– Спасибо, Вонн, – сказал Клайд. – И второе, просто для твоего сведения. Мне бы хотелось уехать примерно на годик. Было бы правильно, знаешь, немного попутешествовать, скрыться из виду, пока все не стихнет. Понимаешь, Вонн, мы с женой последнее время не очень ладим, и, признаться, мне пора от нее отдохнуть. Это еще не окончательный разрыв, просто она не возражает, если мы на время расста– немся.
– Не самая плохая идея, я подумаю об этом.
– Моя физиономия на видеозаписи… Не знаю, как быть, если копы заявятся ко мне с вопросами. Что-то я нервничаю, Вонн. Лучше мне временно отвалить. Я доверяю своим сотрудникам, достаточно было бы каждую неделю их контролировать. В отелях ничего не изменится.
– Говорю же, я подумаю.
– Хорошо. – Клайд пожал плечами, словно ему нечего было добавить. Он шагнул к двери, там остановился и оглянулся. Настал момент для реплики, достойной премии «Оскар».
– Знаешь, Вонн, я не могу тебе этого не сказать… Я люблю свою работу и горжусь принадлежностью к твоей организации, но ты обмолвился о «грязной работе», и… – Клайд поперхнулся, с трудом подыскивая слова. – В общем, Вонн, я для такого не гожусь, ну, ты понимаешь, о чем я… Я не знал, что этот человек умрет, не знал, что таков был план. Кто-то испортил ремень и подушку безопасности, и бедняга застрял в ветровом стекле. Ты бы его видел, Вонн! Все лицо изрезано, кровь хлещет, предсмертные судороги… Он посмотрел на меня, Вонн, знаешь, какой это был взгляд, и произнес: «Пожалуйста… пожалуйста…» Теперь меня мучают кошмары, Вонн. Я оставил его умирать. Я был сам не свой. Кто-то должен был обо всем меня предупредить, Вонн.
– Тебе было сказано сделать работу! – прорычал Дьюбоз и шагнул к нему.
– Но я не знал, что работа включала убийство человека.
– Это называется устрашением, Клайд. На этом все основано, таков мой принцип. Если бы не умение внушать страх, меня бы здесь не было, а ты не катался бы как сыр в масле, управляя моими отелями. В этом бизнесе рано или поздно приходится ставить людей на место, только вот люди, бывает, не понимают, что к чему, если их хорошенько не припугнуть. Не хочешь – не надо, твое дело. Выходит, я в тебе ошибся. Я думал, ты парень с яйцами.
– Я тоже так думал, но они оторвались, когда я увидел, как человек умирает от потери крови.
– Да, не без этого.
– Тебе приходилось наблюдать, как кто-то истекает кровью, Вонн?
– Да! – гордо ответил Вонн.
– Глупый вопрос.
– У тебя все? – Вонн зыркнул на Хэнка, как бы приказывая: «Убери его отсюда!»
Клайд поднял руки в знак своего поражения и попятился.
– Ладно, ладно, но мне хочется на годик затаиться. Очень тебя прошу, Вонн!
– Я подумаю.
Сидевший в фургоне Элли Пачеко снял наушники и улыбнулся своим сотрудникам.
– Красота! – пробормотал он. – «Это называется устрашением, Клайд. На этом все основано, таков мой принцип».
Водитель фургона «ФедЭкс» вдруг сообразил, как завести непослушный мотор. Одновременно с выходом Клайда и Хэнка из дома-модели он тронулся с места. Клайд проводил его взглядом, не зная, что внутри сидят фэбээровцы.
Хэнк молча запетлял по широко раскинувшейся стройке. Дорогу им перегородил груженный кирпичом самосвал. Фургон «ФедЭкс» затормозил перед самосвалом раньше их. Хэнк, барабаня пальцами по рулю, буркнул:
– Не пойму, откуда здесь взялась «ФедЭкс». Здесь еще никто не поселился.
– Вездесущая служба! – отозвался Клайд.
«Таймекс» снова завибрировал.
– Не молчи! – приказал Пачеко, сидевший в двух шагах.
– Как считаешь, Хэнк, – послушно заговорил Клайд, – напрасно я признался Вону, что не хочу заниматься грязной работой?
– Зря ты это сделал. Вонн презирает слабаков. Лучше бы помалкивал. Раз предложил встретиться, сказал бы, что хочешь исчезнуть, и дело с концом. Это в порядке вещей. А такой трусливый лепет Вонну не по вкусу.
– Я попытался объяснить, что не подряжался на убийство.
– Не подряжался. Но Вонн что-то такое в тебе разглядел, и я тоже. Выходит, мы ошиблись.
– Что именно? Что вы с ним во мне разглядели?
– Что ты из тех, кому понравится испачкать руки.
– Правда, что ли?
– Ты бы заткнулся, Клайд, и так уже наболтал выше крыши.
«Как и ты», – с улыбкой подумал Элли.
Пересев в свою машину, Клайд уехал из Хани-Гров и, как ему было велено, вернулся в Форт-Уолтон-Бич, к себе в отель «Серфбрейкер». Там он показался секретарше, сделал один телефонный звонок и был таков. Выйдя через задний ход и спрыгнув с грузовой платформы, он залез на заднее сиденье серого внедорожника. Впереди сидели два агента ФБР. Отъезжая, водитель сказал:
– Образцовая работа! Пачеко на тебя не нахвалится. Ты прихватил голубчика за самое не могу!
Клайд промолчал. Ему не хотелось отвечать, тем более выслушивать поздравления. Ему было стыдно и страшно: он предал своих сообщников и знал, что дальше станет только хуже. Его мутило даже от попытки представить, как он войдет в полный людей зал суда и на глазах у обвиняемого, Вонна Дьюбоза, поведает присяжным, как убил Хьюго Хэтча.
Сняв с запястья часы, он передал их агенту впереди себя со словами:
– Я вздремну. Разбудите меня в Таллахасси.
В 9 утра в пятницу Лейси, не дождавшись звонка от Джо-Хелен, позвонила ей на телефон, с которого та звонила ей накануне, – безуспешно. Лейси уведомила о происходящем Гейсмара, и вместе они пришли к выводу, что есть основания для опасений. Лейси позвонила в Стерлинг, в окружной суд, и добилась ответа, что судьи Макдоувер на рабочем месте нет и она, возможно, разбирает дело в городе Экмен. Допуская, что Джо-Хелен отправилась туда работать, Лейси позвонила в суд Экмена, где женский голос сообщил: ее честь в суде, но не на заседании.
Оставалось сидеть и ждать. Лейси поболтала с Гюнтером, у которого не оказалось планов на уик-энд, кроме его обычных «неоконченных сделок», в связи с чем он не исключил прилета на субботний ужин. Лейси пообещала ему перезвонить.
Джо-Хелен разбудил яркий солнечный свет. Временный телефон, врученный ей Коули, разрядился, а зарядку она забыла дома. Она позвонила со своего сотового Клаудии и довольно убедительно наврала про проблему с желудком. Клаудия не подвергла ее рассказ сомнению и даже слегка посочувствовала. На счастье, работы для судебной протоколистки в эту пятницу не имелось. Это не значило, что Джо-Хелен могла отдыхать: у нее всегда был запас нерасшифрованных протоколов.
Ей была необходима проклятая зарядка, а за ней требовалось ехать домой. Она досидела в баре до полуночи, уйдя последней. В роли ее постельного партнера мог бы выступить разве что сорокалетний шофер грузовика с неряшливой бородой, упорно наполнявший пивом свое емкое брюхо. Джо-Хелен позволила ему угостить себя стаканчиком, но желания идти дальше этого не испытала.
