов встали вплотную к древнему гробу по бокам, я — в ногах. Зигерт с Хаалем застыли у изголовья.
Древний саркофаг слепили из глины — отличная профессиональная работа. Не видно ни одного стыка или трещинки. Сплошной коричневый монолит, в чреве которого упокоено мумифицированное тело женщины. Я даже дыхание задержала от потрясения: тело почти полностью скрыто грязно-серыми тряпками. Только голова, плечи и руки обнажены и маслянисто поблескивают в ярком свете мощных лабораторных ламп.
— Неужели это эядарка? — удивилась я.
— Вот! — снова возликовал Хааль. — Даже любитель заметил несоответствие.
Жители островов, как и южане, поголовно черноволосые. Причем у этих жгучих брюнетов высокие резкие скулы, слегка приплюснутый нос, узкий разрез глаз и полные губы. А эта женщина иного фенотипа, присущего скорее нам, северянам. Словно кто-то сплющил по бокам ее лицо, создав другой образ: с прямым носом, поджатыми в посмертном недовольстве губами, хмурой складочкой на высоком лбу и разрезом глаз, который, как мне показалось, скорее круглой формы. Мало того, при таком хрупком тонкокостном сложении женщина больше походит лицом на мужчину, вероятно, красивого в прошлом. В общем, черты лица отчасти брутальные. Хотя страдания и смерть могут что угодно сделать.
На костлявой, обтянутой темной кожей груди покоится серебряный кулон, зловеще сверкая на окружающих желтым с черными прожилками камнем, имеющим в народе жуткую репутацию. Его так и называют в просторечье — мертвяк.
Посмотрев для приличия на высохший, в сущности, труп, я невольно обратила внимание на крышку саркофага — вещь более привлекательную. Помимо древнего города внизу имеется изображение вполне симпатичной девушки у водоема, лицом обращенной к нам. Должно быть, это и есть «хозяйка» саркофага, но лица отличаются.
Мои размышления прервал Зигерт:
— Музей оплатил вашей компании экспертизу сутевика. — Он поморщился от недовольства. — Государство не торопится платить ученым нашего профиля большие деньги, поэтому в археологию идут лишь искренне заинтересованные. К глубокому сожалению, туманников вашего уровня, госпожа Кыш, среди нас не нашлось.
Я не реагировала на тональность обвинения — уже не раз и не два слышала, — а услужливо-профессионально ждала, пока Зигерт, тяжело вздохнув, продолжит:
— В общем, мы сомневаемся в истинном происхождении мумии. Согласно пробам и анализам, это эядарка, похороненная три тысячи лет до нашей эры. Но ее фенотип не соответствует расовому.
— Может быть, она исключение? — предположила я самое простое.
— Любое исключение из правил имеет логическое научное обоснование. Более того, кулон, который на ней, — артефакт. Я проверил его, это что-то типа сосуда или хранилища; не ведаю точно, как их ранее называли. Думаю, именно благодаря кулону-артефакту тело находится в хорошем состоянии.
— Но кулон гораздо моложе. Ему не более тысячи лет, — уточнил Хааль. — Предположительно либо кулон повлиял на мумию, только непонятно, каким путем попал в саркофаг; либо, что вызовет взрыв в научном мире, за три тысячи лет до нашей эры был переход. Точнее, два континента Земляра соединялись островами, люди могли мигрировать. Такие версии существуют уже давно из-за схожести культур и направления развития человечества, но доказательства умозрительные, а здесь и сейчас…
Научные работники в ожидании уставились на меня, словно я прямо сразу скажу «да» — и они обретут славу и бессмертие.
Но вместо этого я поинтересовалась:
— Скажите, а почему украшение не сняли с трупа?
Теперь все дружно посмотрели на артефактора.
Больше книг на сайте - Knigolub.net
— Мы оставили его в покое, потому что при попытках снять усиливалось напряжение. Опасались повредить саму мумию.
— Хорошо, давайте проверим обе гипотезы. — Я вымученно улыбнулась. Ненавижу трупы! А уж прикасаться к ним…
Потерев ладони, пока в них не накопилось необходимое напряжение, я наклонилась и осторожно положила руку на серую ткань, плотно обтягивающую тело. Спустя минуту я «вернулась» в реальность, выпрямляясь и моргая.
— Ну что? — Археологи подались ко мне.
Пожала плечами, с полминуты собиралась с мыслями, а потом, зная, что непременно расстрою их, ответила:
— Дочь советника наместника Эядара. Умерла в возрасте пятнадцати лет, перед своей свадьбой. Ее отравила наложница будущего супруга. Возраст мумии совпадает, три тысячи сто один год до нашей эры. И самое странное: девушка похожа на ту, что изображена на крышке…
Несколько мгновений ученые смотрели на меня, затем почти синхронно перевели взгляд на жертву чужой ревности.
— Хм-м, — выдал кто-то многозначительно.
Я продолжила рассказывать, уже догадавшись, что внесу больше хаоса в научные головы:
— Это не все, а только первый отклик на мой запрос. Пришел еще один… посторонний. Возраст двадцать девять лет, мужчина, убит ножом в спину. Полного ответа не получила. Стоило поймать отголосок чужого прошлого, произошло чужое вмешательство.
— Хотите сказать, под девушкой лежит мужчина? — переспросил Хааль.
— Но в саркофаге невозможно спрятать кого-либо еще! — изумился Зигерт.
— Я передала то, что увидела.
— Хорошо, посмотрите суть кулона? — быстро сориентировался дотошный ассистент, решивший воспользоваться моими услугами по полной. — Неужели артефакт вносит помехи в наше расследование?
— Вполне возможно, вы правы. — Я кивнула, присаживаясь на край постамента, на котором установили саркофаг.
Зигерт уселся так же с другой стороны. Более того, уперся руками о поверхность и навис над мумией, следя за каждым моим действием.
Снова мысленно передернувшись, с трудом сдерживая отвращение, я аккуратно подхватила кулон, стараясь свести к минимуму контакт с мертвым телом. Сосредоточилась и послала импульс запроса, сквозь ресницы наблюдая за происходящим. И именно внимание и глубоко укоренившийся страх перед мертвецами спасли меня от беды.
Сначала я получила «ответ», но, не успев разложить информацию по полочкам, ощутила, что кулон в моей ладони нагревается. А следом краем глаза заметила, как исказились черты лица… мумии, выражая неистовую ярость и злобу. Я выронила артефакт на грудь эядарки, а уже в следующее мгновение ее высохшие руки резко вскинулись, целясь мне в горло.
С воплем отшатнувшись, я едва не сбила с ног стоящего позади профессора Хааля и рухнула задницей на пол. А вот Зигерт увернуться не успел, ведь ему наверняка не приходилось работать в «Теренс и Крылов», где твою высокооплачиваемую выдержку и внимание тренируют маньяки, террористы, призраки-убийцы и прочая сомнительная публика.
