Как бы там ни было, а наша протяженная граница, сотканная из ненависти и любви, – это то, что соединяет две страны. Она играет решающую роль, если говорить о безопасности и стратегической ситуации для таких двух крупных государств, как Китай и Россия».
Таково изложение положительной, с точки зрения авторов обсуждаемой книги, стороны наших отношений. Здесь есть то, о чем можно вместе с современными китайскими учеными говорить как о соединительной ткани наших отношений. Но и здесь, к сожалению, ощущается, что к истории наших отношений сегодня в Китае подходят так, чтобы обязательно подчеркивать и раздувать то, что подается как негативные явления. Это относится, в частности («…было и немало злодеяний, оставивших по себе недобрую память»), к трактовке пребывания наших войск на территории Северо-Восточного Китая в 1945–1946 гг.
* * *
Покончив с затянувшимся предисловием, перейдем наконец к основному тексту китайской пропагандистской книги. Он состоит из беллетризованного, предназначенного в качестве занимательного чтения широкими массами рядовых читателей описания ряда событий из истории двусторонних отношений, до предела насыщенного сильными эмоциями, с вкраплением крайне тенденциозных высказываний и действий, замыслов и оценок, приписываемых нашей стороне.
Современные китайские партийные пропагандисты избрали форму популярного в Китае со времен древности «рыцарского романа», текст которого состоит из быстро следующих одно за другим событий и высказываний персонажей. Тут нет и в помине научного аппарата, ссылок, обращения к документам. (Хотя совершенно очевидно, что в пропагандистском аппарате ЦК КПК все это было составлено с учетом всех имеющихся в распоряжении фактических материалов.) Я ограничусь рассмотрением наиболее важных, с моей точки зрения, утверждений авторов книги.
История о «китайско-советской войне» начинается главой, посвященной событиям 1962 г., когда из Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая в Советский Союз бежали более 60 тысяч человек.
В книге утверждается, что это произошло следующим образом. В сентябре 1944 г. в трех округах Синьцзяна (напомним, что тогда там существовала власть Китайской Республики, государства, существующего с 1912 г., и партии Гоминьдан Китая) вспыхнуло вооруженное восстание. Была создана Синьцзянская национальная армия, и эти события получили в Китае наименование «революция в трех округах Синьцзяна». Иными словами, это было восстание местных уроженцев против того, что тогда именовалось и в нашей стране, и в компартии Китая «гоминьдановскими властями» или «чанкайшистским режимом».
В рядах упомянутой армии сражался русский по национальности, фамилию которого можно воспроизвести, используя ее транскрипцию в китайском языке, как Цулутаев.
В декабре 1949 г. (заметим, что речь идет о времени уже после создания Китайской Народной Республики, что Синьцзян был взят под контроль войск компартии Китая при помощи СССР – войска НОАК были переброшены в Синьцзян по решению Сталина советской военно-транспортной авиацией) Синьцзянская армия была преобразована в 5-й корпус НОАК. А Цулутаев занял пост заместителя начальника штаба Синьцзянского военного округа.
В апреле 1962 г., по утверждению авторов книги, Цулутаев вместе с командующим Илийским военным подокругом генерал-майором НОАК Марковым, тоже русским по национальности, «вступили в сговор» с КГБ СССР. Они якобы подстрекали жителей Синьцзяна, прежде всего членов Ассоциации советских граждан, к подаче заявлений о вступлении в гражданство СССР и к бегству через границу в Советский Союз. Тогда в течение трех месяцев в Советский Союз перешли из Синьцзяна 67 тысяч человек.
При описании этих событий читателям внушают, что это была широкомасштабная операция КГБ СССР, агенты которого наводнили Китай. Попутно приводится высказывание Мао Цзэдуна, который, когда ему доложили, что Цулутаев и другие русские, служившие в Народной освободительной армии Китая (НОАК), просят разрешить им уехать в Советский Союз, сказал: «Пусть едут. Рая они там не найдут». Тогда в СССР уехало несколько десятков таких военных.
И еще китайские авторы пишут, что в 1991 г. материальное положение людей в России стало таким плохим, что бежавшие за четверть века до этого из КНР стали просить принять их обратно. В чем им было отказано процветающей КНР…
* * *
Да, десятки тысяч людей из Синьцзяна действительно перешли советскую границу. Уехали в СССР и упомянутые военные. В Синьцзяне, по обе стороны западного участка советско-китайской границы, жили (живут и ныне) несколько разделенных наций (уйгуры, казахи, киргизы). Это вопрос, который требовал и требует постоянного внимания. В первые десять лет существования КНР люди из разделенных границей семей имели возможность свободно общаться между собой.
Затем положение осложнилось сразу по двум направлениям. С одной стороны, Мао Цзэдун начал активно проводить свою враждебную нашей стране политику, согласно которой все те, у кого были родственники в СССР, рассматривались как лица подозрительные и потенциальные шпионы, причем имелись в виду и взрослые, и дети. Если же речь шла о тех, кто по национальности не был ханьцем, а принадлежал к национальным меньшинствам, то эти люди попадали под «подозрение в квадрате».
С другой стороны, в конце 1950-х гг. Мао навязал Китаю свою политику «великого скачка» и «народных коммун», что привело к голоду, в результате которого погибли, по разным данным, от 30 до 40 миллионов человек. Спасаясь от голодной смерти, многие тысячи людей бежали из родных мест, особенно в северной и западной части Китая.
В Синьцзяне в то время существовали отделения ассоциации советских граждан. Эти организации выдавали желающим документы о том, что они являются гражданами Советского Союза. Собственно говоря, имел место массовый исход из доведенного Мао Цзэдуном до форменного голода Китая. Вместе с новыми советскими гражданами были вынуждены по тем же причинам уехать в СССР десятки военных, русских по национальности, которые до этого более десяти лет служили в НОАК. Так что если смотреть на дело объективно, то вполне очевидно, что виновата в этих событиях политика Мао Цзэдуна по отношению к собственному народу (голод в стране) и по отношению к СССР, в котором Мао приказал видеть военного врага.
Во время «культурной революции» в Пекине распространялись обвинения в адрес начальника генерального штаба НОАК Ло Жуйцина (сторонника Лю Шаоци) и первого секретаря комитета КПК Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) Ван Эньмао. Они возглавили по следам событий 1962 г. соответствующую комиссию. Комиссия внимательно и объективно рассмотрела все обстоятельства дела и пришла к выводу о том, что исход людей в СССР был стихийным и никакие советские учреждения или консульства СССР не имели к этому никакого отношения. Комиссия также предложила во избежание в дальнейшем каких-либо обострений в отношениях с СССР создать вдоль всей линии границы на ее западном участке безлюдную полосу шириной в 20 километров в глубину территории КНР.
То, что сочинение о «китайско-советской войне», изданное в 2007 г., начинается с событий 1962 г., свидетельствует, что и сегодня население КНР воспитывают в том духе, что уже в начале 1960-х гг., за девять лет до событий на острове Даманском (1969 г.), наша страна якобы вела разными методами «войну против КНР».
