– Мы заплатим, – сказал парень. – Сколько должны?
Лицо старика вмиг посмурнело, в глазах появилась сталь.
– Не обижай меня, молодой человек.
– Спасибо, – только и нашелся что сказать Дарт.
– И осторожно по ночам, – предупредил старик, когда выбранные ребятами лошади были оседланы.
– На чьей стороне Охотники? – спросил Дарт.
Обычно Орден Охотников не поддерживал переворотов или восстаний. Люди, чьей заботой стала война с Проклятыми, мало интересовались политикой. Но бывали и исключения, когда над охваченным междоусобицей Островом нависала опасность кровавого безумия.
– Охотники-то? А нет их.
– Как нет? – не понял Дарт.
– А так. Преподобный отец Августин считает, что именно они повинны во всех несчастьях с Проклятыми. В своих проповедях он не раз говорил, что именно Орден является источником заразы. Что Охотники культивируют и взращивают ее с целью собственного обогащения и укрепления власти на Островах. Поэтому первым делом в числе прочих мест ребята из… как бишь его? – старик почесал реденькую бородку, – ага, гражданского сопротивления захватили здания, принадлежащие Охотникам. А их самих того… ну, в расход.
У Дарта аж челюсть отвисла. Даже после всего того, что случилось в доме Амелии, он по-прежнему питал огромное уважение к Охотникам. Он и сам много раз выходил на ночные улицы Тан-Ларона, видел выползающую на них смерть. Видел, кто встает между смертью и обывателями. Видел, как гибнут Охотники и ученики. И можно сколько угодно винить Орден в излишней жестокости к собственным отступникам, но со своей работой он справляется. И лишь благодаря этой работе города на Островах до сих пор не превратились в пустынные мертвые развалины. Какой идиот может искать источник болезни там, где производится лекарство? Или этот отец Августин не водит дружбу с собственной головой, или все дело в банальном страхе, что Охотники встанут на его пути. Как бы то ни было, а ночи здесь обещают стать длинными. Да и не все их переживут. Дарт даже почувствовал легкий приступ злорадства – за все свои поступки надо отвечать. И если сегодня ты с упоением давишь кошек, то назавтра не плачь, что весь твой запас сыра сожрали крысы.
– Вы уж осторожно там, – напутствовал ребят старик. – Чую, вся эта беда пришла надолго. Так что коли надумаете улетать – не затягивайте. Как бы не случилось чего похуже.
Дарт хотел было спросить, чего конкретно опасается приветливый хозяин, но тот резко ударил лошадей по крупу, пронзительно засвистел. Животные сорвались с места.
– Ты видела? – спросил Дарт, когда они уже выехали на улицу.
– Что?
– Провода.
– Да. Обратила внимание. Они повсюду – в доме, в стойлах, в… – девчонка осеклась. – Это он что?
– Это шнуры с быстрым огнем, – кивнул Дарт. – Наверняка где-то заложена взрывчатка. Он не отдаст свой дом. Вот зачем остался.
Дальше они ехали молча. Держались северного направления, стараясь избегать большого скопления народа. Лишь один раз выскочили на перекресток, запруженный десятками тремя людей с факелами. Дарт даже не стал разбираться, кем были эти люди, а резко развернул свою лошадь, крикнув девчонке следовать за ним, и поскакал прочь. Пришлось немного поблуждать по узким улочкам, но в конце концов они все же выбрались на дорогу, которая вскоре вывела на широкий тракт. Ванд-Долл остался за правым плечом. Столб дыма, который путники видели, когда прибыли в город, немного развеялся, зато рядом появились несколько новых, пусть и не таких высоких. Похоже, центральную часть Ванд-Долла охватил пожар.
Вот весело получится, если столица возьмет и выгорит к чертям вместе с портом и всеми его дирижаблями. Тогда выбраться с Острова будет примерно так же реально, как с самой Разъяренной земли.
Дарт отвернулся от дымных столбов. Пока у них с Амелией есть цель, и эта цель достижима. Ни к чему накручивать себя и заранее придумывать потенциальные проблемы. Будет утро – будет и хлеба кусок. А пока нужно покрепче сидеть в седле и гнать. Гнать по тракту.
До Вольной Переправы добрались без проблем. В дороге несколько раз останавливались на отдых в небольших сменных станциях, но не смогли обменять там своих лошадей на свежих, хоть и очень старались. Не помогли даже деньги. Оказалось, что всех более или менее приличных лошадей забрали представители гражданского сопротивления. За некоторых заплатили, а большинство увели так, пригрозив хозяевам станций народным гневом. В качестве убеждения не гнушались пускать в ход кулаки и дубинки. На одной станции, где хозяин наотрез отказался отдать подотчетных животных, до полусмерти избили двух мальчишек, что ухаживали за лошадями. Самого же хозяина и пальцем не тронули.
Общее впечатление от первого дня пребывания на Острове осталось гнетущим. Дарт, привыкший, что опасность исходит прежде всего от немертвых чудовищ, не мог понять, зачем люди делают собственную и чужую жизни, и без того непростые, еще более жестокими. Все происходящее вокруг походило на массовое безумие, на пожар, чье пламя, подхваченное сильными порывами ветра, разносится все дальше от эпицентра возгорания. И сколько людей погибнет в этом огне, прежде чем стихия насытится и огонь пойдет на убыль?
Вольная Переправа представляла собой нечто вроде большого рынка – перевалочного пункта, расположенного на пересечении трех дорог: двух наземных и одной речной. Странно, почему тут не возник сколько-нибудь приличный город. Все предпосылки к этому были: множество людей, товаров и денег в одном месте. Но Вольная Переправа – это бесконечные торговые ряды, чуть менее бесконечные склады и не менее бесконечные увеселительные заведения.
После внушений Амелии Дарт уже понимал, что подобные места всегда кишат ворами. Золото надо держать обеими руками – и то не факт, что его не стащат.
Ребята неспешно ехали по широкой улице, а со всех сторон неслись крики с предложением купить самые лучшие шелка, самый ароматный чай, самой изумительной огранки драгоценные камни и прочее, прочее. Послушать, так именно на Вольную Переправу свезли лучшие товары со всех Островов.
И что примечательно, тут не было ни намека на людей из гражданского сопротивления. Вряд ли эти ребята до сих пор не добрались сюда. Тогда почему их не видно? Местные выбросили общими усилиями?
– Я есть хочу, – то ли извиняющимся, то ли обвиняющим тоном проговорила Амелия.
– Сейчас поедим.
Всю дорогу девчонка держалась молодцом. Ни разу не пожаловалась на усталость, хотя наверняка уже собственную задницу не чувствует, а мышцы сводит судорогой.
Парень остановил лошадь напротив прилавка с ароматнейшим хлебом. Желудок тут же свернулся тугим калачом, заурчал.
– Подскажите, где бы мы могли остановиться? Не слишком дорого, но и без клопов в кроватях. – Дарт выудил серебряную монету, щелчком отправил ее в руки торговца. Тот ловко поймал монету, поклонился в благодарности.
– Если желаете хорошо выспаться, добрый господин, так ступайте в «Брюхатого Боба». Не ошибетесь. Место тихое, чистое и без изысков. Да и доберетесь легко. Дальше по улице, до первого перекрестка. На перекрестке направо, проедете до скобяной лавки, а сразу за ней «Брюхатый» стоит.
