Автор обсуждаемой статьи ставит термин «пролетарский интернационализм» в кавычки и относит это понятие исключительно к политике СССР. На самом деле на протяжении нескольких десятилетий XX века понятие «пролетарский интернационализм» действительно объединяло коммунистов (да и многих беспартийных) и в нашей стране, и в Китае, причем во многом – в интересах обеих наций.
Не существует фактов, которыми можно было бы подтвердить утверждение Ли Фэнлиня о том, что с нашей стороны якобы имело место использование идеи пролетарского интернационализма во вред интересам Китая. В период советско-китайских отношений, о котором пишет здесь Ли Фэнлинь, наша страна никогда не требовала от Китая подчинения неким нашим интересам. Это – ложь, и только ложь, с целью поссорить наши народы.
Автор обсуждаемой статьи хотел бы отделить «государственные интересы» от «пролетарского интернационализма». Однако в условиях того времени, о котором идет речь, сделать это было не только практически невозможно. Этого не желали ни КПСС, ни КПК. Причем в этом самом пролетарском интернационализме в определенной степени находили свое выражение национальные интересы, совпадавшие национальные интересы Советского Союза и Китая.
От истории никуда не деться, факты остаются фактами. В свое время эти две партии сыграли и позитивную роль в двусторонних отношениях, выражая совпадавшие национальные интересы двух государств. Проявлением такого совпадения был, кстати, и советско-китайский Договор 1950-го года о дружбе, союзе и взаимной помощи.
И наконец, «пятый урок», он называется «Правильно подходить к вопросам истории». Воспроизвожу перевод:
«Исторические проблемы между Китаем и Советским Союзом вызваны вопросом о границе. Царская Россия в результате неравноправных договоров захватила громадные китайские территории, и это, собственно говоря, давно хорошо известно. Однако после того как в 1964 г. начались китайско-советские переговоры, советская сторона выразила опасение, что Китай хочет «вернуть» утерянные территории и переписать историю.
Сейчас рассекреченные архивные материалы подтверждают, что руководство ЦК КПСС после 1964 года многократно давало указания научно-исследовательским организациям и издательствам, требуя заново составить историю российско-китайской границы. Китайская же сторона, по сути дела, с самого начала ясно указывала, что хотя она считает китайско-советские договоры о границе неравноправными, однако по-прежнему будет на базе этих договоров серьезно решать вопрос о границе и не намерена требовать возвращения захваченных Россией 1,5 миллиона квадратных километров территорий.
Тем не менее советская сторона все-таки сохраняла сомнения. Сегодня вопрос о границе уже полностью разрешен и, став достоянием истории, не будет больше осложнять отношения между двумя странами. Однако подходы двух стран к истории по-прежнему содержат разногласия, но к этому можно подходить так, чтобы исторические проблемы не осовременивать и не политизировать, искать общее, сохраняя различия».
Прежде всего необходимо вспомнить, что во второй половине XX века СССР и КНР начали обмениваться мнениями по вопросу, который в представлении каждой стороны именовался по-разному.
Мы полагали, что граница между нами существует. Она определена соответствующими договорами. Поэтому, учитывая желание китайской стороны, можно обмениваться мнениями по вопросам, которые могут возникать практически на существующей границе, т. е. о пограничных вопросах.
А Мао Цзэдун и иже с ним считали, что существуют не пограничные вопросы, а вопрос о границе, проблема границы. Но существование проблемы границы означает, что предстояло обсудить и решить вопрос о границе, в том числе о прохождении границы, начиная обсуждение с обмена мнениями о содержании существующих договоров, которые являются якобы неравноправными.
Все это означает, что, с точки зрения китайской стороны, фактически нет признанной обеими сторонами границы, а есть лишь то, что существует на основе якобы неравноправных договоров. Поэтому вопрос о границе, с точки зрения китайской стороны это вопрос и о неравноправных договорах, и о линии прохождения границы, да и о режиме границы.
* * *
Итак, разногласия в отношениях между СССР и КНР состояли и в 1964 г. в том, что наша сторона полагала, что граница существует и основана на не подлежащих сомнению и пересмотру договорах. Что существующая граница юридически оформлена и бесспорна с международно-правовой точки зрения. Китайская же сторона считала, что сами договоры о границе носят такой характер, что прежде всего наша сторона должна подтвердить их якобы неравноправный характер и тем самым признать, что сегодняшняя граница основана на неравноправных договорах.
После этого, по мнению китайской стороны, необходимо «справедливо и рационально» (т. е. в соответствии с пониманием справедливости и рациональности китайской стороной) решить вопрос о границе.
Мао Цзэдун во время начавшихся в 1964 г. консультаций, которые наша сторона именовала консультациями по пограничным вопросам, а китайская сторона – консультациями по вопросу о границе, предпринял шаг, который в еще большей степени завел проблему в тупик. Напоминаю: Мао заявил, что Россия «захватила» китайские земли восточнее озера Байкал и что Китай, дескать, еще не предъявлял «счет по этому реестру».
Это означало, что если бы в ходе обмена мнениями СССР признал неравноправный характер договоров о границе, то Китай имел возможность предъявить упомянутый «счет». Говоря проще, стала бы возможной постановка вопроса либо о «возвращении» этих земель Китаю, либо о том, чтобы как-то «поделить» их, либо совместно их осваивать или управлять ими. (Выше уже упоминалось, что впоследствии примерно так ставил вопрос преемник Мао Цзэдуна Дэн Сяопин.)
Такой постановкой вопроса Мао Цзэдун завел консультации по пограничным вопросам в тупик. Выход из него предложил тогда Лю Шаоци, в то время второй человек в КНР. Очевидно, он исходил из понимания наших совпадающих национальных интересов и необходимости сначала хотя бы практического решения пограничных вопросов.
Лю Шаоци предложил, сохраняя постановку вопроса Мао Цзэдуном, разделить два вопроса: вопрос о характере договоров о границе и вопрос о прохождении линии границы. И для решения второго вопроса Лю Шаоци предложил изменить принцип проведения границы по рекам, содержавшийся в договорах, и проводить ее по фарватеру судоходных и по середине несудоходных рек.
Н. С. Хрущев тогда же согласился с этим предложением. Так появилось то, что можно называть «договоренностью Хрущева – Лю Шаоци». На основе этой договоренности и появилась в 1964 г. возможность определить в двустороннем порядке приемлемое для обеих сторон прохождение линии границы и подписать соответствующее соглашение. Появилась также возможность оставить до лучших времен «в подвешенном состоянии» заявленный Мао Цзэдуном вопрос о характере договоров о границе и о возможном «предъявлении счета».
Но пока были живы Мао Цзэдун и Дэн Сяопин, не удавалось решить полностью даже вопрос о прохождении линии границы. Только позже, сначала в 1991 г., потом в 1994 г. и наконец в 2004 г., это удалось сделать полностью. Стороны договорились о прохождении линии границы на всем ее протяжении на основе принципа, согласованного Хрущевым и Лю Шаоци в 1964 г., более сорока лет тому назад…
