Майкл осторожно опустился в кресло и удивился, что оно устояло. Глядя в окно, он заметил, любуясь видом на Капитолий:
– Красиво.
– Ты слышал мой план, – вернула его Лейси к теме разговора. – У тебя есть другой?
– Пока что нет.
Глава 20
К среде Лейси затосковала и приготовилась выйти на работу. Ее лицо выглядело уже гораздо лучше, но ей еще не очень хотелось показываться коллегам. Энн делала покупки, ходила по ее делам и вообще делала все, что хотела дочь, но тоже все сильнее скучала. Она возила Лейси в магазин, к врачу, к оценщику в страховую компанию, вручившему ей чек за «приус». Машина не подлежала восстановлению. Энн отвратительно водила машину и почти не обращала внимания на других участников движения. Лейси то и дело замирала от страха: пока что автомобили внушали ей страх, и опасная манера вождения матери усугубляла положение.
Спала Лейси крепко, болеутоляющие ей больше не требовались. Упражнения давали результат, к ней вернулся аппетит. Поэтому она не удивилась, когда в среду за ужином Энн сообщила, что ей пора домой. Лейси в дипломатичных выражениях одобрила ее решение. Она была признательна матери за заботу и сочувствие, но определенно шла на поправку и устала от опеки. Она уже соскучилась по самостоятель– ности.
Однако имелась причина и поважнее. У причины было имя – Рейф. Так звали физиотерапевта. Во вторник вечером он заехал к пациентке и под строгим надзором Энн провел непродолжительный сеанс. Рейфу было лет двадцать пять, но десятилетняя разница в возрасте Лейси нисколько не смущала. Пока он занимался ее коленом, между ними проскочила искра-другая, и то же самое произошло при прощании. Его ничуть не отпугивали все ее ссадины и синяки. В среду вечером она написала ему коротенький приветственный мейл и меньше чем через час получила ответ. Из завязавшейся переписки вытекало, что оба одиноки и не прочь вместе выпить.
Даже у полной катастрофы могут быть заманчивые последствия, решила Лейси.
Лейси легла полистать журнал, но ее отвлек загоревшийся дисплей смартфона. Верна прислала мейл.
«Лейси, прости, что не написала и не позвонила раньше. Надеюсь, ты поправляешься. Рада, что ты пострадала не так сильно, как могла бы. А я на последнем издыхании. Совершенно раздавлена всем, что произошло и происходит. Дети отбились от рук и отказываются ходить в школу. Пиппин плачет даже больше, чем раньше. Иногда они начинают орать все вместе, и в такие моменты у меня совсем опускаются руки. Но стыдно раскисать перед ними. Я нужна им сильная. Я запираюсь в ванной и там реву, пока глаза не вываливаются из орбит. Жду не дождусь, когда кончится день, и ненавижу саму мысль, что будет завтра. Завтра без Хьюго. Я перестала понимать, что такое будущее. В настоящем – кошмар. А прошлое кажется таким далеким и таким счастливым, что мне больно его вспоминать. Здесь мама и сестра, они помогают с детьми. Но все ненастоящее, какое-то искусственное. Скоро им придется уехать, и я останусь с четырьмя детьми, без мужа. Хочется с тобой увидеться, но не сейчас. Мне нужно время. Когда я думаю о тебе, не могу не думать о Хьюго и о том, как он погиб. Прошу тебя, дай мне немного времени. Не отвечай сразу. Верна».
Лейси прочла письмо дважды и снова взяла журнал. О Верне она подумает завтра.
Энн уехала во вторник ближе к полудню, на несколько часов позже, чем надеялась Лейси. Впервые за десять дней наслаждаясь одиночеством, Лейси рухнула на диван в обнимку с Фрэнки и блаженно замерла. Закрыть глаза и ничего не слышать – какая прелесть! Потом она задумалась о Верне и об ужасных звуках, не стихающих в доме Хэтчей ни на секунду: детском плаче, телефонном трезвоне, шарканье родственников. От этого контраста ей стало стыдно.
Она закрыла глаза, решив вздремнуть, но тут Фрэнки тихонько зарычал. За дверью стоял мужчина.
Лейси подошла к окну. Дверь была заперта, ее безопасности ничто не угрожало. Одно нажатие кнопки на панели охраны – и сработают все мыслимые сирены. К тому же мужчина был ей смутно знаком: сильный загар, длинные седые волосы.
Грег Майерс, поняла она. На суше!
– Здравствуйте! – сказала она в домофон.
– Я ищу Лейси Штольц, – ответил знакомый голос.
– Кто вы такой?
– Моя фамилия Майерс.
Лейси с улыбкой открыла дверь. Когда он вошел, она окинула взглядом парковку и не увидела там ничего необычного. И спросила:
– Куда делись панама и цветастая рубаха?
– Это морская форма. Куда делись роскошные волосы?
Она указала на уродливый шрам на своей макушке.
– Двадцать четыре шва. Все еще болит.
– Все равно, вид превосходный, Лейси. Я боялся, что вам досталось гораздо серьезнее. В газетах мало писали о вашем состоянии, только про травму головы.
– Присядьте. Наверное, хотите пива?
– Нет, я за рулем. Просто воды.
Она достала из холодильника две бутылки газировки, и они сели за столик.
– Так вы следите за событиями по газетам? – начала она.
– Да, по старой привычке. Когда живешь на лодке, нужна хоть какая-то связь с реальностью.
– Я после аварии ни разу не развернула газету.
– Вы не много пропустили. Вы с Хьюго – уже отыгранные новости.
– Наверное, найти меня оказалось нетрудно?
– Конечно, вы же не пытаетесь прятаться.
– Нет, я не хочу так жить. Я не боюсь.
– Завидую… Послушайте, Лейси, я не просто так гнал пять часов из Палм-Харбор. Я хочу знать, что произошло. Выкладывайте! Это была не случай– ность?
– Нет, не случайность.
– Понятно. Давайте дальше.
– Сейчас. Сначала один вопрос. Вы пользуетесь теми же телефонами, что месяц назад?
Он немного подумал и ответил:
– Есть один такой.
– Где он сейчас?
– На яхте, в Палм-Харбор.
– Карлита сейчас на яхте?
– Да, а что?
– Можете прямо сейчас позвонить ей и попросить выбросить его за борт? Немедленно! У вас нет выбора.
– Как скажете. – Майерс достал дешевый временный телефон и сделал, как ему сказали. – Что это было? – поинтересовался он, выключив телефон.
– Часть истории.
– Давайте по порядку.
Слушая Лейси, Майерс то издавал сочувственные звуки, то проявлял равнодушие к трагедии. При описании того, как Хьюго и Лейси клюнули на приманку, он несколько раз бормотал: «Какая оплош– ность!»
Потом спросил:
– Вскрытие проводилось?
Вопрос застал Лейси врасплох: ни о каком вскрытии она не слыхала.
– Нет, зачем?
– Просто любопытно.
