Был в составе бригады инженер по фамилии Крае. Распевал соловьем, подходя к майкопским богатствам, Крае:
– Будет в Майкопе нефть!
– Будет для нас бензин!
– Будет для нас керосин!
– Будут озера, реки и водопады натуральных минеральных лучших кавказских масел!..
Огромные планы у захватчиков. Все возьмут под строгий они контроль. Всех привлекут к работе. Удвоят, утроят, удесятерят добычу майкопской нефти. Нужна фашистской Германии нефть, как кислород, как воздух. Огромные силы были брошены на Майкоп.
На каждого советского солдата – четыре солдата фашистских.
На каждую нашу пушку – десять фашистских пушек.
На каждый советский танк – без счета фашистских танков.
Не сдержали наши напор врага. Ворвались в Майкоп фашисты. Телеграммы летят в Берлин: «Хайль Гитлер! Майкоп захвачен».
Вновь напевает Крае:
– Море здесь нефти! Море бензина! Миссисипи с Миссури различных масел!..
Ворвались в Майкоп фашисты. И тут…
Где же нефть? Где же бензин? Где керосин? Где озера, реки и водопады масел?!
Нет нефти. Нет бензина. Нет керосина. Нет Миссисипи и нет Миссури. Пусты склады. Да и нет самих складов. Взорваны склады.
Бросились фашисты к нефтяным скважинам. Забиты, засыпаны, выведены из строя скважины.
Бросились к нефтяному оборудованию. Вывезено оборудование.
Ничего не оставлено врагам. Все спасено или уничтожено патриотами.
В гневе фашистские генералы. Понимают: опередили их советские люди, опоздали фашисты, лишились нефти.
Соловьем больше не распевает Крае. Нахохлился, как ворона. «Крае» в переводе и есть «ворона».
Охота на мамонтов
Новороссийск. Город-воин. Город-герой. Город на Черном море, морской и военный порт, самый крупный на всем Кавказе.
В августе 1942 года фашисты начали наступление на Новороссийск.
Много разных укреплений и заграждений было в те дни возведено нашими войсками вокруг города. Предложили саперные офицеры применить и танковые ловушки. Представляли они из себя глубокие ямы. Были вырыты танковые ямы и на подходах к городу и даже в самом Новороссийске.
Одну из таких ям-ловушек соорудили на месте старого погреба. Расширили его, углубили. Сверху положили доски, землей присыпали. Для отвода глаз, для маскировки даже дерном слегка обложили, даже гальки морской чуть бросили. Глянешь со стороны – никакой опасности.
Приходили бойцы, смотрели:
– Вот это да-а!
– Для танка?!
– В яму – и будь здоров!
Как в доисторические времена – охота на мамонтов.
Не зря трудились саперы. Сослужили добрую службу ямы. Вот и та – на месте старого погреба. Как раз именно здесь проходила одна из танковых атак врага. Первый же фашистский танк и угодил в яму. Шел он к яме, словно магнит к ловушке. Шел, стрелял из башенного орудия, строчил из пулемета. И вдруг… рухнул под землю. Исчез. Пропал.
– Есть!
– Готово! – раздались крики.
Подходят солдаты к танковой яме:
– Мамонт!
Упорными, долгими были бои за Новороссийск. И все же к середине сентября большая часть города оказалась в руках фашистов.
– Шварце мер! Черное море! – торжествовали враги.
Действительно, вышли фашисты к Черному морю. Надеялись отсюда берегом моря прорваться дальше, на юг Кавказа.
Не получилось. Преградили наши войска дорогу врагам на юг.
Надеялись фашисты стать хозяевами Черного моря.
Тоже не получилось. Блокировали наши Новороссийск. Держали под обстрелом все морские подходы к городу.
Остановили советские воины фашистов. Застрял в Новороссийске, как в ловушке, фашистский мамонт.
Морская профессия
Много на боевых кораблях разных служб, много на флоте разных морских профессий: минер, бомбардир, рулевой, радист, электрик, механик. Десятки различных морских специальностей.
Любил пехотинец ефрейтор Наседкин определять по виду матроса его корабельную принадлежность, его профессию. Всегда угадывал.
Было это в городе Новороссийске незадолго до начала боев за город. Шел как-то Наседкин Приморской улицей с дружком-приятелем рядовым Клюшкиным. Краснофлотец идет навстречу.
Посмотрел Наседкин на краснофлотца.
– Минер, – шепчет Клюшкину.
Поравнялись они с матросом.
– Братец, скажи, какова у тебя боевая профессия? – спросил Наседкин.
Подивился матрос вопросу, однако ответил:
– Минер.
– А! Что?! Что я тебе говорил! – торжествует Наседкин.
Идут они дальше. Снова навстречу матрос шагает.
– Радист, – шепчет Наседкин Клюшкину.
Поравнялись они с матросом. Спрашивает Наседкин:
– Братец, какова у тебя боевая профессия?
Посмотрел удивленно матрос на солдата. Однако ответил:
– Радист.
– А! Что?! Что я тебе говорил! – торжествует опять Наседкин.
Третьего повстречали они краснофлотца.
– Этот бомбардир, – произнес Наседкин.
Верно. Оказался матрос бомбардиром, то есть морским артиллеристом.
Смотрит рядовой Клюшкин на ефрейтора Наседкина:
– Вот так волшебник! Волшебник и маг!
Не маг, не волшебник Наседкин вовсе. Просто наблюдательный он человек. Знает: минеру нужна осторожность. Смерть всегда рядом. Опасна поспешность. Вот и походка у минера плавная, степенная.
