Я никогда, никогда даже не думала, сколько силы воли нужно шелонам, чтобы контролировать свою магию. Свою одержимость. И во что она может вылиться, если потерять контроль. Теперь понятно, почему в правовом кодексе для туманников отвели специальный раздел, — чтобы учитывать наши нюансы. А слухи о шелонах, которые ходят по миру? Их одержимости родными, работой, но чересчур сдержанном, даже холодном отношении к окружающим. Они редко проявляют эмоции или суетятся, совершают глупые и бессмысленные поступки или действия, даже в юности, потому что с рождения учатся контролировать свои эмоции и порывы.
Я перевела взгляд с таинственных меток на губы Доминика. Коснулась их пальчиками и шепнула:
— Я нуждаюсь в тебе, как в воздухе. И очень сильно люблю.
Казалось, вместе с первыми лучами солнца, с началом нового дня между нами рождается что-то совершенно иное — чудесное и нерушимое. Прижавшись лбом к моему лбу, Доминик выдохнул:
— Я никому тебя не отдам. Никогда.
— Поцелуй меня. — Я подалась ближе к нему, приподняв лицо, потянулась к его губам.
Мы долго целовались, неспешно наслаждаясь вкусом друг друга, мягкостью губ, теплом рта и невероятным чувством единения. Руки Доминика путались в моих волосах, рассыпавшихся по спине, ласкали шею, затылок. Я таяла от его сладкого шепота, сама нашептывала ему о любви, пока в какой-то момент ситуация не изменилась. Словно пространство вокруг и мы сами заискрили от напряжения. Мне стало мало его нежных, почти невинных прикосновений, я горела от любви к своему шелону и желала ощутить его глубоко внутри себя. К счастью, не я одна воспламенилась.
Доминик стиснул мои ягодицы ладонями, приподнимая над полом и прижимая к своему телу, позволяя ощутить ставшую твердой плоть у него в паху. Поцелуи стали страстными, жадными, голодными. Почти незаметным движением, к моему мимолетному возмущению, Ник избавил меня от трусиков, жалобно треснувших, когда он резко дернул их вниз. А затем легко поднял и прижал к себе. Я обняла его за шею и обвила бедрами талию в нетерпеливом ожидании. Чувство полного и стремительного заполнения было ошеломительным, я вцепилась зубами в собственную руку, чтобы не закричать от удовольствия, но хриплый чувственный стон сдержать не смогла.
Удивительно, насколько легко Ник управлял нашим соитием, плавно приподнимая и опуская меня, стоя, широко расставив ноги, и вторгаясь в мое тело с глухим рыком. А я плавилась, растекалась горячим воском по его телу, сходила с ума от накала ощущений и стонала от страсти. На самом пике Ник сжал мои бедра, и я взорвалась в собственных ощущениях. И тут же почувствовала, что он последовал за мной, содрогаясь всем телом. Затем прислонился к стене лопатками, отчего я почувствовала коленями шершавый рисунок на обоях, и шумно дышал. Мы оба взмокли и прижимались друг к другу с силой утопающего, вцепившегося в спасательный круг.
— Единственное, о чем я прошу тебя: береги себя, и тогда мы будем жить долго и счастливо, — неожиданно глухо, но с какими-то отчаянными нотками выдохнул он мне в макушку.
— Я прошу о том же тебя, — не менее сипло прозвучал мой ответ.
Я была счастлива, обнимая его за шею, чувствуя его плоть в себе, дыша терпким мужским ароматом и сжимая ногами влажное сильное тело. Меня буквально распирали эмоции и поэтому, целуя его лицо, я выплескивала свои чувства:
— Я люблю тебя, я так сильно люблю тебя, люблю, люблю… люблю…
Мы постояли какое-то время сплетенными, затем Доминик отнес меня в ванную. Сам вымыл, замотал в полотенце и отнес, полусонную, в постель. Засыпая, я услышала:
— Я тебя тоже люблю, Рыжик. Мне будет проще умереть, чем жить без тебя. Только всегда помни: берсерки умирают либо от старости в постели, либо среди трупов своих врагов или тех, кто оказался рядом, когда у шелона срывает контроль. Поэтому береги себя, Эва. Всегда и везде.
— Я постараюсь, — сонно ответила я, уткнувшись ему в грудь и уплывая во тьму.
* * *
— Как же я устала ничего не делать, — проворчала Ясмина, переворачиваясь на другой бок. — Мы третьи сутки работаем жертвами, и никакого намека, что вообще кому-то нужны.
Я решила немного отвлечь подругу и дурашливо поддела:
— Госпожа Лали, вы с высшим баллом закончили юридический, а рассуждаете, как домохозяйка из деревни Гадюкино. Маньяк, который до сих пор не…
— Откуда? — вытаращилась на меня Ясмина. — У вас в Рошане правда есть такие названия?
Поджав губы, я посверлила подругу взглядом, а потом, подражая ей, язвительно заметила:
— Вероятно, так же, как и у вас. Вспомни, три дня назад мы проезжали мимо поселков Бугристые Яйца, Тухлый Берег, Кривая Задняя Нога, Плавник Слепого Карпа и…
— Ой, да ну тебя, — отмахнулась она. — Я о том, что лежу тут в шикарном купальнике, вся такая потрясающая, а… никто не обращает внимания. Это, знаешь ли, настораживает и раздражает.
Ясмина придирчиво осмотрела свои женственно-округлые формы, слегка прикрытые золотистым купальником, тяжело вздохнула и шлепнула еще масла на загоревший живот. Затем, хмуро поглядывая в сторону Арджана, начала с каким-то остервенением втирать масло в кожу.
— Между прочим, «никто», если кое-кто до сих пор не в курсе, работают, и, в отличие от некоторых, у них нет времени скучать у бассейна, — призвала я подружку к здравому смыслу, заинтересовавшись происходящим у обрыва.
Там на фоне буйного сегодня океана Доминик с Арджаном страховали Дашкана, спускавшегося в обвязке с утеса. Видимо, решили осмотреть все подходы к «заповедной» территории. Вообще-то, наши охранники неуловимо изменились со вчерашнего дня, чувствовалось напряженное ожидание, а мы с Ясминой не могли понять, что конкретно послужило причиной. Почему именно накануне они пришли в полную боевую готовность?
Когда лежать под зонтиком окончательно надоело, я нырнула в воду, чтобы, наслаждаясь прохладой, смыть все, что давит душу, угнетает. Через пару минут мы плавали вместе с подругой, методично наматывая круги по бассейну. Через полчаса, таким образом выплеснув негатив, пошли готовить обед.
Только сели с Ясминой в гостиной пить кофе перед телевизором, предварительно благополучно накормив охрану и прибравшись на кухне, услышали шум подъехавшего автомобиля. Мы кинулись к выходу, а через секунду чуть не схлопотали выговорешник от Укомби, который злобным призраком возник перед нами у двери, заставив пристыженно замереть и, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, дожидаться, когда он проверит, кто сюда прибыл.
Прибыл начальник отдела, занимающегося расследованием особо громких и страшных преступлений Алекс Тавита собственной персоной. Стремительно зашел в гостиную, так же быстро окинул цепким взглядом нас с Ясминой, плечом к плечу замерших у дивана и пристально уставившихся на него с вопросом в глазах. Затем посмотрел на своих подчиненных и Доминика, бесшумно появившихся из-за его спины.
— Игра по-крупному началась, — мрачно объявил Тавита, затем, повернувшись к Дашкану, пояснил: — Хиз с твоими парнями выявили слежку. Пока объект себя не обнаружил, но спины зачесались у всех.
