– И не будет работать, – сказал Дарт, вертя в руке знакомую склянку со «Слезами Господними». Таких склянок было всего три. Имелись и другие – в целом неплохой арсенал, если бы не одно «но». – Это оружие из специального арсенала. Человек, не прошедший посвящение, не может им воспользоваться.
– Ты можешь?
– Не всем.
– Почему?
– Повторяю еще раз: я только ученик. Полноправные Охотники – это следующая ступень. Им доступен весь арсенал. Ученикам – лишь небольшая часть.
– Это как-то можно обойти?
– Нет. По крайней мере я не знаю способа.
Майлос хотел еще что-то сказать, но передумал. Вздохнув, покачал головой.
– Ладно, что-нибудь придумаем. Идем.
И, не дожидаясь реакции гостей, вышел прочь.
– Мы должны им помочь, – зашептала Амелия. – Им не выжить. Ты же это хотел сказать?
– Не выжить.
– И ты вот так спокойно это говоришь?
– Я пытаюсь помочь. Но одного желания для этого мало. Нужны инструменты, нужно оружие. У меня есть только кинжал, а это, – он указал на склянки Охотников, – самообман. Я могу использовать несколько составов. И сделаю это. Только не бездумно, ведь другой помощи не будет.
– Ладно-ладно, я поняла, – насупилась девчонка.
Они сидели за столом. Дарт постарался выложить все, что знал о повадках Гончих и Старцев. В сущности, первые не отличались разумом и действовали всегда в лоб, не обращая внимания на опасность, не используя какую-либо тактику. Брали они в основном напором и яростью. Старцы же в одиночку появлялись крайне редко и, хотя обладали огромной силой, самостоятельно почти не охотились. Предпочитали пользоваться плодами чужой охоты. В частности, Гончих, в действии которых они привносили элементы тактики.
– Мне надо увидеть гнездо, – закончил Дарт. – Днем, при солнце. Если повезет, я уничтожу его с помощью «Слез Господних». Только в этом случае Проклятые перестанут появляться в ваших краях. Иного выхода нет.
– Значит, нам всем надо дожить до утра? – спросил Майлос.
– Это задача-минимум.
Когда в доме снова поднялась тревога, Дарт уже клевал носом. Пока держал себя в напряжении, спать не хотелось. Но стоило расслабиться, поесть – и усталость накатила морской волной, захлестнула. Парень даже не сразу сообразил, что происходит.
Мужики, которые во время предыдущей атаки рассредоточились вдоль всех окон, теперь сгрудились возле одной стены и что-то активно обсуждали, выглядывая на улицу.
Дарт не стал интересоваться, что там такое, а предпочел подняться на второй этаж. Идя по ступеням, ежился. Несмотря на полный желудок, его била мелкая дрожь.
Послышались выстрелы. Но звучали они большей часть с одной стороны фермы – от крайнего освещенного дома, к которому, точно тени, стягивались Гончие. Твари не пытались атаковать сам дом, не пытались приблизиться, а увивались рядом, образовав широкий круг. Сколько их там? Особей пятнадцать – двадцать, не меньше.
– Что они делают? – спросил кто-то у соседнего окна.
Отдельные выстрелы иногда и достигали цели, но никакого серьезного урона тварям не наносили. Получив пулю в бок, Гончая издавала утробный вой и продолжала движение.
Дарт приметил новое действующее лицо чуть раньше, чем остальные. В какой-то момент тьма за пределами световых пятен колыхнулась и вытолкнула из себя сгорбленную фигуру. Та, закутанная в свисающие до земли лохмотья, передвигалась медленно, подволакивая одну ногу.
– Старец! – выдохнул парень.
Создание, широкоплечее и массивное, точно кусок скалы, было почти двухметрового роста и обладало весьма приличной физической мощью, которую, как ни странно, применяло крайне редко. Обычно Старцы появлялись лишь в последний момент, когда задуманное ими должно было вот-вот осуществиться. Но какими бы целями ни руководствовались Старцы, каким бы разумом ни обладали, их конечной целью все равно оставалось убийство.
Те, кто засел в окруженном доме, открыли по Старцу огонь. Отличная медлительная цель шла, даже не пытаясь уклоняться. Со своего места парень видел, как пули втыкаются в широкую грудь, но тварь даже не вздрагивала. Перла напролом. Медленно и неумолимо.
Кто-то бросил из окна бомбу, но та, не долетев до Старца, разорвалась в кругу Гончих. Раздался пронзительный визг, шерсть на нескольких тварях вроде бы вспыхнула, но те тут же бросились во влажную грязь и начали остервенело валяться, сбивая пламя.
А Старец все шел.
Неужели он изменит себе и пойдет дальше, работая своеобразным стенобитным тараном? А что – до дома вполне доберется, выломает дверь, а там…
Проклятый резко остановился, а потом запустил руку в податливую землю, зачерпнул ее, будто лопатой. Дарт мгновенно догадался, что произойдет дальше. Цедя на ходу ругательства, он буквально кубарем скатился с лестницы, сильно озадачив и без того ошарашенных мужиков. Хотел было к ним обратиться, но так и не подобрал слов. Никогда прежде ему не приходилось просить помощи у гражданских, и потому он банально не нашелся, как коротко изложить свои соображения. А времени на раздумья не осталось.
Парень без стука влетел в комнату с раненым алхимиком и под возмущенный скрип старика выудил из мешка склянки со «Слезами Господними». Всего три штуки – очень мало. Но лучше, чем один только кинжал. Брать более действенное и мощное оружие, доступное лишь Охотникам, не стал – пустое дело.
«Гнездо, гнездо…» – билось в голове.
Он же планировал использовать «Слезы» для уничтожения гнезда!
Выбежав из комнаты, нос к носу столкнулся с Амелией. Та даже рта не успела открыть.
– Сиди здесь! – бросил ей Дарт.
Только теперь пришло осознание того, что следует делать остальным.
– Стреляйте! – закричал Дарт на весь дом. – Но только по Гончим. Подстрелите как можно больше этих тварей.
Было бы очень хорошо, если б к нему прислушались. И не только в доме Майлоса, но и в остальных, где засели фермеры. Но проверять, что к чему, он уже не стал, а опрометью бросился вон, на улицу.
Наверное, он бы принял какое-то более разумное и рациональное решение, будь у него больше времени или опыта, но и в том, и в другом ощущался большой недостаток. Оставалось полагаться на все ту же удачу, что благополучно довела их до фермы.
У дверей его попытались задержать, но потом отступились, выпустили. Без слов, хватило одного лишь взгляда. То ли решительного, то ли безумного. Дарт не задумывался. Мысли в голове постепенно успокаивались, лишнее отсекалось.
Он выбежал в ночную прохладу именно тогда, когда Старец, наполовину скрывшись в выкопанной им яме, резко рванулся обратно, сжимая в руках нечто, сверкающее синими всполохами.
Как же плохо быть правым!
Проклятый засунул находку в рот, сжал челюсти. От резкого движения и налетевшего порыва ветра драный капюшон слетел с его головы, открыв белое и невыразительное, как у червя, лицо со странной шевелящейся массой там, где у живых людей растут волосы. Масса походила на опарышей-переростков, тянущихся в стороны в поисках съестного.
