Мы пошли дальше, не говоря ни слова. Меня охватили мучительные воспоминания об этой тропинке, которой я шел когда-то с отцом Пахомием и молодым послушником Гойко Стойчевичем, спасаясь от болгарских солдат. Мы перешли на северную сторону Овчара, и перед нами как на ладони предстал Каблар по ту сторону Моравы. Я вижу пещеры Турчиновац и Саввина Вода, в которых мы провели страшную ночь, а Гойко увидел вещий сон.
Мы подошли к пещере Кадженица с крестом перед входом. Сюда я часто приходил как паломник, чтобы поклониться памяти усопших мучеников. Мы заходим внутрь, где в бетонных криптах хранятся мощи. Крестимся и зажигаем свечи. Из сумки достаю кадило и начинаю каждение. Легкий аромат тимьяна заполняет небольшое каменное помещение. Я будто слышу вопли жертв, причитания женщин, плач детей.
Мы завершаем обряд поклонения памяти давно умерших жителей Драгачева и собираемся в дорогу, нас ждет еще путь до Прилипаца. И в этот момент в пещеру заходит хорошо мне известный человек – Любинко Чолович из Дучаловичей. Говорит, что заметил нас, когда проходил по нижней тропе.
Он рассказал нам удивительную историю, случившуюся в трагическом 1815 году. Когда турки обнаружили это укрытие, многие люди, чтобы не попасть в руки врагов живыми, прыгали с отвесных склонов горы в реку на дне ущелья. Одна молодая мать сначала бросила колыбель с новорожденным младенцем, а затем и сама прыгнула вниз. Она, как и все остальные, погибла, а колыбельку выбросило на берег ниже монастыря Преображения, мальчик остался жив. Люди его подобрали и выходили, по семейному преданию, это был прапрадедушка Любинко! Когда маленький счастливчик вырос, на месте своего чудесного спасения он поставил камень с крестом, сюда в течение многих лет совершали паломничество его потомки. Именно за этим приходил сейчас Любинко. Он протянул руку и показал нам на берегу это святое для всех Чоловичей место.
Нам было пора отправляться в путь. С Овчара мы спустились в Дучаловичи, забрали коня с двуколкой и отправились в Прилипац. Райко Сретенович сразу пошел домой в Турицу. А мы прибыли в Прилипац после полудня.
В церковном дворе нас уже ждал отец Милорад в компании двоих знакомых мне людей. Как только он нас заметил, то сразу вскочил и пошел нам навстречу. Мы по-братски расцеловались, он пригласил нас присесть. С ним был наш брат, монах Павел, в недавнем прошлом Гойко Стойчевич, который принял постриг несколько лет назад, когда ему было тридцать с небольшим, а также отец Юстин Попович, один из самых видных священнослужителей в современной истории сербской православной церкви. Во время войны Юстин пребывал в монастыре Святой Троицы, где мы с ним пару раз виделись.
Все они искренне обрадовались нашей встрече. Пока мы угощались плодами трудов монастырской братии – липовым медом и крепкой ракией, – наш хозяин, отец Милорад, после вводной беседы перешел к тому, ради чего меня и вызвал к себе. Он сказал:
– Я тебя пригласил, брат Йован, по двум причинам.
– Хорошо, что их только две! – засмеялся отец Юстин.
– Для встречи старых друзей достаточно одной причины – увидеться и поговорить! – Я пригубил рюмку ракии, желтой, как золотая монета.
– Брат Йован, наш брат Павел поручил мне позвать тебя, хотел с тобой повидаться, – сказал отец Милорад.
– Да, очень хотел встретиться, – подтвердил отец Павел. – Нашу последнюю встречу четыре года назад среди военных ужасов я не забуду никогда, пока жив.
– Как же ты забудешь то, как был на волосок от гибели! Болгары уже к стенке тебя поставили!
– За то, что я остался жив, я должен благодарить Господа Бога и того болгарского офицера, – сказал отец Павел.
– В первую очередь Господа Бога, – уточнил отец Юстин.
– Конечно, это само собой разумеется, – согласился отец Павел.
– А ты рассказывал про свой сон в пещере на горе Каблар? – спросил я.
– О каком сне вы говорите? – спросил отец Юстин. Он был хороший или плохой?
– Он был слишком хорошим, чтобы претвориться в жизнь! – сказал отец Милорад, которому я когда-то рассказал про сон.
– Не стоит об этом вспоминать, – сказал отец Павел. – Человеку все что угодно может присниться!
– Как знать, может, наступит день, когда он осуществится, – проговорил отец Милорад.
– Может быть, однажды наш брат Павел и вправду станет тем, кем себе приснился!
– Да что же это за сон? – не отставал отец Юстин.
– Брату Павлу снилось, что он избран сербским патриархом! – объяснил отец Милорад.
– Чудесный сон! – воскликнул отец Милорад. А мы, твои друзья, гордились бы нашей дружбой с тобой в молодые годы.
– Оставим в покое этот сон! – отмахнулся отец Павел. – Нам есть о чем поговорить!
– Ну, не будем больше об этом, – согласился наш хозяин, подливая нам ракии.
– Отец, у тебя отличная ракия! – похвалил Живорад.
– Если это говорит такой ценитель, как Живорад, можешь считать это признанием, – добавил я.
– Не забывайте, я родом из центра по производству нашей ракии, – напомнил отец Милорад.
Жарко выпил рюмку и слегка вздрогнул, а хозяин ему на это заметил:
– Давай, учитель, ты не на занятиях, можешь себе позволить. Насколько я знаю, ты из тех краев, которые тоже славятся сливовицей.
– Так и есть. Он родился в Марковице, – поддержал Жико.
После этого разговора отец Милорад перешел к тому, ради чего хотел меня видеть.
– Встреча старых друзей, что может быть прекрасней!
– Особенно тех, кто сполна испил горечь недостатка средств, как ты и брат Павел, – сказал отец Юстин.
– Да, нас двоих много что связывает, помню время, когда мы в Белграде за кусок кукурузного хлеба на строительных площадках подносили известку, а на вокзале грузили уголь, – вздохнул отец Милорад.
– Мне труднее всего было карабкаться наверх по лесам, – признался отец Павел.
– Да, вас обоих это закалило, так что вы впоследствии сумели выдержать все удары судьбы, – сказал отец Юстин. – И святой пророк Илья голодал в пустыне, ну а вы – в оккупированном Белграде.
– Брат Милорад, переходи к делу, говори уже, что у тебя на уме, – мне не терпелось узнать, в чем же дело.
– Это дело далеко не так прекрасно, – признался наш хозяин.
– Все, что посылает нам Господь, добро для нас, произнес отец Юстин.
– Это не от Бога исходит, а от тех, кто на него ополчился, – вздохнул отец Милорад. – Братья мои, темные облака заволокли сербское небо, тяжелые дни настают для людей, преданных Господу!
– В истории нашего народа было немало тяжелых дней, лет и веков, однако мы все пережили, – произнес учитель Жарко.
– Да, но впервые угнетатели наши – сербы! Те, что взяли власть в свои руки, растоптали все, что свято для человека! – сказал отец Милорад.
