Из медкапсулы тоже выдернули сразу, как оклемался. Новый сопровождающий помог влезть в комбез, но застёгивался и утягивал его я уже сам. Опыт стал появляться в бытовых вопросах. Выход был другой. По моим прикидкам, у этого помещения входов – выходов должно быть много, на столько оно огромное. На выходе сидел тоже боец в оранжевом скафе, но, судя по тому, как тянулся мой сопровождающий – офицер или того круче, сержант – отец солдатам.
– Идентификационный номер. – бросил мне начальник.
– Ноль Ноль три три три два три шесть ноль.
– Так. Рейдер номер тридцать восемь. На третий уровень, шестой причал. Платформ нет, так что лифтом и бегом.
– Пошли. – ухватил и дёрнул меня сопровождавший, да так и не отпустил, пока до лифта не доскакали. Ох и горазд этот конь носиться! Когда у меня уже дыхалка закончилась, мы прибежали. В огромном ангаре стоял аппарат, метров сорок в длину и диаметром метра три. Правда, аппарат был не идеально круглый, верх и низ были приплюснуты. Покоилась эта махина на четырёх лапах, пружинисто полусогнутых, так и ждущих оттолкнуться от покрытия ангара. Цвета аппарат был абсолютно чёрного, только номер на боку ноль тридцать семь белый и всё. На фоне цвета стен, пожалуй, я бы назвал его персиковым, смотрелось грозно. Сопровождающий затолкал меня в аппарат, который я в итоге всё же смог опознать как челнок класса «Туза» и даже помог пристегнуться. Похоже, я был последний, кого ждали, створка двери задвинулась и челнок тут же стартовал. В салоне, кроме меня располагалось ещё четверо, явно из моего призыва и двое местных, которых легко можно было отличить по спокойным лицам. Они сюда явно не бежали, а добрались без героических усилий. Нам же было тяжко и даже поговорить не тянуло.
Летели мы минут сорок, впрочем, незаметно. Знания подсказывали, что у челнока есть гравикомпенсатор, который все манёвры челнока в открытом пространстве сглаживал. Правда, при посадке на палубу лёгкий толчок всё же ощущался, хоть и едва заметный. Створка двери отъехала вправо и новый сопровождающий, на сей раз не десантура, а кто – то из местных флотских, быстро рассадив нас по сиденьям платформы, с большой скоростью рванул по известному только ему адресу. В итоге, нас привезли в рубку рейдера. Судя по тому, что я видел, это был рейдер класса «Визил». По большому счёту, логическое продолжение класса «Вазул» с небольшими улучшениями, в основном устранением детских болезней первой модели, на которой я отрабатывал сертификацию. В общем – как пилот я этот корабль понимал.
В рубке нас встретил высокий и очень уставший, как мы все поняли, мужчина, который сразу взял нас в оборот:
– Капитан рейдера ноль три семь, командор Вал Исекс. Кто пилот?
– Я. – капитан молча показал мне на пустой ложемент рядом с занятым первым пилотом.
– Принимайте управление. Задача – держать строй.
Остальные мои спутники были связист, канонир и оператор щитов, в просторечье щитовик. Все быстро заняли места и включились в тактическую сеть. Мне на нейросеть упали коды управления, благодаря которым я смог подключиться к искину рейдера и начать рулить этой махиной. Судя по спешке, полную диагностику сейчас заказывать не стоит. Быстро просмотрев, какие манёвры проводил пилот и схему тактического построения, что выдал искин, я все же решил получить короткую справку:
– Искин – короткий доклад по состоянию рейдера.
– Двигатели в норме, топлива достаточно, реакторы в норме, щиты – две трети от нормы. Реакторы – шестьдесят процентов от нормы, пока достаточно, на одном ведутся профилактические работы. Срок запуска – десять часов. Боеприпасы – восемьдесят процентов. Одно туннельное орудие выведено на обслуживание. Ракеты заряжены по схеме полуобороны. Радар – норма. Связь – норма. Экипаж – треть от нормы.
– Принимаю управление.
Слева от меня раздался стон и от первого ложемента послышалась команда:
– Пилота в медкапсулу.
А я погрузился в управление кораблём. Не смотря на слишком маленькую практику, базы знаний давали минимальный набор знаний для управления кораблём и участия в бою. Большую часть работы делали искины, они же транслировали решения, которые мне, по большому счёту требовалось только подтверждать. Искины, при всей их производительности, не могли управлять самостоятельно космическими кораблями и вести огонь из вооружения. Требовалась команда именно разумного. Всплыло воспоминание про события трехсотлетней давности, когда искины подняли мятеж и начали войну с биологическими своими создателями. Не вдаваясь в подробности, Содружество с огромными потерями отбилось от своих агрессивных созданий, и как следствие – ограничило их самостоятельность. Впрочем, всплыло ещё одно воспоминание – разумные не победили машинную цивилизацию, а только выдавили из своей зоны интересов. И время от времени на окраинах попадались корабли без экипажей.
У противника, кстати, те же проблемы, что и у нас. Искинам нужны люди, чтоб отдать команды. А людей всё меньше. В основном – потери не боевые. Люди просто не могут работать в таком напряжении. Даже принимая стимуляторы, есть предел. А в космосе битвы ведутся неторопливо. Вот в данный момент мы держали щит, прикрывая втроём ещё один рейдер, который лупил из своих туннельных орудий по имперскому носителю. И, если верить показаниям дальномера, которые выводил искин, скоро додавим. Москитов у него уже не осталось, щит продавили, но он всё же иногда мигал, принимая на себя часть попаданий по носителю. В ответ два линейных корабля противника старались засыпать тучей болванок кинетических орудий, что выдавал их квартет каждые двадцать минут уже нас. Точнее, старались попасть в того рейдера, кто в данный момент вёл огонь по носителю. Если сильно упростить, то вся стратегия к концу пятого дня противостояния сводилась к концентрированному огню по наиболее активным целям. Республиканцы выбивали носители, а имперцы отстреливали рейдеры, без которых линкоры можно было забросать мясом москитного флота.
Задача у меня была простая, как перпендикуляр. Нужно было тупо соглашаться с искином, который отрабатывал заложенную программу. Программу ему выдал стратегический искин штаба флота, сформировавший тактическую единицу как раз для уничтожения носителя. К сожалению адмирала республиканского флота, искины не могли без прямого приказа разумного управлять двигательными установками и вооружением. Запрет на подобные действия – закон в Содружестве. У имперского адмирала были те – же сложности. Однако, запреты на управление и запреты на планирование – это две большие разницы. Вот и спланировал искин штаба, а точнее, кластер искинов со-специальным программным обеспечением, стратегию вообще и тактическую задачу в частности. Уничтожив носитель, запускать москиты с транспорта будет практически невозможно. А уж перезарядить или заправить – тем более. Нет на транспорте необходимых мощностей. Они только у носителя или для собственного флота у других крупных судов. У нас на рейдере, к примеру, есть свой москитный флот из десяти истребителей.
Полученные знания в третьем ранге помогли понять схему, по которой мы воевали. Подлётное время болванок было порядка восемнадцати минут. Проблема только в том, что помимо тучи болванок основного калибра, раз в тридцать три минуты прилетал подарочек более крупный. У одного из линейных крейсеров стояло дополнительное орудие раза в полтора мощнее. Вот только боеприпасы к нему – штука не бесконечная и стреляло оно медленнее. Но вот результат. Именно попадание аналогичного снаряда выбило одно из двух туннельников у меня на борту, когда моргнул силовой экран, выбитый очередным роем болванок во время маневрирования рейдера. Как раз нужно было меняться с соседом, чей защитный экран был процентов на восемьдесят ещё работоспособен, в отличии от моего.
