Пирхи, наблюдавшая за мужем, увидела, как он сжал кулаки и яростно заскрежетал зубами. Его вид был страшен: он озирался в поисках невидимого противника, которого пытался схватить, бросался из стороны в сторону по комнате. Потом застонал и, закрыв лицо руками, стоял, шатаясь, около кровати. На нее нахлынули воспоминания той страшной ночи, когда она читала его дневник во время грозы. Она вспомнила описание убийства женщины-детектива, которую Даниил забил насмерть молотком. Пирхи сильно задрожала, но боялась показать, что проснулась. Она со всей силы сжала простыню двумя руками под одеялом. Из ее глаз беззвучно катились слезы. Она внимательно следила за собой, чтобы случайно не всхлипнуть и не обратить на себя внимание. Ей было очень страшно.
Тем временем Даниил очнулся и в недоумении осмотрелся. Пирхи, как и прежде спала на кровати, абсолютно живая и красивая. Он с облегчением вздохнул и поплелся на кухню, чтобы выпить воды и привести себя в чувство от увиденного кошмара. Он понял, что инквизитор не хочет оставлять его в покое. Он грозно прорычал в пустое пространство в коридоре по пути на кухню:
–Тебе не сломить меня, я доберусь до тебя, и тогда посмотрим, кто настоящий вершитель судеб.
Пирхи, воспользовавшись его отсутствием, быстро вскочила и достала снотворные таблетки, которые были предназначены на случай страшных снов. Их главным сюжетом были истории, описанные Даниилом в своем дневнике. Пирхи трясущимися руками запила две таблетки, расплескивая воду на пижаму и на толстый ковер под ногами.
Когда успокоившийся Даниил вернулся в спальню через 10 минут, Пирхи ровно и спокойно дышала во сне. Он лег в кровать и с нежностью обнял свою жену: ему стало очень жаль ее после всего, что преподнесло ему больное воображение. На следующее утро Пирхи ни чем не выдала своего волнения, но и не захотела жить отдельно от Даниила. Стоило ему только посмотреть на нее, как она растворялась полностью в нем, и наслаждалась своей опасной любовью к нему.
Даниил спал хорошо. Ему приснилось, что он сидел на берегу лесной реки зеленого цвета и рассматривал на поверхности воды небольшую рябь, которая постепенно изменилась и приняла черты лица Веред. Она улыбалась своей колдовской улыбкой, глядя ему в глаза, а потом, как в замедленном фильме, встряхивала головой, и на ее лицо падали длинные черные кудряшки – пружинки.
Когда Пирхи уехала в 10 утра по разным магазинам, Даниил написал Веред в скайпе:
«Если лесная нимфа Веред не против, я приглашаю ее на свидание в Центральный парк. Ответь мне, в какой день и в какое время я должен ждать тебя у скалы «Umpire Rock» (Ампайер Рок), напомню, это на 61-й улице с юго-западного входа. Твой звездный скиталец».
Веред назначила время – 2 часа дня. Она намного раньше пришла в парк и была захвачена окружающей ее красотой. В Нью– Йорке была осень. Центральный парк осенью представляет из себя то, что не передается прозой: необходимо говорить о нем стихами, слагать поэмы и петь романтические серенады. Когда еще, если не осенью, можно встретить эту непередаваемую симфонию красок, захвативших деревья, цветы и траву?
Веред не чувствовала грусти, которую у многих людей вызывает пора увядания.
«Это не увядание», – подумала она. – «Это маленькая жизнь перед смертью – яркая и красивая. 26 тысяч деревьев расцветают здесь каждую осень, заставляя задуматься о быстротечности красоты и жизни. Но красота не дает печалиться, она может вызывать только восхищение».
Откуда пришел во – о– н тот вяз, с бурой потрескавшейся корой и темно – красной листвой? Он так быстро шел, что, устав, застыл на месте, вцепившись в землю когтистыми корнями – пальцами, чтобы не упасть. Рядом с ним еще два жилистых сородича, со скрюченными руками – ветками, абсолютно голых и почти черных на фоне пышной кроны из золотой листвы другого вяза, насквозь освещенной солнцем.
В самом сердце парка, в его центре, от 66 – до 72 – й улицы существует удивительная по своей торжественной красоте аллея Mall (Молл). Дорожка усыпана красными листьями, упавшими с высоких вязов, высаженных вдоль аллеи. Эти могучие вязы считаются самыми высокими в Северной Америке.
Хрупкие тоненькие яблоньки с неестественно алой листвой кострами вспыхивают среди темно – зеленых елей, неожиданно добавляя «не осеннего» цвета в оттенки желто – красного буйства осени. Таинственная темнота в глубине хвойных ветвей пахнет смолой и древней былью.
Рядом с яблоней и елью – американский клен в своем красно – желто –оранжевом великолепии. Редко кто не собирал его восхитительно красивые резные листья на осенних аллеях парка, хотя бы в детстве. Из – за клена выглядывает бледно – золотистая лиственница.
С ухоженных газонов с любопытством посматривают на прохожих опушенные стрельчатыми лепестками – ресницами хризантемы. Их аромат, соединивший запах свежей зелени и мяты, похож на изысканные духи.
Красавцы бархатцы – лимонно – желтые и оранжевые шары сплошным ковром устилающие края клумб вдоль аллей, поражают своим насыщенным цветом и напоминают бархатные солнца без лучей.
Когда Веред прибыла на место встречи, там было несколько туристов, которые сидели на широкой и волнистой поверхности синеватой скалы «Umpire Rock». Солнце серебрило слюду, обсыпавшую скалу крошкой .
Веред взволнованно окинула взглядом окрестности и увидела Его. Он был высокого роста, широкоплечий, с длинными золотыми локонами волос. Веред помнила, что Чужой подчеркнул деталь своей внешности: короткие волосы. Но она узнала бы его и с другим цветом волос и в любой одежде, его силуэт в темной комнате накрепко впечатался в ее память.
Умопомрачительные оттенки растительности послужили прекрасным фоном для редкой по красоте внешности Даниила. Его золотые волосы оспаривали первенство у золотых листьев, дрожавших на деревьях, которые росли около скалы. Даниил стоял к ней лицом. Он тоже узнал ее и подошел первым. Он посмотрел на нее своим сиреневым взглядом и тихо, проникновенно произнес:
–Здравствуй, лесная нимфа.
–Здравствуй, – эхом повторила она.
Даниил жестом пригласил ее пройти к возвышавшейся скале. Сев на теплую шершавую поверхность камня, Веред заглянула ему в глаза.
–Странно, я думала, что ты обманул меня, когда назвался пришельцем. У землянина не может быть такого цвета глаз. И красота у тебя неземная. Как же ты выбрал меня, такую обычную и некрасивую?
Даниил засмотрелся на ее лицо, на которое под ветром летели черные крошечные локоны:
–Ты очень красивая, Веред, поверь мне. Но я не пришелец. Я простой землянин, – улыбнулся он. – Примешь меня таким?
–Да, – прозвенели китайские колокольчики в голосе Веред.
–Знаешь, почему я пригласил тебя сюда, лесная нимфа? Я неспроста выбрал местом свидания самую высокую скалу в парке. Она сформировалась 450 миллионов лет назад из сланца. А сланец образовался под воздействием давления из осадочных пород глины и песка, – блеснул Даниил знаниями о происхождении геологических пластов Центрального парка. – В то время вся известная жизнь происходила в морях и океанах. Ты помнишь, как мы сидели с тобой на этой скале 450 миллионов лет назад?
