Только генерал порадовался, только сказал «зер гут!», как новый спешит офицер с докладом:
– Хайль Гитлер! Оставили наши Кущёвскую.
«Что такое?! – в недоумении генерал. – Взяли! Оставили! Что? Почему! «Вас истлос?» – «Что случилось?»
Действительно, оставлена была фашистами Кущёвская. Казаки-герои ее отбили.
Дал генерал приказ:
– Немедля вновь овладеть Кущёвской!
Снова в атаку пошли фашисты. Вновь к генералу спешит офицер:
– Хайль Гитлер! Взята Кущёвская!
Только руку отнес от фуражки, только сделал свой шаг «кругом», как новый в дверях посыльный:
– Хайль Гитлер! Оставлена нами Кущёвская.
– Что?! – заревел генерал.
– Там казаки, – говорят генералу.
Поморщился генерал. Нелегко иметь дело с казаками.
– Взять, – приказал, – Кущёвскую!
Вновь закипели бои за Кущёвскую. Час проходит, идут бои. Два проходит, идут бои. Ночь наступила, идут бои.
Отбили фашисты опять Кущёвскую. Снова посыльный спешит к генералу.
– Спит генерал, – говорят адъютанты.
– Сообщение важное, – докладывает посыльный. – Нами взята Кущёвская.
Решают адъютанты: будить, не будить генерала. Пока решали, новый гонец примчался.
– Хайль Гитлер! Оставлена нами Кущёвская.
Не только здесь, под Кущёвской, но и в других местах наносили наши по фашистам тогда удары. Не удалось фашистам южнее Ростова окружить советские войска.
И все же фашисты в тот час были сильнее. Больше пушек у них, больше танков, больше снарядов.
Отходили наши войска. Отступали.
«Варвара»
Бойцы Платон Бурун и Константин Беседин составляли один боевой расчет. Входил расчет в отделение противотанковых ружей. Ружье длинное, тяжелое. Носят его двое. Идешь, под весом ружья прогибаешься.
Свое противотанковое ружье Бурун и Беседин называли «Варварой». Почему? Трудно ответить точно. Возможно, потому, что громким было. Возможно, о чем-то имя каждому говорило. Возможно, понравилось просто имя.
Любили солдаты свою «Варвару». С ружьем, словно с живым, разговаривали:
– Ну, «Варварушка», целься.
– Ну, «Варварушка», стрельни.
– Э-эх, не туда, «Варвара»!
– Ура! Молодец, попала!
Фашисты двигались на Кропоткин, на Ставрополь. И здесь вперед прорывались танки. С одной из танковых групп врага и повстречались Бурун с Бесединым. Вступили солдаты в бой. Заработала их «Варвара».
– Целься, «Варварушка», целься, – шепчет Бурун. Он старший в расчете. Он и ведет огонь.
Присмотрелась «Варвара» к фашистскому танку. Поймала в прицел врага. Выстрел – и нет врага!
– Спасибо, родная, – шепчет Беседин. Он тут же рядом. Он подает снаряды.
Продолжается бой с фашистами.
Поймала «Варвара» в прицел врага. Не уйти от «Варвары» танку. Секунда – и замер фашистский танк.
– Так им, так им! – шепчет ружью Бурун.
– Эх, расцелую тебя, голубушка! – Это слова Беседина.
Новый ползет на героев танк. Ловит, ловит «Варвара» в прицел врага.
– Не торопись, не торопись, – шепчет ружью Бурун.
– По лапам его, по лапам! – это слова Беседина.
«По лапам» – означает по гусеницам.
Понимает все это и без подсказки солдат «Варвара». Конечно – по лапам лучше, конечно – спешить не стоит. Да ведь рядом совсем фашист. Вот-вот и днищем тебя накроет. Секунда. Вторая.
Ну, не зевай, «Варвара»!
Выстрел. Выстрел. Ура! Попала!
Четыре фашистских танка уничтожили в этом бою Бурун и Беседин.
После боя солдат хвалили. Смущались бойцы, краснели:
– Это же все «Варвара».
Расцеловали они «Варвару».
«Эх, жаль, комиссар не видит!»
Бои шли на Таманском полуострове. Два моря омывают таманские берега – Черное и Азовское. К обоим морям сразу фашисты рвутся.
Самый крупный город в этих местах Темрюк. Лежит он в низовьях реки Кубани. За Темрюк и велись бои.
Военным комиссаром одной из сражавшихся под Темрюком частей был полковой комиссар Ефимов. Любили бойцы своего комиссара. Особенно ценили его мнение. Если Ефимов кого похвалит – это награда из всех наград.
Шел бой за важную высоту. Вместе со всеми здесь находился и комиссар Ефимов. То при одной, то при другой он роте. Быстр. Поспевает всюду. Целый день продолжался бой. Устали бойцы от атак, контратак, от канонад и военного крика. Однако смотрят на комиссара. Здесь, со всеми в бою, комиссар. Посмотрят на комиссара – как-то сразу усталость меньше.
Совершил боец Пересохни подвиг. Довольны бойцы: комиссар увидел.
– Герой! – похвалил комиссар.
Совершил подвиг боец Сазонов. Похвалил и его Ефимов. Снова солдаты:
– Повезло – комиссар отметил.
Все труднее, сложнее бой. Вечер солнце к закату клонит. Снова в атаку пошли фашисты. То там, то здесь – рукопашный бой.
Новый боец отличился. В рукопашной храбрец сошелся. Удар направо, удар налево – и два фашиста простились с жизнью.
Оглянулись солдаты, хотели крикнуть:
– Посмотри, комиссар!
Нет комиссара рядом. Видно, в другой он роте.
Продолжает боец сражаться. Сожалеют солдаты:
– Эх, жаль, комиссар не видит!
Побежали солдаты к бойцу на помощь. Пока добежали, еще двоих врагов уложил в рукопашной схватке храбрец. Отступили фашисты. Отошли и даже оставили два пулемета.
Подходят солдаты:
– Вот это да! Четыре убитых фашиста и два пулемета!
